потому что Уилл использовал на мне все приемы – абсолютно все. Но больше такого не случится – ведь я понимаю, как это работает. Больше никто не будет на меня влиять. Я знаю, как на меня влияли в прошлом.

Поняла, что мы многое принимаем за чистую монету: когда люди говорят, что работают в определенном месте, мы не звоним в компанию, чтобы проверить. Когда вы в последний раз просили доктора показать его диплом, а таксиста – водительские права? Мы просто считаем, что эти люди обладают необходимой квалификацией. Не ждем обмана. Даже если собеседники не спешат что-то доказать, мы верим им и рассчитываем, что они и дальше будут говорить нам правду.

Многие вопросы всегда останутся без ответа. Куда делись деньги? На что Уилл их использовал? Как и почему в момент нашей встречи на его теле не было волос, а потом они начали расти? Я не замечала щетины после бритья или воска, а потом стали появляться отдельные волоски. Это было физическое доказательство его бесплодия, и доказательство того, что он преодолел это состояния с годами. Но Мишель сказала, что у него всегда была волосатая грудь. Я до сих пор этого не понимаю. Спрашивала у многих, но никто не смог этого объяснить. Уилл часто использовал этот факт в качестве физического доказательства. Мне непонятно, откуда он знал, что Ясир Арафат не умер? Как он получил доступ в видеозаписям казней заложников, до того как они появлялись в телевизионных новостях? И кем были люди, с которыми я говорила, принимая их за его родителей? Как Уилл заставил их лгать мне?

Думаю, единственным побудительным мотивом действий Уилла по отношению ко мне и многим другим была особенность его личности. Я должна принять, что он таков, каков он есть. И живет он только так, а не иначе. Но не обязана терпеть такого человека – Уилла или кого-то другого – в собственной жизни.

* * *

Через двадцать восемь дней после того судебного заседания я одна ехала на суд, чтобы выслушать приговор. Теперь мне не нужны были ни поддержка, ни помощь. Знала, что там буду я и полицейский Питер, и меня это устраивало. Это была последняя глава, и я хотела узнать, чем все закончится.

Приехав рано, сидела в коридоре возле зала суда и ждала, осматривалась вокруг. Я слышала приглушенные голоса встревоженных людей, видела свидетелей, стенографисток и адвокатов в черных свободных мантиях с белыми галстуками. Все ходили по коридору туда и сюда, держа в руках папки с бумагами.

По сравнению с тем днем я была совершенно спокойна. Тогда я боялась встретить Уилла и почувствовать его презрение. Сегодня же я ждала развязки, завершения. И была готова начать новую жизнь, оставив все это позади.

Приехал Питер. Он сразу меня узнал и поздоровался. Ко мне стали подходить журналисты и репортеры. Я отвечала, что не могу ничего комментировать, потому что пишу книгу, но немного мы поболтали. Я согласилась дать краткие комментарии и сфотографироваться на выходе.

Нас пригласили в зал. Оглашение приговора – процесс более информативный, чем суд. По нашему делу приговор оглашали два часа. Судья был другой. Сначала зачитали три обвинения. Первое обвинение – два случая отказа от регистрации адреса по закону о сексуальных преступлениях. Второе обвинение – пять случаев мошеннического использования кредитной карты Элис с целью завладения ее средствами, и один случай двоеженства. Третье обвинение – владение запрещенным оружием. Кроме того, на рассмотрение суда был представлен еще один случай отказа от регистрации своего адреса.

Судья ознакомился с заявлениями потерпевших и ясно дал понять, что не может принять во внимание упомянутые мной дополнительные долги. Прокурор указал, что заявление было сделано лишь для того, чтобы контекст преступлений стал более ясен.

Упоминались также прежние приговоры Уиллу в США и Великобритании, а также вопрос компенсации, хотя вряд ли у него имелись какие-то активы, которые позволили бы ему компенсировать пострадавшим понесенный ущерб.

Судья спросил, какой срок за подобные преступления максимален. За отказ от регистрации адреса закон предусматривает пять лет лишения свободы, за мошенническое завладение имуществом – десять лет, за нарушение финансовой ответственности, то есть использование чужой кредитной карты, – пять лет, за двоеженство – семь лет, за незаконное владение оружием – десять лет.

Судья рассмотрел договоры по другим делам, которые создали прецедент приговоров за двоеженство. С 1978 года было рассмотрено всего три таких дела, и максимальный срок наказания составил восемнадцать месяцев. Судья заявил, что эти приговоры не могут быть учтены, поскольку масштабы преступлений Уилла поражают воображение. «Никто не совершил ничего даже близкого к этому», – заявил судья.

Адвокат Уилла сообщил, что подсудимый не зарегистрировал свой адрес (хотя должен сделать по закону о сексуальных преступлениях), поскольку считал, что обязан делать это в течение семи, а не десяти лет, а до 2004 года он был зарегистрирован в Ланкашире.

Мне хотелось вскочить и закричать: «ЛЖЕЦ!» Ведь я знала, что в 2000 году он жил в Галлене, и, насколько я понимала, обвинение было связано с тем, что он не зарегистрировался именно там. Защита также сообщила, что электрошокер был приобретен на eBay для самозащиты.

Обследовавшие Уилла медики указали, что риск рецидива у него можно оценить как низкий или средний, но судья саркастически заметил: «Не уверен, что могу с этим согласиться!»

Он поинтересовался, почему не была запрошена психиатрическая экспертиза. Ответ был прост: Уилла не сочли «опасным». Кроме того, адвокат указал, что тюремный срок за двоеженство предусматривается только в том случае, если в результате этого жертва получила какие-то травмы.

Судья снова ответил, что тюремный срок за такое преступление все же предусмотрен, а травмы не всегда бывают физическими.

В заседании был объявлен перерыв на пятнадцать минут, чтобы судья мог принять решение. Мы поднялись и вышли на улицу.

Когда мы выходили, ко мне подошла незнакомая женщина, элегантная и изысканная. Это была Хелен, та самая женщина, которую Уилл бросил беременной. Еще одна его жертва. Из прессы она узнала, что происходит, и решила приехать, чтобы услышать его приговор. Ей явно не хотелось привлекать к себе внимание. Хелен сунула мне в руку клочок бумаги:

– Позвоните мне завтра, – шепнула она.

Когда Хелен узнала, что произошло с Уиллом после того, как он ее бросил, она испытала чувство облегчения и освобождения. Конечно, она не могла обо всем забыть, ведь она воспитывала ребенка, который не знал собственного отца. Но Хелен надеялась, что, став старше и поняв, что сделал его отец, ребенок поймет поступок матери.

Жертв Уилла было очень много – много женщин,