— Это я, — нервно сглотнув, отозвался парень.

Ничего удивительного в том, что чиновник его не запомнил. Через него проходит множество народа. Он ведь не только поступающими в училище занимается, но и призывниками, и резервистами. Штат в воинском присутствии не столь уж и велик, а работы предостаточно.

— Превосходно. Еще не передумали поступать в танковое училище?

— Н-нет, — едва не дав петуха, ответил Виктор.

— Замечательно. Подойдите, и получите предписание, — устроив на капоте свой портфель и доставая бумаги.

Виктор глянул на отца. Тот ободряюще подмигнул, и подтолкнул сына.

— Прошу, — получив подпись, чиновник передал предписание. — Явиться в училище не позднее послезавтрашнего дня. Проездные, как и бронь, вам больше не полагаются. Так что за свой счет. За сим, позвольте откланяться.

Сел в автомобиль, и укатил, поднимая за собой столб пыли. Виктор же смотрел ему в след, сжимая в руках вожделенный документ, не в силах поверить в случившееся. Да это просто праздник какой-то!

— Не ленимся, господа юнкера. Не ленимся. Живее работаем лопатами.

Воронов прохаживался вдоль спешно окапывающихся юнкеров, похлопывая себя прутиком по сапогу. Он теперь был на должности замкомвзвода. Хотя по сути, все так же командовал взводом. В роте было четыре офицера. Командир и два взводных, каждый из которых командовал полуротой. Вообще-то, в войсках такого не встретишь. Но тут своя специфика.

Взвод окапывался по всем правилам, в два эшелона, по фронту в сто метров. Скорострельность винтовок, наличие в каждом отделении по пулемету и по четыре пистолета-пулемета, вполне способны обеспечить достаточную плотность огня, чтобы достойно встретить наступающего противника, как на дальних, так и на средних дистанциях боя.

Замкомвзвода прошел дальше, к позициям первого отделения, не сделав замечаний. Разве только подогнал. Ну да это и понятно. Как любят поговаривать в армейской среде — пинок животворящий способен совершать чудеса. А времени на раскачку не было от слова совсем. Отрывка окопа для стрельбы лежа — десять минут, с колена — тридцать, стоя — сорок. Еще за три часа нужно соединить все их ходами сообщения. Итого, четыре часа, чтобы во всеоружии встретить наступающего противника.

Много? Три ха-ха! Да этого времени если и хватает то впритык, даже с учетом их показателей в силе и выносливости. Прежде, говорят, нормативы были куда более щадящими. Правда, солдаты при этом выматывались ничуть не меньше. Умом-то Виктор понимает, что чем быстрее и тщательней окопаются, тем больше шансов выжить в бою. Но то умом. Когда же этим приходится заниматься изо дня в день уже в течении недели…

И как только их отцы командиры умудряются постоянно находить целину? У Нестерова такое впечатление, что они тут уже всю сопку по два раза перекопали. Но нет. Каждый раз его лопатка вгрызается в нетронутую и неподатливую землю.

— Блин, задолбался, — устало выдал Аршинов, копавший свой окоп в четырех метрах справа. — Через тебя, Витя, на наши головы эти тридцать три несчастья.

— А я-то тут причем? — удивился Нестеров, орудуя лопаткой.

— Ну как же. Ты ведь последний, кого в этом году вызвали из резерва, — так же не переставая копать, начал пояснять Роман.

— Не вижу связи.

— Ну как же. До этого нас просто мордовали физической подготовкой, постоянными марш-бросками, строевой подготовкой и уставами. Каждый день. Изо дня в день. Но как только прекратился вызов из резерва, начались ежедневные полевые выходы.

— Кстати, а почему так-то? — и не подумав принимать обвинение на свой счет, полюбопытствовал Виктор.

— А зачем учить строить оборону тех, кто все одно свалит. И в то же время, вызванные из резерва не познают эту великую науку, и останутся неучами, сиречь пушечным мясом.

— Нахрена нас вообще учить копать землю!? Мы же танкисты! — решил вставить свои пять копеек Зуев, окапывавшийся слева от Виктора.

— Дурак ты, Димка, и уши у тебя холодные. Чтобы ты понимал, танкистам копать приходится не в пример больше, потому как нужно вырыть не окоп, с ходами сообщения, а капонир для танка. Причем не один, а минимум два. Лучше три. Чтобы менять позиции. И все-то силами экипажа. Так что, Дима, копай и не гунди, — противореча самому себе, подвел итог Рома.

— Да нахрен. Лучше уж капонир. Так хотя бы понятно, что танкисты, а не пехота.

— Вот, Витя, яркий пример чрезмерной гордыни. Лучше сдохнуть, но с осознанием причастности к элите вооруженных сил.

— Ой! Какой острослов. Я прямо раздавлен и унижен. Тогда может расскажешь, на кой ляд тому же самому учат и летчиков? Им даже самим ковыряться в моторах не нужно. За них все делают механики. Но не-эт, они сейчас точно так же роются в земле, и тихо худеют.

— Каждый из нас в первую очередь солдат. А потому должен уметь драться в качестве обычного стрелка, — назидательным тоном выдал Аршинов.

— Да ну тебя, — отмахнулся Зуев.

Поплевал на закорузлые мозоли, и снова взялся за лопату. Окоп сам себя не отроет. А если не уложатся в норматив, будет им счастье в виде дополнительных кубометров целинной земли. Причем за одного не уложившегося, ответит весь взвод.

Как бы ни было тяжко, но до обеда окоп на отделение был готов. Воронов критически осмотрел их работу, зачел удовлетворительной. Потом прибыл с инспекцией взводный. Федоров был не столь въедлив, как его замкомвзвода. Возможно от того, что господин подпоручик и сам только год, как вышел из стен училища. А может просто не желал делать замечания, ведь по сути это будет относиться к Воронову. А унтерский состав в глазах рядовых должен быть непогрешим. Наверняка им потом вставляют фитиль, потому и злобствуют господа старшекурсники.

— Взво-од! Приготовиться к отражению атаки! Противник силами до двух рот наступает с фронта!

Какая к ляду атака!? Есть хочется, как из ружья! А тут еще и «воевать»! Виктор пожалел, что раньше не уловил момент и не загрыз один из пирожков, приготовленный еще с вечера, а утром переложенный в противогазную сумку. Ну да, чего теперь-то. Противник с фронта! Пожалуйте биться!

Вторя Воронову надрываются и остальные взводные. Командиры отделений ловят каждое слово, и дублируют команды. Хорошо, что он не комод. Вот не нужна ему такая радость. Прислушался к себе, а не кривит ли он душой. Да нет, все нормально. Он и вправду не желает командовать. Нда. А ведь именно командиров из них и готовят. Как-то оно не вяжется. Впрочем, будет время, будет пища. До того, как в его подчинении окажется взвод еще целых четыре года.

Виктор взял свою ВГС-12/24, винтовка Горского складная, разработанная специально для водителей, саперов, артиллеристов, минометчиков, вторых номеров пулеметов, и иже с ними. Отличие в том, что фанерный приклад складывается влево и фиксируется защелкой, благодаря чему длина оружия значительно сокращается. На выходе получается оружие компактней карабина, со всеми боевыми характеристиками полноценной винтовки. К слову, во время марш-бросков куда лучше обычного весла. Отчего вообще не перевести всю армию на такие образцы? Удобно же!