— Сколько можно! — возмутился Алик. — Я же сказал, что…

— Не понял, — удивился капитан. — Что случилось?

— Дрючин неосторожно подставился — сообщил ему, что знаком с Лутаком и Дерюгиным, хотел понаблюдать за реакцией. Решил самостоятельно вывести этого типа на чистую воду, хотя обещал не лезть. И тогда экстрасенс пригласил его на чай.

— Ну, пригласил! И что?! — с вызовом спросил Алик.

— А то. Дрючин путается в показаниях, так как не помнит, что именно он выболтал экстрасенсу, пока пил чай. На тот момент ему отшибло память.

— Ничего я ему не выболтал и прекрасно все помню!

— Мы этого не знаем. Обо мне он узнал от тебя. И о том, что я жив. Кроме того, упоминание о Лутаке и Дерюгине…

— Дрючин сказал ему, что ты жив? С чего вдруг? Вы что, были знакомы?

— Ну как тебе… Знакомы, но не лично. Он был уверен, что убил меня. Сбил машиной. И он…

— Стоп! — приказал капитан. — Что значит знакомы, но не лично? Ты хочешь сказать, что он уже пытался тебя убить? Что это он сбил тебя машиной? С какой радости?

— Пытался. Но я понятия не имел, кто и почему. А когда он стал переживать, что не сумел с первого захода, так как теперь придется убивать опять, а это против его правил, я понял. Но уже, говорит, не машиной, а замуровать в стену, чтобы помучился, и наверняка.

— Чем же ты его так достал?

— Это из-за Виты, — ответил Алик. — Оказывается, экстрасенс — ее отец. Видел их вместе, ревность взыграла…

Шибаев пожал плечами.

— Он хотел увезти Виту, а я мог помешать. Возможно, Дрючин прав, ревность взыграла. Говорят, отцы ревнивы.

— Экстрасенс — отец Виктории Зубарь? — удивился капитан. — И вы не знали?

— Нет, конечно. После чая с Дрючиным он понял, что я подозреваю его в причастности к смертям «старых» жен. Похоже, Дрючин убедил его, что я вот-вот раскрою дело. — Алик сделал протестующий жест. — Кроме того, я свидетель, так как смогу опознать его в курьере, напавшем на Борисенко. И он сделал вторую попытку. Теперь со стеной. Кстати, Борисенко жив?

— До сих пор в коме. Ты считаешь, что Борисенко пытался убить экстрасенс? А мотив?

— Он собирается убить всех вдовцов, — сказал Алик. — Они его клиенты и свидетели.

Шибаев и капитан посмотрели на Алика, переглянулись.

— Вряд ли, он собирался уехать из города, — возразил Шибаев. — Мотив… Точно не знаю. Я не думаю, что Борисенко ходил на его сеансы, иначе он побоялся бы выдать себя за курьера. Инга оговорила Виту, а Борисенко промолчал, может, это… Не знаю. Обида за дочку.

Алик открыл рот, собираясь поделиться своей уверенностью, что у Виты и Борисенко был роман, и поэтому мотив — не обида, а ревность, но наткнулся на предупреждающий взгляд Шибаева и закрыл рот.

— Значит, тебя он в первый раз из-за дочки, а во второй — потому что слишком близко подошел к его бизнесу? Так?

— Да. Я шел от доктора Лемберга, он высунулся из окна машины и спросил, как доехать до центра. Предложил подвезти.

— Что ты делал у Лемберга?

— Пошел спросить, можно ли заставить убить под гипнозом. В силах ли лектора внушить аудитории, что можно убить.

— Ну и?…

— Нельзя. И тогда я вдруг понял, что убивают не мужья, а экстрасенс. Он вытаскивал из них подробности их семейной жизни и предлагал помощь. Возможно, вытаскивал под гипнозом, как из Дрючина.

— Опять? Сколько можно! — возмутился Алик.

— Да ладно, Дрючин, я же не в укор. У него действительно дар, никто бы не устоял. Страшный человек. Скажи спасибо, что остался жив. Экстрасенс-убийца. Убивал — тем и кормился. Маскировал убийства под случайные смерти. И как только я понял, он меня тормознул. Как почуял. И сразу провал. Прихожу в себя, ничего не понимаю. Думаю, что за хрень… Кто это? Сначала не понял, что это он спрашивал дорогу. А он расхаживает туда-сюда, смотрит на меня, а я шевельнуться не могу, и жажда страшная. А он перья распустил, говорит, не в моих правилах умыкать таким экзотическим способом, уж извините, но очень нужно поговорить, так как ваш друг, адвокат Дрючин, уверен, что вы почему-то считаете, что я имею отношение к смертям каких-то женщин, и что бы это значило. Извольте объясниться.

— Сволочь! — с чувством прокомментировал Алик.

— Ну, говорю, действительно была мысль, что после ваших сеансов мужья становятся убийцами, но доктор Лемберг, известный психиатр, сказал, что это невозможно. Как раз шел от него, а тут вы. Значит, говорит он, невозможно, и теперь ко мне никаких претензий? А можно полюбопытствовать, сколько же их всего умерло, этих жен. И вообще, каким боком тут вы? Вы же не оперативник, вы частный следователь. Я кое-что о вас узнал. Я объяснил, что меня наняла сестра женщины, умершей по неосторожности… и так далее. Наняла, потому что нашла у нее в постели куклу. Ага, говорит, куклу, и ухмыляется. У него в доме, кстати, целая коллекция разных кукол. Моя слабость, говорит. Со всего мира. А где еще были куклы, спрашивает. А я, как под гипнозом, еле языком ворочаю и выкладываю все как на духу. В кафе «Бонжур», говорю. И чувствую, вроде как освобождаюсь, мысль проясняется, соображать стал. Говорю, только про двух знаю. И тут он спрашивает: а что это с вами, вас что, убить хотели? Синяки, ушибы… Кто же это? Соперник? И смотрит с улыбочкой. Думаю, что за хрень, но пока не врубаюсь. А он начал про семью свою, как бросил жену и дочку, как страшно виноват, но все исправит. Да вы, говорит, должны ее знать, дочку мою. Это Виктория, ваша знакомая. Я только глазами захлопал. Дочка экстрасенса? Вита? А он говорит, мы уедем, и тогда вы сможете уйти. А до тех пор останетесь здесь. На всякий случай. Считайте, что вы у меня в гостях. Это все, что я помню. И снова провал. Очнулся уже в подвале. Связанный, а он мастерит что-то, пилит, приколачивает доски. Подскакивает, злой, растрепанный, орет. Прямо как подменили человека. Много чего орал. Насчет второй попытки, но не убью, говорит, а замурую, будешь подыхать долго и мучительно. А у нас вечером самолет. И я снова как с бодуна, себя не чувствую.

— Ужас! — с чувством сказал Алик.

— А он мельтешит, руками машет, кадык дергается. И орет. А у меня одна мысль: убью! И такая ненависть! Аж в глазах темно. Опомнился, когда он уже затих подо мной…

— Я чуть с ума не сошел, — сказал Алик. — Он не пришел ночевать, телефон вырублен, обзвонил всех знакомых. Ничего! Это чудо, Ши-Бон, просто чудо! Представляешь, ты в стене, связанный, в темноте… Ужас!

— Да уж, повезло, — заметил капитан. — Везунчик наш Санек.

— Что о нем известно? — спросил Шибаев. — Что-то уже узнали?

— Узнали. Его звали Валентин Петрович Саранцев. Диплом врача-психиатра, два года тюрьмы за опасные эксперименты, после чего исчез, не оставив никаких следов. Поменял фамилию на Суров, уехал в Индию, окончил школу медиумов при йога-центре в Дели и фармацевтические курсы для работников компании «Мумбаи фармацевтикс». Они производят препараты, основанные на природных и минеральных ядах. Долгое время жил в Португалии и Мексике. Португальский паспорт, там же собственность. Мотался по свету с лекциями, в основном для нашей диаспоры.