Новые циклы в самом начале зачастую выглядят неупорядоченными – до тех пор, пока не развернутся и не приведут к появлению новых решений. Если вспомнить 1930-е или 1970-е годы, то каждый из этих периодов был так или иначе связан с социально-экономическим сдвигом. За каждым из них следовала эпоха длительного процветания. Институциональным сдвигам обычно предшествуют военные конфликты, а окончание этих конфликтов создает основу для новой институциональной структуры. Из этого тяжелого испытания возникают и новая социально-экономическая, и новая институциональная системы. 2020-е станут провальным десятилетием, а 2030-е и дальше – периодом созидания.

Выборы-2028 (в крайнем случае – 2032) создадут политический контекст для выхода из бури, бушевавшей все предыдущее десятилетие. По мере входа в шестой социально-экономический цикл будет происходить политическая битва между потрепанными и реакционными технократами, которые продолжат утверждать, что их знания, квалификация и заслуги дают им законное – с моральной точки зрения – право на власть в США. Противостоять им будет коалиция, состоящая из преемников тех, кто остался ни с чем в прошлом цикле; они преодолеют этнические разногласия, царившие в предыдущем цикле. При ожидаемом развитии событий коалиция потребует перераспределить власть и богатство, но вместе с тем переопределится и американский социальный ландшафт. К новому социально-экономическому циклу добавится новый институциональный сдвиг.

Главная проблема четвертого институционального цикла – что делать с неэффективной федеральной властью, проникнувшей во все социальные аспекты. Проблеме необходимо решение, и им станет выработка нового принципа управления системой. Удивительно, но это будет принцип, уже являющийся частью масштабной федеральной системы и величайшей бюрократии: вооруженные силы. В американской армии действует принцип формулируемого командиром замысла. Военачальник, принимая в расчет реалии, раскладывает перед подчиненными задачу в подробностях и ожидает от них исполнения. Те не имеют права уклониться от задания. Но вместе с тем они также не имеют права выполнить приказ механически, без учета всех существующих факторов. Командир несет ответственность за то, чтобы его замысел был не только четко сформулирован, но и понятен подчиненным. Затем он старается претворить замысел в жизнь, передав инициативу младшему командному составу. Так происходит не во всех армиях. К примеру, Советская армия была технократической. В американских же вооруженных силах при выполнении операции всегда требовалась инициатива.

Модель федерального правительства, действующего не по строгим разработанным правилам, а согласно замыслу, подходящему точечно к каждому случаю и передающему власть управленцам ниже рангом, кажется противоречащей всем американским принципам управления. Например, при высадке в Нормандии в 1944 году американские войска столкнулись с таким препятствием, как слишком густые лесные заросли, мешавшие продвижению. Задача состояла в том, чтобы быстро продвинуться в глубь территории Франции и окружить немцев. Сержант Кертис Г. Кулин, обсуждая проблему с военнослужащими своего подразделения, придумал решение: установить металлические лезвия на танк и таким образом прорезать себе путь сквозь живую изгородь. Не спрашивая разрешения у начальства, он модифицировал танк и обнаружил, что его задумка работает. Он нарушил несколько правил – в том числе запрет на самовольное внесение изменений в конструкцию дорогостоящего танка. Генерал Омар Брэдли, увидев это новшество, не нашел причин сделать выговор, наградил его орденом «Легион почета» и приказал переоборудовать танки по методике Кулина. Итак, замысел Брэдли был известен его войскам. Кулин, понимая этот замысел, действовал нестандартно, что помогло продвижению через Нормандию.

Свобода действий, основанная на замысле командира, означает, что ожидаемый результат – это успех, а не конкретный способ его достижения. Задача Администрации транспортной безопасности (TSA) – не допустить уничтожения самолетов и убийства пассажиров террористами. Технократическое решение состоит в том, чтобы досматривать всех без исключения пассажиров. Однако если сотрудник TSA будет принимать решения, исходя из принципа замысла, то он разрешит 90-летней женщине в инвалидном кресле пройти досмотр без особого дискомфорта. Суть в том, чтобы предотвратить трагедию, и, по мнению сотрудника TSA, который гораздо опытнее в этом вопросе, чем инструкция TSA, пожилая женщина не представляет опасности. Замысел реализован, инженерное решение нестандартно. Можно возразить, что из-за излишней инициативности можно пропустить террориста. Однако контраргумент в этом случае заключается в том, что и убийственная рутина технологического решения может привести к такому же исходу.

Возьмем другой пример. Когда мне исполнилось шестьдесят пять, я узнал, что могу сделать для себя медицинскую страховку в рамках Medicare[44]. На тот момент я работал, у меня была частная страховка и я не видел причин ее менять, тем самым заставляя государство оплачивать мои медицинские расходы. Через два года я узнал, что не только мог, но и обязан был сделать себе Medicare. Когда я пришел оформлять документы, мне сказали, что я должен буду выплачивать штраф в течение всей жизни. Этот штраф, конечно, был мне неприятен, но не слишком. Но что было бы, окажись я в других жизненных обстоятельствах? Тогда бы этот штраф стал для меня непосильной ношей. Мне сообщили, что можно подать заявление на освобождение от выплаты штрафа, которое, в зависимости от уровня дохода и других факторов, может быть удовлетворено, а может и нет. Поэтому кто-либо, совершивший такую же ошибку, как и я, будучи при этом менее финансово успешным, должен был бы начать выплачивать штраф, заполнить заявление и ждать ответа. Замысел Службы социального обеспечения (Social Security Administration) заключался в том, чтобы оштрафовать тех, кто не оформил страховку по достижении 65 лет, – но только тех, которых данный штраф не разорил бы. Следуя принципу замысла, госслужащий, разбиравший мою ситуацию, мог бы сразу отказать мне, но при этом освободить кого-то другого от выплаты штрафа, диких бюрократических проволочек (бланки, которые нужно заполнять, просто восхитительны) и томительного ожидания.

Проблема третьего институционального цикла состоит в том, что сложные технологические разработки технократов в целом крайне рациональны, но игнорируют бесконечные специфические особенности, из которых состоит жизнь. Крупные корпорации могут нанимать лоббистов для изменения самого процесса разработки. Однако у обычных людей таких средств нет. Они утратили политического лидера, который взаимодействовал с правительством. Цена честности – бессилие. Технократическая альтернатива приносит вред, который невозможно предугадать, и оборачивается отсутствием гибкости при управлении обществом, которое с момента своего основания отличалось гибкостью – не исключающей, впрочем, вероятности разрушения. Разработанные нормативные акты помощи не оказывают, а операторы системы не имеют права свободно проявлять инициативу, основываясь на замыслах начальства.