И ни один из них не понимает, что не так уж просто принять решение. Пока Габи здесь, в больнице, есть надежда, что она скоро очнется. Поблизости врачи и медсестры, чья задача — немедленно отследить признаки, свидетельствующие об улучшении. Которое, разумеется, не замедлит наступить. Если Габи перевезут в частную клинику, это равносильно признанию того, что надежды нет. Тревис не хотел с этим мириться, хотя, судя по всему, его не собирались спрашивать.

Но у Габи был шанс, и, в конце концов, Тревис не собирался решать, полагаясь исключительно на слова невролога или главврача. Главное — то, что, по его мнению, нужно жене.

Голубь улетел, и Тревис подумал, не отправилась ли птица навестить других больных — словно врач, который совершает обход. И если да — замечают ли пациенты голубя, как он.

— Прости, что плакал, — прошептал Тревис. Глядя на Габи, он видел, как поднимается и опускается ее грудь. — Не удержался.

Тревис знал, что не услышит ответа. Такое случалось только раз в день.

— Знаешь, что мне в тебе нравится? — спросил он. — Помимо всего прочего? — Он с трудом улыбнулся. — Мне нравится, как ты обращаешься с Молли. Кстати, у нее все в порядке. Она по-прежнему любит лежать в высокой траве. Когда я ее там вижу, то вспоминаю первые годы нашего брака. Помнишь, мы брали собак с собой на пляж? Если выходили рано, то спускали их с поводка, и они носились вокруг. Это были такие… спокойные утра, и мне нравилось смотреть, как ты со смехом гоняешься за Молли, пытаясь шлепнуть ее по заднице. Она просто с ума сходила, если вы начинали играть. Глаза так и блестели, когда она ждала твоего следующего движения.

Тревис помолчал, с удивлением заметив, что голубь вернулся. Наверное, птице понравилось слушать, как он говорит.

— Кстати, именно тогда я и понял, что ты будешь отличной матерью. По тому, как ты вела себя с Молли. Даже в самый первый раз, когда мы встретились. — Он покачал головой. — Веришь или нет, но я с удовольствием вспоминаю, как ты влетела ко мне домой тем вечером. И вовсе не потому, что в итоге мы поженились. Ты походила на львицу, которая защищает свое потомство. Человек не может настолько рассердиться, если он не способен сильно любить. Наблюдая, как ты обращаешься с Молли — с любовью, вниманием и заботой, — я понял, что такой же ты будешь с детьми.

Тревис провел пальцем по руке Габи.

— Знаешь, как это важно для меня — видеть, что ты любишь наших дочерей? Даже не представляешь, какое это огромное утешение. — Он склонился к ее уху: — Я люблю тебя, Габи, сильнее, чем ты можешь себе представить. Ты идеальная жена. Ты воплощение всех моих надежд и мечтаний. Ты сделала меня счастливее всех мужчин на свете. И я не хочу сдаваться. Не могу. Понимаешь?

Тревис тщетно ждал ответа. Как всегда — ничего, как будто Бог давал понять: его любви недостаточно. Глядя на Габи, Тревис вдруг ощутил себя старым и усталым. Он поправил одеяло, страдая от одиночества и сознавая, что каким-то образом подвел жену.

— Пожалуйста, — попросил он. — Ты должна очнуться, родная. Пожалуйста. У нас мало времени.

— Привет, — сказала Стефани. Одетая в джинсы и футболку, она мало походила на преуспевающего профессионала. Она жила в Чепл-Хилле и была старшим проектным менеджером стремительно растущей биотехнологической фирмы. В течение последних трех месяцев Стефани проводила несколько дней в неделю в Бофоре. После аварии она оставалась единственной, с кем Тревис мог нормально говорить. Лишь сестра знала все его секреты.

— Привет, — ответил Тревис.

Она пересекла комнату и наклонилась над постелью.

— Привет, Габи, — сказала Стефани, целуя ее в щеку. — Как поживаешь?

Тревису нравилось, как Стефани обращается с его женой. Не считая его самого, сестра была единственной, кто чувствовал себя в присутствии Габи уверенно.

Стефани придвинула стул и села рядом с Тревисом.

— А как у тебя дела, старший брат?

— Нормально.

Она оглядела его с ног до головы:

— Ужасно выглядишь.

— Спасибо.

— Ты слишком мало ешь. — Стефани полезла в сумку и вытащила пакетик арахиса. — Держи.

— Я не голоден. Только что съел ленч.

— Какой?

— Вполне достаточный.

— Сделай, как я прошу, ладно? — Стефани зубами разорвала пакетик. — Съешь орехи, а я обещаю заткнуться и больше тебя не трогать.

— Ты каждый раз так говоришь.

— Потому что ты каждый раз ужасно выглядишь. — Она кивком указала в сторону Габи: — И она наверняка со мной согласна.

Стефани никогда не выражала сомнений, если Тревис говорил, что слышит голос Габи, а если и выражала, то очень спокойно.

— Да.

Сестра сунула ему пакетик:

— Ешь.

Тревис взял пакетик и положил на колени.

— Сунь их в рот, разжуй и проглоти! — Стефани заговорила как мать.

— Тебе никто не говорил, что временами ты чертовски нахальная?

— Мне говорят это каждый день. Поверь, сейчас рядом с тобой самое место нахальному человеку. Я для тебя вроде как дар небес.

Тревис впервые за день искренне рассмеялся:

— Не то слово. — Взял несколько орешков и положил в рот. — Как дела у вас с Бреттом?

Стефани последние два года встречалась с Бреттом Уитни. Это был один из преуспевающих инвесторов — невероятно богатый, красивый и, по мнению многих, самый завидный жених к югу от линии Мейсона-Диксона[6].

— Ничего.

— Снова гром в раю?

Стефани пожала плечами:

— Он опять сделал мне предложение.

— И что ты сказала?

— То же, что и в прошлый раз.

— И как он это принял?

— Спокойно. Конечно, снова изобразил, что он сердит и безутешен, но уже через пару дней пришел в норму. Выходные мы провели в Нью-Йорке.

— Почему бы тебе просто не выйти за него?

Стефани пожала плечами:

— Рано или поздно, возможно, я так и сделаю.

— Сестра, это был шанс. Ведь наверняка тебе хотелось согласиться, когда он просил.

— И что? Попросит еще раз.

— Ты так уверена…

— Да. Я соглашусь, когда не останется никаких сомнений в том, что он хочет на мне жениться.

— Он уже трижды делал предложение. Ты еще не убедилась?

— Он всего лишь думает, будто хочет на мне жениться. Бретт из тех парней, которые любят трудности, и сейчас очередная проблема — это я. Следовательно, пока я остаюсь непреклонной, он будет делать предложение. Когда я пойму, что он готов, скажу «да».