А растекающееся по телу тепло от браслетов, которые Шустов медленно вращал в определенном ритме, снова разбудило уснувшую стаю бабочек в животе.

Лана почувствовала, что больше всего на свете сейчас хочет остаться наедине с Сережей. Снова ощутить жар его губ, тепло рук, познать его тело…

Девушка тихо застонала и открыла помутневшие от страсти глаза:

– Сережа! – томно позвала она, оглядываясь по сторонам. – Иди ко мне, скорее! Я хочу тебя!

– Любимая! – в тон ей курлыкнул Тарский, одобрительно подмигнув профессору. – Как я ждал этого! Ты даже не представляешь, как ждал!

Вот сейчас Сергей Тарский был абсолютно искренен.

Он подхватил раскрасневшуюся девушку на руки и, возбужденно трубя… (мысленно, конечно), почти бегом направился к указанному Ланой коттеджу.

Шустов утомленно и в то же время облегченно вздохнул, затем повернулся к неподвижно застывшим марионеткам:

– Так, есть тут кто из одного звена?

– Да, Учитель, – кивнул приземистый мужчина лет сорока, – мое звено в сборе.

– Отлично, – улыбнулся профессор. – Ты один из самых перспективных Старших, Самойлов. Если сейчас твои люди справятся с самым ответственным за всю историю существования нашего культа заданием, я назначу тебя своим вторым помощником.

– Мои люди справятся. Говори, Учитель.

– Собери свое звено и идите к дому, в который войдет Проводник. Окружите его и замкните малый Круг. И чтобы никто, слышишь меня – никто! – не смог бы пробиться сквозь него. Сразу хочу предупредить – пробиваться будут. И сила тех, кто попытается пробиться к Проводнику, очень серьезная. Я сейчас организую большой Круг, но на это уйдет время, а враги, возможно, уже поблизости. Постарайся продержаться до подключения основной мощи, слышишь? Сделай это! И тогда тебя ждет прекрасное будущее одного из Наместников Великой Гипербореи!

– Я понял, Учитель, – в глубине вроде бы безжизненных глаз вспыхнул огонь. Темный, холодный, жестокий. Предвкушающий неограниченную власть над жалкими людишками. – Я справлюсь.

– Иди.

Старший развернулся и, выкрикивая имена членов своего звена, бегом направился вслед за уже почти добравшимся до коттеджа Ланы Тарским.

Пять зомбиков, в том числе и Константин Лопаткин, молча затопали следом, не задавая лишних вопросов.

А Петр Никодимович Шустов еще какое-то время постоял на месте, напряженно вслушиваясь в ментальное пространство.

Там было на удивление спокойно, профессор не чувствовал постороннего присутствия, вокруг мерно пульсировали только гиперборейские артефакты, обозначающие его людей.

Странно, очень странно. Он ведь ощущал, находясь рядом с Ланой, что кто-то все время пытается устранить контроль над девушкой, освободить ее волю и разум. Но кто, как, откуда – разобраться не удавалось.

А теперь еще и это странное затишье. Затишье перед бурей?

Что бы ты ни задумал, старый волхв, у тебя ничего не получится! Вполне возможно, что я недооценил твою силу, как недооценил силу твоего выродка, Андрея. И каждый из вас способен на противостояние с Верховным жрецом Гипербореи (как бы бредово это ни звучало). Хотя, если вам все же удалось инициировать Осеневу, противостояние более чем реально и даже опасно.

Если бы не одно «но».

Вернее, несколько десятков таких «но». Обработанные ментально до состояния послушных марионеток члены его культа, каждый из которых носит на шее порабощающий, но одновременно и защищающий от ментального воздействия извне медальон. И под руководством Старших – людей, обладающих пусть и незначительными, но все же экстрасенсорными способностями, – его зомби в состоянии образовывать магические защитные Круги.

Внутрь которых проникнуть практически невозможно. Особенно когда действие Кругов усилено жрецами.

Так что ничего вам не светит, волхвы! В течение ближайшего часа произойдет то, что поможет открыть все Врата, и помешать этому вы уже не успеете!

Шустов открыл глаза, несколько раз с усилием сжал и разжал кулаки, словно готовясь к драке, и, повернувшись к безучастно стоявшему рядом Сидоренко – главному из Старших, – приказал:

– Собираем большой Круг.

– Да, Учитель.

В глазах Шустова разгоралось пламя уверенности в победе. Он столько лет шел к этому, и ничто не могло уже помешать!

Но если бы Петр Никодимович удосужился пересчитать огоньки медальонов, он бы с удивлением обнаружил, что их снова столько же, сколько было до пропажи шести в Москве…

Адепт культа Великой Гипербореи Константин Лопаткин никак не мог сосредоточиться на ставшем уже привычным ритуале Малого Защитного Круга. Сегодня вообще все шло не так, неправильно. Что-то все сильнее царапало изнутри, болезненно и настойчиво.

Это мешало, отвлекало, раздражало, в конце концов! Ведь так спокойно, предсказуемо, размеренно шла его жизнь прежде!

Прежде – последний год, проведенный в окружении братьев по вере. Вере в Великую Гиперборею, в новый порядок, в собственное будущее одного из Наместников, помогающего Великим управлять жалким сбродом, именуемым людьми.

Да какие они люди – людишки! Люди – те несколько десятков человек, которых отобрал Учитель из серого стада, достойнейшие. И он, Константин Лопаткин, был беззаветно, безоговорочно предан Учителю, благодарен ему.

Насколько это было возможно в его новом душевном состоянии, гораздо более комфортном, кстати, чем у остальных людишек. Они все чего-то хотели, страдали, переживали, любили и ненавидели, предавали и изменяли.

Наверное, до встречи с Учителем и он таким был. Наверное.

Потому что ничего из своей прошлой жизни Константин не помнил. Он просто открыл однажды глаза и увидел перед собой сосредоточенное лицо Учителя. Лопаткин не удивился и не испугался, когда сообразил, что понятия не имеет, как он сюда попал и кем был раньше. Он знал свое имя, знал свою цель – служить Великой Гиперборее, знал своего гуру и наставника – Учителя, по приказу которого, не задумываясь, убил бы любого, на кого покажет Учитель. В том числе и себя.

А больше его ничего не интересовало. Нет, не совсем так. Оставалась вкусная еда, хорошая выпивка, умелые профессионалки постельного дела, а главное – деньги, за которые все это можно было купить. А в будущем – власть, заменяющая деньги.

Хотя… Было еще одно удовольствие – Константину очень нравилось участвовать в ритуале построения Защитного Круга.

Малый Круг – это когда их звено, состоявшее из пяти обычных адептов и их Старшего, становилось по кругу, вытянув в стороны руки. Затем следовало закрыть глаза и полностью сосредоточиться на висящем на груди медальоне – подарке Учителя. Старший медленно начинал читать слова заклинания, медальон постепенно нагревался, пока не начинал жечь почти нестерпимо. В момент самой сильной боли огонь вырывался из медальона и устремлялся через руки вверх. И Константин даже с закрытыми глазами видел, как потоки странного мерцающего пламени от каждого из образующих Круг пересекались над головами и образовывали непроницаемый купол, накрывающий то место, вокруг которого стояли адепты культа. А самих адептов, и Константина тоже, переполняло ни с чем не сравнимое ощущение собственного могущества, своей недоступной пониманию обычных людишек власти.