Курт призывно махнул рукой и, когда часовой приблизился, протянул в окошко поистине волшебный документ, подписанный Гиммлером.

Разумеется, пистолет Мейера был в это время по-прежнему направлен на Курбевуа. Часовой, стоя на земле, не видел оружия, а документ Мейер подавал левой рукой.

Курт знал: все люди, видевшие подпись Гиммлера, делились на две категории. Одни сразу впадали в столбняк, на других подпись рейхсфюрера не производила особого впечатления. Часовой, к счастью, принадлежал к первой группе людей.

– Не особо распространяйтесь о том, что пропустил нас, – доверительно сообщил ему Мейер. – Операция сугубо секретная. Мы рассчитываем вернуться к вечеру.

– Господин Кнохен знает?

– Еще бы! – кивнул Курт. – Это он попросил меня сделать сюрприз бригаденфюреру…

Часовой сделал серьезное лицо и открыл ворота.

Олух, подумал о нем Мейер.

Грузовик выехал на улицу и повернул направо, потому что ехать перед окнами здания, откуда его вполне могли заметить, Курт Мейер, при всей своей смелости, не хотел.

Курт приказал водителю притормозить в одном из переулков. Курбевуа послушно ударил по тормозам. Машина стояла две минуты, в течение которых Курт наблюдал в боковом зеркале пустую улицу. Вскоре из кафе «Золотая голубка» выбежали несколько мужчин, забрались в кузов. Последним залез капитан Франсуа Паррон – в зеркале мелькнула и пропала его черная борода. Послышался легкий стук по крыше кабины.

– Поехали, – скомандовал Мейер.

Грузовик направился в район Булонского леса.

От Курбевуа избавились, едва выехали за город. Мейер приказал остановиться, Курбевуа по его приказу вышел из машины. У негодяя дрожали колени, он совершенно не представлял, что от него хочет штандартенфюрер СС Курт Мейер, к которому он привык относиться как к богу.

Курт стоял молча. Из кузова выпрыгнули мужчины с суровыми лицами, Курбевуа все понял и стал на колени.

– Ха, – сказал кто-то из подчиненных Паррона. – Этого подонка я знаю. Он с другими арестовывал семью Вернанов, Жюля и Кристину, это мои соседи. Он убил Жюля, когда тот попытался сопротивляться. Я наблюдал за всем этим из окна напротив…

– Значит, не будем терять время, – сплюнул Паррон.

Курбевуа просто придушили, после чего спрятали тело в трубе под дорожной насыпью. Военную форму Курбевуа надел парень, который сел за руль.

На аэродроме Курт показал тот же документ, подписанный Гиммлером. Сразу направились к транспортному самолету. Курт знал, что генерал Данциг в это время находится где-то в городе, в обществе Менгеле, и потому особенно не тревожился. Часовой не оказал сопротивления, его связали и спрятали в глубине кузова.

Майор авиации, который вышел из здания в сопровождении двух солдат, поспешил к «Хейнкелю». Нужно было разобраться, что за незнакомые люди взялись вдруг разгружать боеприпасы. Он увидел такую картину. Шестеро пленных французов, в грязной рваной одежде, работали в поте лица. Их охраняли двое эсэсовцев, в руках одного был карабин, второй держал автомат.

Вдобавок рядом мерил пружинящим шагом бетонные аэродромные плиты штандартенфюрер СС. Он был злой, как черт, то и дело посматривал на часы.

– У вас все в порядке? – заискивающим голосом спросил майор.

– Быстрее, сволочи, – произнес, не слыша вопроса, штандартенфюрер. – Пристрелю парочку, чтобы остальные шевелились…

– Штандартенфюрер, вы не можете разгружать самолет без санкции генерала Данцига, – жалобно произнес майор.

Курт остановился и воззрился на майора.

– Будьте добры, майор, выделите парочку своих людей! – раздраженно бросил он. – Я взял этих свиней под расписку и обязан вернуть к вечеру. Иначе бригаденфюрер Оберг не пойдет навстречу в другой раз… Видимо, проклятые лягушатники чувствуют, что я не могу их расстрелять, и пользуются этим.

– Но… кто вы? – спросил майор.

– Ваш начальник в курсе, – ответил Мейер, отрывистым жестом протягивая документ, подписанный Гиммлером. – Все происходит в рамках секретной операции, о ней сказано здесь…

Майор долго рассматривал всемогущую подпись рейхсфюрера. Затем бросил взгляд на работавших заключенных, на штандартенфюрера, снова на работавших заключенных.

– Из какой вы службы? – спросил наконец.

– Немецкая военная полиция, – сказал Курт Мейер. – Эти патроны пригодятся против маки… Не ваша вина, что ваш «Хейнкель» так и не долетел до фронта.

Вечером того же дня у собора Парижской Богоматери несколько человек были заняты странной работой. Перед собором стоял немецкий грузовик с тентованным кузовом, рядом с кабиной нервно курил сигарету за сигаретой штандартенфюрер СС Курт Мейер. Сзади, у опущенного борта, суетились люди, одетые в новенькую немецкую военную форму. Не совсем было понятно, чем они занимаются. Люди не то грузили что-то в кузов, не то выгружали.

Причем люди в гражданской одежде работали наравне с немцами. Ящики носил даже майор люфтваффе, мундир которому был несколько великоват, а китель расстегнут, потому что верхняя пуговица оторвана.

Если бы в эту минуту рядом с собором очутился грозный генерал Зигфрид фон Маннершток, он непременно отметил бы, что ящики из собора выносятся. Если бы фон Маннершток засомневался, Курт предъявил бы коменданту бумагу, где штандартенфюрер Мейер и подчиненная ему группа обязывались эвакуировать из собора культурные ценности.

На самом деле ящики вносились в собор. Вначале, правда, в собор внесли два ящика, которые тут же вынесли снова и поставили рядом с грузовиком. Внутри находились несколько безвкусных церковных статуэток и книги, не представлявшие ценности, которые подпольщикам отдал старый библиотекарь Бонье. С Бонье по совету Курта Мейера встречались Адель и викарий. Библиотекарь принял решение помочь им.

В ящиках, заносимых в собор, находились боеприпасы, взятые с аэродрома: патроны, пулеметные ленты, гранаты. В соборе на скамье сидела Адель, перекладывала гранаты из ящика в мешки, запасенные заранее, и партизаны уносили эти мешки вниз. Проход в катакомбы узкий, и боеприпасы можно пронести только в мешках. Из крипты то и дело выходили люди.

Когда последний ящик был выгружен из автомобиля, Курт тоже зашел в собор. Там он увидел девушку.

– Адель! – позвал Мейер.

Девушка подняла голову и улыбнулась:

– Как ваши дела, господин Мейер?

– Все хорошо.

Курт Мейер стоял и смотрел на нее. Адель переложила гранату в мешок, достала из ящика очередную и стала рассматривать.

– Господин Мейер, как граната устроена?

– Ради бога, осторожнее! – бросился к ней Курт. – Попроси, чтобы кто-то рассказал тебе. Все это скоро пригодится.

Неожиданно для себя он обнял ее. И тут встретился взглядом с парнем, который вышел из темного проема. Курт вспомнил, что видел этого блондина раньше – на ипподроме, и еще раньше, на Монмартре, в компании Адель.