работать уборщицей? Ну, что за бред… Может мне Олега загипнотизировать, пусть отведет к Алексею Алексеевичу, да и нажаловаться ему на эту грымзу? Что, в конце концов, я теряю? Натирая туалеты сотрудников, к изменению новейшей истории я не приближусь ни на миг.

Костюм я надела на всякий случай темный, да и обувь удобную. Мало ли как еще меня судьба раскорячит. Сегодня Олега почему-то не было, меня сопровождал незнакомый мужчина. Это несколько поубавило мою решимость рубить сплеча. Но, подходя к кабинету, я постаралась собрать себя в кучу и принять вид девы-воительницы.

— Опять ты? — вздохнула хозяйка кабинета, но тут же взяла себя в руки, поняв, что я с сопровождением, — Я уж надеялась, что больше вас пред светлы очи и не увижу. Долго же вы на работу собирались… работница года, — Ирма посмотрела на меня поверх спущенных на кончик носа очков и, показушно медленно наслюнявив палец, перевернула страницу документа, который читала до этого.

Я, постояв с полминуты и поняв, что цирк никуда не уехал, да и клоуны на месте, прошла и с комфортом уселась в кресло посетителя, закинув ногу на ногу.

А что? Ждать, так с комфортом.

И когда я уже всерьез раздумывала, не включить ли мне музыку в моем Walkman, мегера отмерла, удостоив меня самого уничижительного из своих взглядов, а после задумавшись. И тут она хмыкнула.

— Ну, что ударница труда, готова послужить на благо трудового народа? Пошли.

Она вышла из-за стола и направилась на выход, эффектно виляя бедрами в своей ярко-алой юбке карандаш. Я даже залюбовалась ее формами, вот так сзади, если лица не видишь, вполне себе ничего тетя сохранилась, а как повернется… лучше б не поворачивалась!

Мы оставили позади ее кабинет, и охранника, его подпирающего, прошли несколько коридоров. Точнее, Ирма вышагивала, словно по подиуму, время от времени грозно зыркая на мимо пробегающий персонал. Она испепеляла взглядом всех и каждого, лишь с различной интенсивностью и по одной лишь ей известной иерархии сотрудников. Те, зная нрав и вспыльчивость вредной тетки из отдела кадров, старались проскакивать нас на максималках, втянув голову в плечи.

Пару раз Ирме все же удалось притормозить нерасторопных, засыпав их списком каких-то совершенно бестолковых поручений. По растерянности на лицах людей, им тоже было невдомек почему Грымза к ним привязалась, но, видимо, должность и впрямь у нее была хлебная, дерзить никто не осмелился. Они просто бочком, бочком, отговариваясь важными делами, спешили скрыться за ближайшим поворотом.

Мне-то было предельно ясно для кого этот концерт одного актера, лишь непонятно за что. Когда я уже в третий раз зевнула, устав тащиться за краснопопой диктаторшей, и хотела до нее докопаться, куда она вообще меня тащит, оказалось, что мы пришли.

Женщина открыла неприметную дверцу в стене, помещение за ней оказалось небольшой кладовкой с различным инвентарем для уборки.

— Бери, давай, ведро, тряпку, тебе лучше знать, что еще там нужно. Да пошевеливайся. Время на тебя свое трачу только.

Происходящее казалось сюрром и бредом. Выбрала необходимое, сложив в ведро. Мне уже было чисто любопытно, чем же весь этот фарс закончится.

— Ирма Богдановна, я, конечно, не профессионал, но разве я не должна проходить множество проверок, прослушать инструктаж по технике безопасности, охране труда? Да и что-то какой-то странный у меня график работ.

У женщины прилила кровь к щекам, румянец можно было различить даже сквозь толстый слой тональной пудры.

— Естественно. Вас назвать профессионалом в чем бы то ни было язык не повернется. А инструктаж вы будете проходить только после того, как по вам будет принято окончательное решение.

— То есть, распоряжение от Алексея Алексеевича для вас недостаточное решение?

— Да ты… Ты… Как ты смеешь? — Громко выдохнув через нос, она подошла к высоким распашным дверям, резко дернув и на себя с видимым трудом. Заглянув внутрь и убедившись в отсутствии людей, она прошипела. — Вот этот зал помой! Как будет распоряжение трудоустроить, тогда и поговорим. Сказали дать работу. Вот иди и работай. И чтобы ниже воды, тише травы. Приду — проверю.

И, резко крутанувшись на каблуках, женщина пошагала прочь, чеканя шаг. А я так и осталась стоять с инвентарем посреди коридора. Да уж, нервишки-то у мадам ни к черту. Вот кого давно бы стоило перепроверить на профпригодность.

Зашла в предложенное мне помещение, да так и застыла с открытым ртом. Вот это я понимаю Ирма-затейница!

Моим глазам открылся вид на роскошное убранство гигантского кабинета. Площадью зал был метров семьдесят. Тем не менее это была светлое, уютное место для заседаний и встреч. Нежно-голубое убранство было стильно украшено золотом в дворцовом стиле. Высота потолков достигала метров пяти, не меньше. А с потолка свисали огромные хрустальные люстры. Количество высоких окон от пола до потолка стремилось к бесконечности. Длинный стол, цвета слоновой кости, в форме прямоугольного кольца, опоясывающий все помещение, поражал резьбой и монументальностью. Глубокие, шикарные деревянные кресла окружающие его, обитые нежно-персиковым бархатом, так и манили устроиться в их уютных объятиях с книжкой и какао.

Я прошла в дальний конец помещения, рассматривая затейливый фасон гардин, лепнину, зеркала. Дубовый наборный паркет притягивал взгляд дорогим матовым блеском. А, самое главное, идеальной чистотой. Ни пылинки.

И что мне прикажете делать? Посмотрела на свое ведро, сиротливо стоящее на входе. Да это же бред возить по паркету этой тряпкой. Его, скорее всего, полируют специальными средствами.

В конце помещения находилась неприметная дверца, ведущая в санузел, такой же по-королевски шикарный, под стать помещению.

Грустно провела взглядом по бесконечному ряду стульев, стоящих вдоль стены, и присела на краешек одного из них, пригорюнившись.

Невольно вспомнила вчерашний вечер и наше фееричное возвращение к родным пенатам.

Не успела я зайти в дом и разуться, как из спальни выскочил всклокоченный Сенсей с хищным выражением лица и занял боевую стойку. Все замерли кто где стоял, обезумев от столь неоднозначной картины.

Сенсей шумно втянул воздух носом, чиркнул по всем взглядом, словно лезвием, и остановился на мне. Его брови нахмурились еще сильнее, хотя, казалось, куда уж круче.

— Ты-ы-ы-ы, — он указал на меня своим напряженным, желтым, узловатым пальцем, — Что ты опять натворила, глупая доверчивая кицунэ?! — его грозный голос перешел в рык.

А мы все не на шутку перепугались.

В одно слитное движение он метнулся ко мне. Схватил за предплечье и втянул носом воздух в нескольких сантиметрах от моих волос.

— Сенсей, вы чего? — Соня всплеснула ладошками и прикрыла рот. — Это же мы! — голос ее дрожал от страха и непонимания.

Мужчина