Выехал Тарик ранним, восхитительно погожим летним утром, влившись в еще редкий поток первых на дню пригородных «ездоков», кочующих на работу из Мэриленда в Вирджинию и наоборот; из них многие направлялись и в округ Колумбия. Тарик Хуссейн никуда не торопился и не опаздывал, просто хотелось выгадать нужное время.

Парковаться у бордюра на полосе большой транспортной артерии — занятие, для него граничащее с риском. Встанешь рано — заблокированные ездоки раздраженным гудением клаксонов быстро обнаружат присутствие брошенной на проезжей части машины. В итоге один из кружащих сверху патрульных вертолетов вызовет к месту полицейское авто. Через скопившуюся пробку оно проберется не сразу, но так или иначе прибудет, а из него выйдут двое вооруженных полицейских — то, что надо, но надо к сроку, а не до него. А припоздниться — значит, мишени, которые он внутренне для себя облюбовал, уже проедут, и поездка окажется считай что зряшной. Словом, в семь десять он прибыл к Ки-бридж.

В совокупности через эту часть Вашингтона проходит восемь арок-мостов. Пять переброшены через реку Потомак, отделяющую штат Вирджиния от Джорджтауна, расположенного в округе Колумбия. Еще две на стороне Вашингтона пересекают каналы С и О, а также Ки-стрит. Восьмая, на стороне Вирджинии, проходит над мемориальной парковой автострадой Джорджа Вашингтона — еще одной оживленной магистралью, по которой и днем и ночью снуют в обе стороны неугомонные ездоки.

По Двадцать девятому шоссе Хуссейн въехал на мост, обжимающий проходящую внизу шестиполосную автостраду. Посередине моста над МПАДВ он «подсломался» (а с кем не бывает). Его нормально ехавшая до сих пор «Хонда Аккорд» поползла со скоростью черепахи и наконец остановилась совсем. Рядом, огибая неудачника, тут же стали закладывать сердитые виражи проносящиеся автомобили, обдавая на скорости «Аккорд» теплым ветром, под порывом которого «Аккорд» слегка колыхало. Хуссейн выбрался наружу, подошел к машине сзади и открыл багажник. Оттуда он достал два красных треугольника аварийной остановки и поставил их на асфальт спереди и сзади.

Потом он открыл обе дверцы с пассажирской стороны; между машиной и парапетом образовалось подобие коробочки. Зайдя в нее, Хуссейн вынул винтовку с двумя полностью заряженными двадцатипатронными магазинами, спаренными между собой. Он перегнулся через парапет и прищурился, примеряясь через оптический прицел к проплывающей внизу стальной колонне. Если кто-то из проезжающих снизу и видел, чем занимается на мосту вон тот мужчина между открытых дверей, то он бы или не поверил своим глазам, или же просто был чересчур занят рулением, озираясь через плечо, как бы сзади в этой толкучке никто не въехал.

В этот час — четверть восьмого — почти каждая десятая машина под мостом — это рейсовый автобус. Несколько из них принадлежит метрополитену округа Колумбия; часть из них синяя, другая — оранжевая. Есть еще оранжевые, маршрута 23С, от станции метро «Росслин» прямо через Лэнгли, штат Вирджиния. Конечная остановка там — ворота громадного комплекса, известного как ЦРУ или просто Управление.

Транспортного затора под мостом не было, просто движение было несколько сонным, сомнамбулическим, нос к хвосту и хвост к носу. Поиск через Интернет указал Тарику Хуссейну, какой именно автобус облюбовать. Он уже начинал терять надежду, когда вдалеке показалась долгожданная оранжевая крыша. Откуда-то издали, со стороны реки, по воздуху стал приближаться вертолет. Пристыкованную к обочине посреди моста машину он может засечь в любой момент. Скорей бы уже приблизился тот оранжевый автобус…

Первые четыре пули прямо через лобовое стекло прикончили водителя. Автобус резко вильнул, шарахнув боком легковушку, и неуклюже остановился. За рулем безжизненно обвисла фигура в форменной куртке. Начиналась цепная реакция. Двинутый боковым ударом седан остановился тоже. Из него выскочил шофер и с руганью подскочил к обидчику-автобусу. Но тут он разглядел безжизненного водителя и, видимо, решив, что это сердечный приступ, вынул мобильник.

Водители, раздраженные двумя застрявшими транспортными средствами, принялись клаксонить. Выбралось наружу еще несколько. Один поглядел наверх и, завидев там у парапета вооруженную фигуру, тревожно вскрикнул. Тем временем вертолет, пролетев над Арлингтоном, взял курс на Ки-бридж. Хуссейн все стрелял и стрелял сквозь автобусную крышу. Когда в магазине израсходовались все двадцать патронов, боек в патроннике сухо клацнул. Стрелок отделил и отбросил порожний магазин, вставил запасной. После этого он возобновил стрельбу.

Внизу взбухал хаос: по затору пошел слушок. Водители выпрыгивали из своих машин и пригибались за ними. По крайней мере двое что-то орали в свои сотовые. В отдалении две женщины на мосту панически вопили. Изрешеченную крышу 23С, можно сказать, срывало. Внутри автобус постепенно превращался в склеп, полный крови, трупов и ополоумевших от ужаса живых, число которых почти с каждым выстрелом убавлялось. Но вот закончился и второй магазин.

Точку во всем поставил не вертолетный снайпер, а отдежуривший свое постовой, который ехал — точнее, стоял — в десятке машин отсюда. Стекло в его машине было опущено, чтобы по дороге выветрился дым от сигареты (унюхает жена — несдобровать). Заслышав выстрелы, он тут же определил: стреляют из мощной штурмовой винтовки. Полицейский выбрался наружу, на ходу расстегивая кобуру табельного автоматического пистолета, и побежал, но не от выстрелов, а, наоборот, им навстречу.

На его присутствие Тарик Хуссейн впервые обратил внимание, когда в стекле открытой рядом двери возникла дырка в паутине трещин. Обернувшись, он увидел бегущего и поднял винтовку. Она была, увы, пуста. Бегущий офицер этого не знал. В десятке метров он остановился, пригнувшись, вскинул в обеих руках пистолет и прицельно опорожнил магазин в дверцу машины и стоявшего за ней человека.

Позднее было установлено, что в стрелка попали три пули, и этого оказалось достаточно. Когда офицер добрался до машины, Тарик уже чуть дыша лежал возле бордюра. Через полминуты он умер.

Весь тот день почти до вечера на Двадцать девятой кипела сутолока. С прибытием группы криминалистов шоссе оказалось перекрыто. Тело, оружие, а затем и машину увезли. Но это было ничто в сравнении с хаосом, царившим внизу на автостраде Джорджа Вашингтона.

Интерьер маршрутного автобуса «Росслин — Лэнгли» представлял собой мясницкую. Опубликованные позднее цифры констатировали: семь человек убиты, девять — в критическом состоянии, пять — в тяжелом, двадцать два — с ранениями средней тяжести. Внутри автобуса укрыться от выстрелов сверху было просто негде.

Многотысячный персонал Лэнгли известие повергло в шок и было подобно негласному объявлению войны, да вот только враг был уже сражен.

Полиция штата Вирджиния и ФБР времени зря не теряли. Машину убийцы легко «пробили» через бюро выдачи лицензий. В бунгало под Фэйрфаксом нагрянул полицейский спецназ. В домике было тихо и пусто, но бригада специалистов в герметичной спецодежде проскребла его до штукатурки, а затем и до фундамента.

На протяжении суток по округе, расширяясь в радиусе, интенсивно шли дознания. Эксперты антитеррора корпели над ноутбуком и дневником. Предсмертное обращение прокручивалось в залах и кабинетах Гувер-Билдинг перед молчащей аудиторией из мужчин и женщин. Копии были отосланы в ЦРУ.