— Плеть подождет. Сначала я хочу переодеться, а потом предлагаю провести какое-то время за разговорами.

— А потом?

«Потом ты отвезешь меня домой, чертов псих!» Я чуть не выпалила эти слова вслух, но Доух перехватил плеть за узкий ремень и рукоятью провел по моим ногам от коленей к паху.

— Может, настало время озвучить мои желания?

— Не трудно догадаться, что может быть на уме у такого маньяка, как ты! Однако, прояви хоть каплю уважения к гостье — дай мне поесть и освоиться в твоей норе, развлеки разговорами, глядишь, я растаю и буду смотреть на тебя поласковей.

— У нас не слишком много времени. Может быть, даже мало. Я не хочу тебя торопить, Соня, но мои шансы заслужить твое доверие ускользают.

— Мне безумно жаль. Увы, ничем не могу помочь. Ты сам все испортил!

— А если так… стоит ли мне прислушиваться к твоим словам, женщина? Не проще ли взять то, что я давно хочу и после лишить тебя жизни. Лоута же Она пощадила, может, и мне после преподнесет ценный дар. За одну лишь решимость нарушить ее законы.

— Что такое ты говоришь? При чем здесь мой муж?

— Его Нийра имела отличную машину — система защиты пилота превосходила прежние модели, я сам испытывал новейшие образцы. И вдруг летмобиль падает в море, думаешь, это случайность, нелепый сбой программы? Лоут убил свою первую жену, так же он поступит и с тобой, если вздумаешь найти другого «исполнителя желаний». Разве что своему щенку он позволит побарахтаться с «мамочкой» — для этого он тебя и заполучил. Хотя вряд ли вы будете развлекаться так дальше… Мальчишка запросто может сдохнуть на полигоне. Лоуту ничто не стоит прикончить даже собственного сына… особенно на Маракхе.

— Замолчи! Ты все врешь! Я ни единому слову не верю!

— Кто еще может сказать тебе правду, женщина из Дейкос. Ну, а теперь твоя очередь открыть душу, нравится тебе на нашей земле, счастлива ли ты на Марионе?

— Все было хорошо… Почти хорошо до того часа, как ты утащил меня подобно воришке, который забравшись в дом, хватает первое, что на глаза попадет. И это называется — почитание женщины?

— Я ненавижу женщин!

— О, наконец-то! Вот теперь ты говоришь искренне.

Доух отбросил плеть на шкуру посреди комнаты, грубо встряхнул меня за плечи, а я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь собрать воедино всю свою волю, чтобы не отводить глаз от его разъяренного лица. Доух был очень страшен.

— Женщины — слабые, ничтожные, трусливые существа. Маленькие, хитрые твари, способные только наряжаться и дразнить мужчин. Вы всюду сеете раздор и склоки, вы лживые и жалкие создания… Не будь на то воли Богини, мы бы вас…

— Что же ты остановился — продолжай! Ну, что? Вы бы нас истребили и вымерли сами, а? Или посадили женщин на цепь у постели или у кухонной плиты, вот где наше место по вашему разумению? Чего ты в меня вцепился, я понять не могу! Иди — трахай своих бессловестных кукол, командуй над ними, вымещая все обиды, псих — одиночка!

Думаешь, я пищу от восторга, глядя на ваши порядки? Да я сама в шоке от устройства вашего общества, вы же пешки на ее доске, марионетки в хищных когтях Марионы… Ты хотя бы понимаешь, что все вы обречены? Ваш мир — это ее парк аттракционов!

Он прижал меня к себе так крепко, что я едва могла дышать, грубые руки Доуха скользнули под мою одежду и теперь поглаживали голую спину, опускаясь на ягодицы, едва прикрытые трусиками.

Вместе с гневом меня охватило странное возбуждение. Это было противоестественно, ненормально… Я не могла сейчас желать любовных игр, нет, только не с этим диким зверем в его берлоге. Возможно, есть что-то общее в борьбе за жизнь и сексуальном порыве, какой-то особый единый механизм восприятия. Дух предстоящего поединка волнует кровь подобно мечтам о соитии. В одно мгновение бывший пилот сдернул с моих плеч рубашку и мягко повалил меня на шкуру.

— Ты сводишь меня с ума, мейла. Стоит мне только увидеть тебя, услышать твой голос, как я становлюсь твердым. Хочу быть в тебе.

Он разводил мои ноги и пытался сразу же войти, я изворачивалась как только могла, я не могла с ним бороться всерьез…

— Подожди, Доух, мне больно, ты слишком большой для меня, слышишь, я сделаю все иначе. Пожалуйста… Будет хорошо нам двоим, я тебе обещаю. Прошу тебя, майри…

Сама не знаю, как я вспомнила это слово и зачем сказала сейчас. И я зажмурилась в страхе, когда изуродованное лицо наклонилось надо мной, шепча прямо мне в губы:

— Никто не называл меня так. Никогда. Это большая честь.

— А еще ответственность.

Я приоткрыла один глаз и несмело поцеловала его в колючую щеку.

— Мой майри, прошу тебя, давай лучше заботиться друг о друге. Ты же видишь, какая я маленькая по сравнению с тобой, нам нужно устроиться немного иначе. Ложись спокойно, а я все сделаю сама. Я сумею тебе угодить и вместе с тобой получу удовольствие.

Мой голос дрожал и срывался, но я продолжала быстро-быстро целовать его подбородок, щеки, даже краешек губ. Я уговаривала Доуха как несмышленого младенца — ласково, убаюкивающее… Он не в своем уме, это же очевидно, он может замучить меня до смерти еще до того как нас здесь отыщут. Значит, мне нужно немного подружиться с ним и как-то протянуть время до моего спасения.

Он вдруг послушался меня, лег навзничь на шкуру, жадно дыша приоткрытым ртом, на лбу выступили капельки пота. Сердце мое отчего-то пронзила острая жалость к этому непостижимому человеку. Он минуту назад бранил весь женский род, а теперь кротко подчиняется моим указаниям. Сумасшедший!

— Вот так… Хочешь, закрой глаза, а хочешь — смотри на меня. Я кажусь тебе красивой, да?

Он едва заметно кивнул и кадык на его шее дернулся, будто он сглотнул накопившуюся слюну. Голос его звучал хрипло:

— Сними все и сядь на меня сверху.

Пришла моя очередь уступать.

Я стояла над ним совершенно раздетая, и тень от моей фигуры нервно плясала на стене залы. Мои соски напряглись, низ живота тянуло истомой предвкушения. Но его напряженный член казался непомерно большим, я вовсе не собиралась допускать его до своих «тайных пещерок».

Но и любоваться его внушительной эрекцией далее было просто глупо. Доух ждет от меня действий, и он их получит. Немного изобретательности… Неужели я не смогу окончательно приручить этого льва… А ведь там на берегу он целовал мои пяточки…

Большим пальцем правой ноги я нарисовала широкий круг на его колене, поставила уже всю ступню на бедро мужчины, прошлась немного вперед и коснулась основания члена. Потом прижала его к животу и отпустила… и еще раз повторила это движение…

— Иди ближе, мейла… сядь мне на грудь… дай почувствовать, как ты пахнешь там… Соня, не мучь меня… иди ближе, иначе я сам…

Это была не я. Нет, точно не я. Настоящая Соня никогда бы не осмелилась проделать подобные штучки с незнакомым мужчиной. Я смеялась и показательно облизывала себе губы, вторя его постанываниям, я села на его грудь и широко развела ноги, откинувшись назад, а потом… Нет, это точно была она… Она — Мариона… Используя мое тело, богиня сейчас развлекалась с мужчиной как ей вздумается.