Тогда в суматохе никто не вспомнил о Ключе, с ужасом отброшенном Яромиром в сторону. А потом кинжал исчез, Кирилл с Матвеем обшарили весь островок до последнего камня и ничего не нашли.

Лана искренне надеялась, что кошмар больше не повторится и этот нож навсегда исчез из ее жизни.

Она ошиблась.

– А вот и наша девочка! – ласково улыбнулся Шустов. – Ну что, успокоилась? Я уже в курсе, как не вовремя появились эти мохнатые твари, но ничего, думаю, они не смогли нанести серьезный вред ритуалу.

– Какому еще ритуалу? – тихо произнесла Лана, морщась от нарастающей головной боли.

– Ритуалу твоей подготовки. Для успешного открытия Врат ты должна была со всей страстью и пылом отдаться Сереженьке, забыв о любви к Кириллу. Что ты, насколько мне успел поведать наш герой, только что и проделала, – он гадко ухмыльнулся.

– Жаль будет тебя убивать, – на физиономии Тарского появилась такая же ухмылка, – уж очень ты в постели хороша!

– Допустим, – Лане стоило большого труда сохранять спокойствие, но она старалась, очень старалась, – до конца познать, насколько я хороша в постели, тебе так и не удалось, Тимыч помешал.

– Что значит – до конца не удалось? – ухмылка мохнатым пауком сползла с лица Шустова, сменившись недоумением. – Сергей, о чем она? Ты же сказал, что полностью овладел ею?!

– Полностью, полностью, – отмахнулся Тарский, оглянувшись в окно. – Нам надо спешить, Учитель, они в любой момент…

– Кто – они? – вскрикнула Лана, устремившись к выходу. – Кто?

Но не смогла сделать и двух шагов, с ужасом ощутив, что превратилась в такую же статую, как и несчастные псы.

– Ну и как ее на жертвенный стол уложить такой раскорякой? – проворчал Тарский, направляясь к застывшей в движении девушке.

– Ничего, я ее отпущу, вот принеси ее, положи, а потом и отпущу. Не хочу время тратить на борьбу с этой ослицей. – Шустов тоже выглянул в окно и удовлетворенно потер руки: – Держатся наши парнишки, хорошо держатся! Оба Круга работают на полную мощность, даже этой девке не прорваться. Но она сильна, ничего не скажешь! И когда только успели с волхвом снюхаться, чтобы он ее инициировал?

– Но я до сих пор не могу понять, – пропыхтел Тарский, укладывая Лану на импровизированный жертвенный стол, – почему Витке не только жив, но и абсолютно здоров, такой же, как прежде? Он ведь был чудовищно изуродован?

– Заклятие Гипербореи мог снять только человек с Древней кровью, – задумчиво произнес профессор, подходя к девушке. – Это все она, Осенева. Очень жаль, что она не на нашей стороне. Ну что же, пора. У ближайших Врат уже ждут Ключ, инициированный кровью нашей славной девочки.

Они деловито переговаривались, словно мясники на бойне, явно не ожидая никакого сопротивления от парализованной чужой волей жертвы. Ведь в этой душной комнате сейчас находились не два палача, а четыре. И против измученной, порабощенной амулетами девушки была объединенная мощь двух жрецов Гипербореи и одного местного колдуна.

Чем эта застывшая на импровизированном алтаре овца сможет теперь помешать? Ее клыкастые помощники стали подпорками для алтаря, что должно усилить ритуал жертвоприношения – беззаветно преданные существа будут страдать и маяться от невозможности спасти хозяйку, и их горе, их ярость, их боль станут хорошим топливом для темного пламени Зла.

Но Лана…

Сквозь тошноту, сквозь стыд, сквозь безучастное согласие умереть – она все равно не сможет жить с этим позором – до девушки внезапно дошел смысл услышанного.

Кирилл жив?!! И… и с ним все в порядке?!

Радость была такой сильной, такой сияющей, что весь накопившийся в душе мрак рассеялся, уступая место одному желанию, которое можно условно обозначить «А вот фиг вам теперь!». И вот странно – как только появился тоненький стержень этого желания, откуда-то извне в душу проникла радуга. Она обволокла стержень пульсирующим светом, делая его все прочнее и прочнее, наполняя душу Ланы уверенностью, выталкивая прочь сомнения.

Палачи, конечно, предусмотрели возможные попытки жертвенной овцы освободиться, приготовив непонятно откуда взявшиеся тонкие кожаные ремни. Тарский, повесив кинжал на шею, деловито перехватил ноги и руки девушки ременными петлями, готовясь затянуть их сразу же, как только профессор «отпустит» ее, вернув пластичность тела.

Оно, тело, должно быть мягким и податливым во время проведения ритуала.

Презрение победителя, испытываемое к отдавшейся-таки ему девушке (насчет не до конца – опустим, это детали), оказало Сергею Тарскому плохую услугу. Даже не медвежью – слоновью.

Мужчина был абсолютно уверен в том, что Лана окончательно сломлена, он сам видел в ее глазах апатию и желание умереть, когда тащил ее, раскоряченную, на алтарь.

И поэтому никак не ожидал от мерзавки такой прыти. Он ведь дернул за ремни сразу же после произнесения Шустовым последнего слова заклинания, снимающего ступор!

Ну хорошо, допустим, не сразу, отвлекся на мгновение, не к месту вспомнив свою первую жертву, Клаву Севрюкову, глупенькую и наивную девчонку, в мертвых глазах которой навеки застыли удивление и обида.

Оно, это воспоминание, проникло в душу совершенно неожиданно, словно кто-то чужой вытащил его из пыльной кладовки ненужных вещей и бросил в глаза – на, сволочь, смотри!

Возможно, сам Сергей и завис бы на этом, но выручил обитавший в его теле Раал. Жрец раздраженно стер картинку и пинком отправил своего носителя выполнять поставленную задачу. Носитель торопливо дернул за концы ременных петель, но было уже поздно – Лана каким-то невероятным образом умудрилась выскользнуть из пут, с силой оттолкнуть обалдевшего от неожиданности Шустова и метнуться к входной двери.

Самонадеянно не запертой господином профессором. Или он просто очень торопился на выручку Проводнику, атакованному прорвавшимися сквозь оцепление псами. Собственно, останавливать алабаев оказалось некому, почти все адепты были задействованы в работе Защитных Кругов. А звено, которому Шустов поручил охрану запертых в столовой заложников и присмотр за территорией, отвлеклось на попытку проникновения на эту самую территорию.

Атакующих было семеро. Семь человек, каждый из которых сам по себе представлял занозу в з…, неудобную и болезненную, в общем, штуку, а семь заноз сразу превратились в более чем серьезную проблему.

Они появились сразу после того, как Шустов вышел из коттеджа Ланы, оставив Сергея завершать начатое.

И хотя оба Круга уже работали в полную мощность – все до единого адепты стояли с закрытыми глазами, вытянутыми руками и монотонно гудели заклинание, – профессор почувствовал ментальный удар такой силы, что едва устоял на ногах.

Ему помог Эллар. Жрец довольно легко отразил первую атаку, а потом уже они объединили усилия, и все следующие попытки атакующих пробиться сквозь защиту Кругов были безуспешными.