Нед протянул руку, чтобы успокоить ее, но Эмма отшатнулась от него, как от прокаженного, словно впервые увидела, какое чудовище стоит перед ней.

— Не прикасайся ко мне! — в отчаянии прошептала она.

Он поднял руки вверх и отступил назад, давая ей пройти.

Эмма прерывисто дышала. Она плотнее закуталась в свою шаль, тяжело оперлась на письменный стол, уставилась в пол. Но Нед знал, что она ничего не видит и ничего не чувствует. Ничего, кроме ужаса, завладевшего всем ее существом.

— Этого не может быть.

Тысячи раз Нед говорил себе то же самое.

— Как ты мог это сделать? — спросила Эмма.

Нед ничего не ответил. Только сглотнул.

— И все это время ты знал, кто я.

— Не все время. Не с самого начала.

— Ты лжешь! Все, что было между нами, — сплошная ложь!

— Я никогда не лгал тебе. И никогда не буду.

— Я тебе не верю!

Он молчал.

— Ты знал, кто я. Ты обманул меня. Ты заставил меня полюбить тебя.

Нед молча терпел поток ее гнева, обрушившийся на него. Он это заслужил.

— Как ты мог это сделать, Нед? — снова спросила Эмма, но на этот раз громче, почти срываясь на крик. На этот раз она спрашивала не о том, что он сделал с ней, а о том, что он сделал с ее братом. — Расскажи, что случилось той ночью.

Нед отвел взгляд в сторону. Но Эмма схватила его за лацканы фрака и, вцепившись в них побелевшими от напряжения пальцами, впилась глазами в его лицо.

— Расскажи, — повторила она. — Я имею право знать.

Он кивнул. Да, она имела право знать.

Низким бесстрастным голосом Нед рассказал свою короткую историю.

— Группа молодых богатых аристократов повадилась ходить в Уайтчепел, в игорный притон «Олд-Молли» на Хаф-Мун-Элли. Их забавляло бывать среди нас, видеть, как живут другие. Им нравилось играть с судьбой и ходить по краю. Там были Девлин, Хантер, Булфорд, Фаллингем и твой брат. Они много пили и играли по-крупному. Я не собирался ощипывать его, Эмма. Кит… — Нед снова вспомнил ту ночь. Кита Норткота. И всю правду о том, что произошло. Он смотрел в глаза Эммы, чем-то напоминавшие глаза того глупого надменного молодого человека. Ее брата. Брата, которого она любила. Брата, о котором так беспокоилась. Нед думал о том, что сделал бы что угодно, чтобы взять ее боль на себя. — Твой брат толком не умел играть в карты и не был удачлив, — закончил Нед.

— Он был молод и глуп!

— Да.

— Он не имел понятия, где находится.

— Ни малейшего.

— И все же ты ободрал его до нитки.

— Я взял то, что он поставил на карту.

— Ты не должен был этого делать.

— Нет, должен, Эмма, — тихо сказал Нед.

Но она не поняла. И никогда не поймет, что бы он ни делал.

Эмма покачала головой:

— Потому что ты хотел стать джентльменом?

Нед молчал.

— Потому что тебе показалось мало пяти тысяч фунтов, если ты мог получить больше?

Тишина.

Руки Эммы, сжимавшие лацканы его фрака, разжались. Она оттолкнула его. Сильно. С презрением.

— Ты ублюдок!

Нед не пытался защищаться. Потому что был ублюдком во всех смыслах этого слова.

Эмма отошла в сторону и присела на краешек кресла, стоявшего перед пустым черным очагом, и это маленькое расстояние разделило их, словно сотни миль. Оно превратилось в пропасть, которую невозможно перейти.

* * *

Тишина звенящим эхом наполнила комнату и сомкнулась вокруг Эммы. Ей хотелось ударить его, кричать, плакать, рыдать. Но она ничего не сделала.

Она сидела в кресле, и мысли лихорадочно неслись в ее голове. Какой-то своей частью Эмма до сих пор не могла поверить в то, что рассказал Нед, другой понимала, что это правда, о которой она догадывалась всегда. Ей представлялись разные страшные вещи, которые могли произойти, хотя по сравнению с тем, что он только что рассказал ей, они уже не казались такими страшными. Эмма чувствовала себя так, словно Нед взял нож и вырвал ей из груди сердце.

— Ты должен был рассказать мне.

— Я пытался.

— Не лишком усердно.

— Нет.

Она прижала к губам костяшки пальцев и сильно надавила на них, чтобы сдержать слова, мысли и весь тот водоворот гнева и ужаса, который переполнял ее.

— А может быть, я тоже была частью твоего плана?

— У меня не было никаких планов насчет тебя.

— Нет? — Ее мысли путались. Эмма чувствовала себя преданной и такой беззащитной, словно с нее содрали кожу. Она чувствовала усиливающуюся боль, нарастающий гнев и бесконечную неуверенность.

— Зачем ты приходил в Уайтчепел на самом деле, Нед? Зачем ты приходил обедать в «Красный лев», в то время, когда жил здесь, в Мейфэре, в роскошном доме, где тебе готовили самые лучшие повара?

— Я уже отвечал тебе на этот вопрос.

— А что, если я тебе не верю?

Нед ничего не сказал, только молча посмотрел ей в глаза, но Эмма заметила, как у него сжались зубы.

— А твой управляющий Роб Финчли, он знал правду? О том, кто ты? И кто я?

— Он был со мной в ту ночь в «Олд-Молли».

— Представляю, как вы смеялись над моей наивностью.

— Мы не смеялись.

— А потом он не ходил с тобой в Уайтчепел?

— Нет.

— И наша встреча в «Красном льве» была случайной?

— Я совершенно случайно зашел туда, Эмма.

— Но почему ты зашел именно туда?

— Потому что это было достаточно далеко от тех мест, где я привык бывать, и меня там не знали.

— Ты думаешь, я поверю, что твое появление в харчевне, где я работала, — это простое совпадение?

— Я ничего не думаю.

В груди у Эммы болело, в желудке жгло, во рту стояла горечь. Все ее страхи подняли голову, понуждая к самым отвратительным предположениям.

— Ты забрал у моей семьи все, чем она владела. Так почему бы не взять и меня? Разве я не была заключительным призом в придачу к твоему выигрышу? Так ты получил от моего брата абсолютно все: его деньги, его дом, его положение в обществе. Так почему бы не взять и меня, мое тело, мое сердце, мою жизнь? Последняя месть людям, которых ты так ненавидел. Потому что они были богаты, а ты нет. Потому что ты хотел посмеяться над ними. Потому что…

В глазах Неда сверкнула молния. Он стремительно бросился вперед. В мгновение ока он оказался рядом с Эммой, схватил ее за плечи и, вытащив из кресла, впился в нее взглядом.