«Ну надо же, тоже человек», — озадаченно подумала она, глядя на довольное, кажется, даже подзагоревшее лицо.

— Исгерд, что-то новое есть?

— Долго рассказывать. Я отправлю тебе отчёт.

Лицо Исгерд оставалось серьёзно, и консул тоже нахмурилась.

— Процесс зашёл далеко?

— Как тебе сказать… — Исгерд колебалась, потому что не была уверена, что канал полностью безопасен, — мне кажется, это уже нечто большее, чем акции протеста. Складывается ощущение, что у них есть организация, и они готовят плацдарм… Только вот не знаю, для чего.

— Для переворота? — предположила Эклунд, мгновенно становясь серьезной.

— Ну, это же смешно. Кто решится всерьёз выступить против тебя? Тем более так…

— Есть и другой вариант. Это может быть отвлекающий манёвр. Тогда надо выяснить, от чего нас пытаются отвлечь. Отдай распоряжения своим людям… Пусть подготовят общую сводку.

— Сводку… чего?

— Сама посмотришь чего. Ты глава Серой стражи… вот и попытайся определить, что настолько важное ускользает от наших глаз.

Исгерд кивнула. Консул своевременно напомнила ей о том, что противостояние с «Дредноутом» — далеко не самое важное из имеющихся дел.

— Я проанализирую обстановку сама.

— Не переусердствуй. Подключив Стражу, ты сможешь собрать больше материала.

— Хорошо. А что у тебя? Ты никаких подсказок не хочешь мне дать?

Консул, казалось, тоже колебалась. Оглянулась куда-то через плечо, будто высматривала что-то рядом с собой.

— Это тоже долгий разговор, — сказала она наконец.

— Ладно… Ещё один вопрос…

Исгерд торопливо нажала несколько кнопок на панели, отправляя Эклунд виртуальную модель корабля.

— Не могу понять, кто мог такой сделать, — объяснила она.

Эклунд помрачнела ещё сильней.

— Где ты его взяла?

— Я первая задала вопрос.

Эклунд мешкала. Снова бросила косой взгляд через плечо.

— На этом корабле тридцать лет назад штурмовали Асторию, — она помолчала, и когда Исгерд уже решила, что та больше ничего не добавит, Консул нехотя продолжила: — он не был уничтожен. Вместе с остатками вооружения Серой Стражи его захоронили на одном из окраинных миров. Координаты планеты были удалены изо всех гиперпространственных баз.

Исгерд выдохнула.

— Вот оно как… И ещё… какое-то вооружение Серой Стражи тоже было там?

— Было? — уточнила Эклунд.

— Было, — подтвердила Исгерд, — теперь это всё у наших врагов.

Эклунд отключила связь. Разговор ни капли её не обрадовал.

— Что-то произошло?

Как и следовало ожидать, Броган уже стоял возле неё. Надо было решаться и открывать карты — или насовсем отказываться от идеи привлечь Брогана.

— Ты слышал разговор?

Броган кивнул.

Эклунд вздохнула. Ей было тяжело общаться с этим человеком. Тяжело находиться с ним на одном корабле. И Эклунд даже не была уверена, что сможет выносить близость Брогана в пределах одного дворца.

Одного взгляда на руки Брогана, с закатанными до локтей рукавами, жилистые и крепкие, хватало, чтобы породить нестерпимое желание к нему прикоснуться. Приблизиться настолько, чтобы ощутить его дыхание на своей коже.

Жажда эта становилась такой нестерпимой, что Эклунд с трудом могла вспомнить недолгие моменты, когда могла позволить себе эту слабость.

А приходилось говорить о делах, которые, вопреки всякой логике, теряли любой смысл, если Броган находился здесь.

Эклунд оттягивала возвращение в Асторию как могла, чтобы только успеть провести с Броганом несколько лишних дней. Но она и сама понимала, что эта недолгая и слишком эфемерная близость не сможет ничего изменить. Броган был сейчас от неё так же далёк, как если бы они находились на разных концах Ветров.

— У них «Дредноут», — сообщил тот, и голос Брогана донесся до Хельги как будто сквозь толстую завесу войлока. Слова теряли смысл, если можно было просто смотреть на него.

«Ты свихнулась», — убеждала она себя.

— У них мой корабль, я прав? — повторил Броган, и Хельге пришлось кивнуть, чтобы тот не решил, что она полная идиотка.

«Мне шестьдесят пять лет, — думала она. — Может быть, я уже выполнила перед Гесорией свой долг? Может быть, бросить это всё и по крайней мере получить шанс… Получить то, о чём действительно мечтала?»

За подобные мысли Хельга ненавидела сама себя.

— Неплохо бы связаться с ними, — задумчиво протянул Броган, приближаясь к коммуникатору. Он остановился, глядя на экран, а Эклунд продолжала стоять и смотреть на него, не в силах оторвать взгляд.

«Даже если ты и простишь его… Нет никаких оснований считать, что он тебя простит».

— С кем? — спросила она вслух.

— С теми, кто выдаёт себя за меня. Мне требуется выяснить, чего они хотят, — Броган обернулся и посмотрел на Эклунд, — не обязательно пытаться ловить их как мух. Странно, что эта мысль тебе в голову не пришла.

Эклунд сглотнула. «Мне сейчас ни одна мысль в голову бы не пришла, если она не касается тебя», — подумала она.

Броган ждал ответа. Эклунд заметила это не сразу, но, заметив, выдавила с нежеланием:

— Из Астории. Я отдам распоряжения… — она замолкла, не решаясь закончить.

— Серой страже, — произнёс Броган вместо неё, — ведь ты же обещала…

Эклунд отвернулась, не в силах видеть в этих глазах укор.

— Я пойду к себе, — сказала она, — до прилёта осталось немного. Надо успеть отдохнуть.

Ролан стоял на своей любимой посадочной платформе, которую нормальные люди не использовали уже лет как сто. Ему же, чёрт знает почему, приспичило именно это место превратить в причал для своего безумного корабля.

Реган наблюдал за ним, стоя в тени подворотни, и невольно сжимал кулаки.

Вот уже больше семи лет он пытался организовать сопротивление. Собрать силы, чтобы отомстить этой чёртовой Гесорийской империи за то, как он родился и рос.

Мать Регана была проституткой. Каждый вечер, когда к ним домой приходил очередной клиент, она выгоняла его на улицу, и порой он часами стоял под окнами собственной квартиры, слушая негромкие вскрики и звуки ударов.

Все мальчишки в округе знали, кто он и кто его мать, чем она зарабатывать на жизнь. И конечно же, ни один не упускал возможности высказаться о том, что на их благополучной планетке, где даже дорогу никто не переходит на красный свет, нет места таким, как они.

Реган пообещал себе, что не умрёт в нищете, но никакой работы найти так и не смог. Играл на саксофоне по подворотням и собирал милостыню, пока ему не повезло наконец — заезжий контрабандист взял его помощником к себе.