Неустойчивое сознание Даниеля, словно маятник раскачивающееся на грани сна и яви, не желало до конца верить в картины, создаваемые психотропами. Все это обман!

Разве что… Где уверенность, что тогда он видел все? Ведь он был там, где нарушались законы человеческой физики. Что еще было там возможно? А что, если он и его спутники увидели лишь часть экспериментальной лаборатории коргардов, по чистой случайности попали туда, где причиняют боль? Может, там существовали и иные миры – радости и счастья?

Он вспомнил картину, свидетелем которой был в самом начале переброски на коргардскую базу. Ощущение смены тела, иное восприятие мира, новые органы чувств – это тогда показалось ему всего лишь побочным эффектом сложного процесса перехода. Но ведь могло быть иначе. Он мог видеть многое, но не запомнить всего увиденного. Мог оказаться в камере пыток, а не в садах блаженства. Наконец, ему могло лишь казаться, что он видит нечто осмысленное. Тогда он был уверен, что попал на коргардскую базу и стал свидетелем ужасающего преступления. Сегодня, отсидев в виртуальной тюрьме, встретившись с парксанским человеком-чипом, увидев то, что увидел и испытал там, он начинал все меньше доверять своим органам чувств.

Он получил сигнал, призывающий искать контакты с иными расами, намекающий на возможность взаимопонимания и объединения в единый сверхорганизм. Может, такова истинная цель их экспериментов? Они подвергли одних людей изощреннейшим пыткам, а другим обеспечили невыразимое блаженство. Изучая реакции тех и других, они познакомились со всем спектром человеческих ощущений и поведений – от одной крайности до другой. Это могло понадобиться при дальнейших контактах. Коргарды вовсе не обязательно могли быть врагами. Они попросту использовали определенные методы и, как ученые, совершали то, что в человеческом понимании было чудовищным. Впрочем, возможно, нельзя все это мерить одинаковыми категориями. А если взглянуть на конфликт шире? Если присоединение людей к панкосмической семье принесет в будущем колоссальные выгоды, то захочет ли кто-нибудь вспомнить о страданиях безымянных жертв?

Разве сегодня кто-нибудь помнит о людях, на которых проводили эксперименты первые хирурги? Узнаем ли мы имена рабов-строителей пирамид? Нет. Зато помним имя Хеопса. Кого-нибудь волнует судьба миллионов зеков, сделавших возможным полет в космос первого человека? Отнюдь. Зато имя «Гагарин» носят многочисленные планеты и космолеты в освоенном человеческом космосе.

Картины, воспринимаемые им, постоянно изменялись, все меньше поддавались контролю со стороны его сознания, становились хаотичными и нереальными.

* * *

Неожиданное сообщение, принятое космолетом, заставило медицинский кокон принять весьма рискованное решение. Потребовалось мгновенно вывести Даниеля из психотропного небытия, разбудить, а тем самым урезать период выздоровления.

Когда Даниель открыл глаза, истинный мир предстал перед ним перемешанным с наркотическими видениями. Пространства изгибались, цвета становились насыщеннее, а сообщения, принимаемые космолетом, казались невероятно забавными. Даниель принялся над ними истерически хохотать. Когда же на миг прикрыл глаза, то увидел такое, что сразу заставило его умолкнуть.

К нему шли трое: Иисус Христос, протянувший вперед пробитые гвоздями ладони, точно такой, как на образе в тантийском храме сорманитов, Манихей, именуемый Мани, как бы перенесенный с гравюры, которую Даниель когда-то видел в старинной книге, где он был изображен с лицом, с которого палачи содрали кожу, и Тивольд Риттер с выбитыми зубами и кровоточащим отверстием в шее ниже затылка. Мужчины неожиданно расступились, а за их спинами Даниель увидел женщину, купающуюся в море разноцветных огней. Мадонна. Мать пророков, возлюбленная Бога.

– Приветствую тебя, – тихо сказала она, подошла к нему и наклонилась. Это я. Я пришла. Здравствуй, Даниель.

– Сообщение с первым приоритетом, – неожиданно заговорил компьютер, а желтоватый свет, излучаемый письменным столом, сменился красным. Рамзес положил на стол документ, который держал в руке. Сообщения с высшим приоритетом доступности последнее время случались не часто. Но и не так уж редко. Нападения коргардов, переговоры с представителями Доминии, мятежники, экологические и хозяйственные кризисы, вызванные долгой войной, – каждая из этих причин требовала от электоров необходимости встречаться часто. Рамзес ввел пароль, подождал, пока система просканирует помещение. Он понимал, что его комната, как и кабинеты других электоров и чиновников высшего ранга, просматривается постоянно. Однако перед приемом сообщения с высшим приоритетом обязательно проводился дополнительный контроль.

– Здравствуй, Рамзес! – Над столом возникло голографическое изображение Альберта Делля, премьер-министра и председателя Совета Электоров. Это был невысокий мужчина с лицом тридцатилетнего, хотя в действительности ему было в два раза больше. Длинные волосы с вплетенными в них разноцветными бусинками ниспадали на плечи. В густой седой бороде гнездился гладианский ленивец.

Когда-то Альберт был одним из самых радикальных руководителей, боровшихся с несгибаемыми. Теперь, как изображали его СМИ, стал политиком умеренного центра, никогда не забывающим о юношеских идеалах, но жаждущим контактировать со всем обществом. Новый имидж оказался эффективным и привел Альберта к власти. Рамзес не входил в группу ближайших сотрудников Делля, но в соответствующий момент поддержал его политику. Он тоже не хотел иметь ничего общего с радикалами и сумасшедшими. Это, а также близкое знакомство с солярным резидентом Танкредом Салерно обеспечило Рамзесу высокое положение в структуре аппарата власти. Делль редко пользовался линиями прямой связи. Коли на это решился, значит, случилось что-то по-настоящему серьезное, гораздо более важное, чем очередная стычка с коргардами, арест бунтовщиков или желание выжать из бюджета дополнительные суммы на ускорение строительства трансмиссионной станции Сети. Рамзес опустился в кресло и внимательно выслушал известие.

– Я обращаюсь к тебе по секретной линии, поскольку дело достаточно деликатное и требует немедленного вмешательства. Сегодня я получил новейшие донесения Департамента Общественной Безопасности. Они однозначны. Среди нас есть предатели. Они намереваются с помощью заговоров свергнуть конституционный порядок власти и вернуть правление несгибаемые. Я счел необходимым уведомить об этом тех, кому безусловно доверяю. Нам необходимо как можно скорее встретиться. Я перешлю тебе копию донесения. Ознакомься с ним сразу, так как вскоре нам надо будет решать, что делать дальше. Я получил уверения солярного резидента в полной поддержке со стороны Доминии.

Передаю пакет, содержащий координаты места и времени встречи. Воспроизведи его немедленно. До скорой встречи. Во славу Гладиуса!

Изображение Альберта Делля исчезло, красный отсвет погас. Рамзес не пошевелился. Так, значит, вон оно как. Сообщение. Встреча в удаленном месте. Улыбка. Вызов. И смерть – виртуальная либо истинная.

Он наклонился и вынул из ящичка стола небольшой футляр. Открыл, достал черный блестящий перстень с очень большим продолговатым камнем. Надел на палец.