– Хочешь отвести меня в форт? – Она остановилась на полушаге. – Ты что, спятил, Вердекс?

– Это единственный шанс… Убежать туда, увидеть их лица! Идем!

– Ты действительно намерен отдаться коргардам? После всего, что они с тобой сделали? Вердекс, я с тобой говорю!

Ее охватило отчаяние. Она стояла на мертвом пустыре, среди ночи, позади были призрачные руины уничтоженного города, а впереди – радиоактивные зараженные поля и крепость существ, которым доставляло удовольствие видеть человеческие страдания. У нее, униженной, искалеченной, преданной братом, единственным провожатым и покровителем оказался свихнувшийся культист, который – как он сам сказал – прошел через ад, отнявший разум. А может быть, он уже раньше был сумасшедшим и сам себе создал этот ад. Она не сомневалась и в том, что «свора» прибыла в Пооороз именно за ней. Ее преследовали солдаты правительства, чиновником которого был ее брат, а серым кардиналом – изнасиловавшее ее чудовище.

– Послушай, Среброокая. – Резкий голос Вердекса вырвал ее из задумчивости. – У нас скафандры, мы приняли противоядие. Мы можем выйти на зараженное поле. Там их гончие автоматы спятят.

– Это нас убьет.

– Не убьет, самое большее – ослабит. Необходимо пойти туда.

– А потом? Они будут ждать. Поймают нас, как только…

– Не бойся, я знаю проходы.

Они стояли напротив друг друга в плотно охватывающих тела серых комбинезонах. Воздух вокруг слегка светился, ионизированный мощными защитными полями, которые генерировали их комбинезоны – скафандры. Их настоящие лица увидеть было невозможно, потому что в шлемах не было визиров, вообще не было ничего, что могло бы пропустить хоть квант опасного излучения. Территорию они могли видеть только благодаря голопроекции внутри шлемов. Изображение их лиц передавалось наружу, однако голоэкраны располагались на уровне груди. Поэтому Дина видела перед собой блестящий и подвижный манекен, из груди которого вырастала лысая голова Вердекса. Картина была чудовищной, вероятно, так же жутко выглядела и она.

– Ну, так что? Куда пойдем? Они рано или поздно настигнут нас. Единственное место, куда не доберутся солдаты, это… – она понизила голос, – это форт!

– Возможно, так и следует поступить. – Вердекс де Вердекс прикрыл глаза. Еще немного, и он погрузится в религиозную нирвану. – Возможно, мы должны поклониться богам и довериться им. Возможно…

– Возможно? – разозлилась она. Подскочила к Вердексу, помахала кулаком перед вырастающим из груди лицом. Изумленный культист пробовал что-то ответить, но она не дала себя прервать. – Как ты вообще все это себе представляешь? Ведь нас пытаются поймать правительственные солдаты. Они вот-вот вызовут подкрепление. Используют Сеть. Начнут наблюдения с орбиты. Выпустят роботов-ищеек. Они нас возьмут, как только мы высунем нос из этой треклятой сферы. А если пробудем дольше, то нам даже эти скафандры не помогут. Нас убьет радиация! Так зачем ты меня сюда тащишь? Я считала, ты что-то придумаешь. А ты, оказывается, просто вознамерился туда залезть, а потом – выбраться. Не получится. Я остаюсь.

Он ответил не сразу. Голопроекция его лица прикрыла глаза, бревноподобное тело покачнулось, послышался тихий шорох, словно он прошептал какую-то песенку или молитву.

– А если за тобой гонится он, Танкред Салерно? Он-то думал, что после всего случившегося ты будешь сидеть дома, отчаявшаяся, надломленная, неспособная пошевелиться. А ты сбежала, потому что ты сильнее, чем думаешь сама. Вот он и выслал ищеек. В этой «своре» его нет, он сидит в одном из своих тел, а может, во многих носителях сразу, но частицей своего разума управляет облавой. Поэтому как только ты сдашься, позволишь себя поймать, он окажется здесь. Снова глянет на тебя, снова будет забавляться твоим поражением. Ты этого хочешь? Ты и верно этого хочешь. Действительно хочешь ему это разрешить?

– Пошли, – сказала она после недолгого молчания. – У меня нет выхода. Если поймают, тут уж ничего не поделаешь.

– Ты храбрая. – Вердекс подошел ближе и погладил ее по руке. Странно, но, несмотря на толщину перчатки, она почувствовала его прикосновение. Теплое и мягкое, доверительное, но одновременно полное уважения.

– Благодарю, – тихо ответила она. Однако они не успели сделать ни шага. На холме перед ними появилась тень, рядом – другая. Дина резко повернулась. Три автомата висели в воздухе, вокруг них клубилось серое облако. Маленькие разведывательные машины готовились к операции и спустя минуту образовали полупрозрачную плоскость, накрывшую широкую территорию под собой. Созданная из тысячи маленьких роботов пластина двигалась в сторону Дины. Девушка хотела заставить Вердекса бежать, но тот ее не послушался. Он стоял неподвижно, больше похожий на изваяние из Пооороза, чем на человека.

– Я ничего не боюсь. Ни их, ни их машин, ни могущества Сети, проговорил он медленно. – Эти люди меня не испугают. Я уже побывал в восьмом круге. Но ты беги. Пожалуйста, Среброокая, беги. Если доберешься до той вон линии – уйдешь от них. – Он указал пальцем в то место, где серый камень сменялся другим, более светлым. Граница была резкой и ровной.

– Они меня не поймают?

Дина прыгнула. Вниз по каменной осыпи. Камни катились рядом, подскакивали, иногда сильно били по бедрам и животу. Впереди маячила граница между серостью и светом. Необходимо было добежать до того места на Гладиусе, которое реже всего посещали люди – непосредственной сферы форта. Там микроавтоматы – проводники «своры» будут разрушены, сожжены радиацией. А Дина сотрет из памяти компьютеров свой генетический след.

Она уже была совсем недалеко от цели, когда «свора» настигла ее. Луч контролера скользнул по ее руке. Хватило мгновения, чтобы прибор сумел выпустить вирусные щупальца, отключая от скафандра функции, поддерживающие жизнь.

Дина упала, когда в баллонах кончился кислород. Опустилась на колени, уперлась руками в землю и пыталась восстановить дыхание.

– Дина, встань, прошу тебя, Дина. – Только этот голос привел ее в себя. Потом она почувствовала, как сильные руки поднимают ее с земли и расстегивают крепления шлема, чтобы дать ей свободно дышать. Когда холодный воздух ворвался в легкие, она закашлялась.

Он погладил ее по волосам, наклонил голову, смочил губы, его пальцы нежно коснулись повязки, прикрывающей глаз.

– Господи, Дина, какое счастье, что я нашел тебя. Прости меня, прости… – Рамзес Тиволи обнимал ее, гладил, прикасался, проверяя, цела ли она.

– Это твои люди? – спросила она.

– Мои. Правительственные. То есть… общественные службы, мои. Я их выслал. Нам надо поговорить, Дина. Нам надо принять очень важное решение.

Который уж раз за последний год он умирал? Сначала его убили коргарды. Казалось, окончательно и бесповоротно. Искорежили тело, остановили сердце, повредили мозг. К счастью, у армейских медицинских служб имелась техника, способная вернуть жизнь людям, оказавшимся в такой ситуации, как он. Он выжил, но восемьдесят процентов его товарищей погибли, и их реанимировать было уже невозможно.