— Ты? Видела? — вытаращил глаза Билл.

— Видела! За тобой гнался мистер Каннингхем с приказчиками, а рядом Rooskies снег убирали, а ты на их конвоира так и наткнулся!..

— Хм… точно, — признался Билл. — Так что же, значит, ничего, что я эти часы у богача спёр-таки?

Молли пожала плечами. Нет, что Билл Мюррей ворует, конечно, неприятно… но, с другой стороны, как ему выжить? Да и то правда, у того же мистера Каннингхема этих часов немерено, не обеднеет.

— Ну ладно тогда, — повеселел Мюррей. — Вот, погляди, как мы живём!.. Правда, круто? Никого нет над нами, никто нам не приказывает, живём свободно!..

— Ты сам приказываешь, — хмыкнула Молли.

— Я? Так то я. Я ж говорил, без порядка и свободы нет. А у нас я только говорю, что делать, и только тогда, когда уж и впрямь делать нужно. А так все что хотят, то и творят!.. Так, ты голодная, Блэкуотер? Отведаешь нашего угощения, не побрезгуешь?

— Не побрезгую, — решительно сказала Молли. — И не пойму я, Билл, чего ты всё меня…

— Ты богачка потому что, — тотчас перебил Мюррей.

— Раньше тебе это со мной дружить не мешало!

— Это раньше было, а теперь всё другое. — Билл не смотрел на девочку.

— Что другое-то?

— Что другое? Увидишь! — Парень вдруг наклонился к ней. — Сегодня отдыхай с нами, а завтра — завтра на дело пойдём. Мальчишкам есть надо.

— Как… на дело? Куда?

— Увидишь! — пообещал Билл. — Ну, пошли лопать. У меня аж в животе бурчит.

…Всего в подземелье обитало десятка два беспризорников. Верховодил Билл — и держал всех в железном кулаке. Себе он отгородил целый угол коллекторного зала, самый сухой и чистый, где стояла большущая кровать с пологом, только вместо одной ножки — груда кирпичей. Как её протащили внутрь, оставалось загадкой. Оказалось, что у Билла есть и почти настоящие слуги — тот самый мальчишка Чарли с ловкостью вышколенного лакея накрыл табурет относительно чистой салфеткой, поставил две щербатые тарелки и даже выложил серебряные ножи и вилки, правда погнутые и давно не полированные.

— Может, у тебя и сервиз найдётся? — осведомилась изумлённая Молли.

— Серви… что?

— Сервиз. Ну, посуда такая красивая.

— А, понял. Не, не найдётся. Продали всё, за хорошие деньги.

Вопрос, откуда взялся изначально оный сервиз, Молли благоразумно задавать не стала.

У мастера Билла нашлись бисквиты, ветчина, масло, хлеб, чай. Расторопный Чарли прислуживал так, что вполне смог бы претендовать на место в Пушечном клубе.

— Билл, так что за «шурум-бурум» вы услыхали?

— А, ты про это… Есть в тоннелях дурное место, Блэкуотер. Груды ржавого железа, но иногда… — Мюррей понизил голос, многозначительно взглянул на вертевшегося рядом Чарли. — Странное там творится, чуднóе: словно сами собой эти машины вдруг двигаться начинают. Мы обычно туда не суёмся. Наше дело не в подземельях, наше — на поверхности; но следить — следим.

— Машины, значит… — протянула Молли. — А ты сам туда не спускался?

— Один раз только, — отвернулся Билл. — Ничего интересного. Думал, там полиция или Департамент… а там только железо. Хрен знает…

— Фу!

— Ах, простите, мисс, — скривился Билл. — В общем, никто не знает, откуда оно взялось и что с ним творится. Но нас это не касается. Там взять нечего.

Молли вновь сочла за лучшее промолчать.

— Ну, а ты-то с братом куда теперь, Блэкуотер?

— Перестань звать меня так!

— А разве ты не Блэкуотер?

— Мы с тобой друг друга всегда звали по именам…

— Это было, пока я сюда не попал, — прищурился Билл. — Это там ты была мисс Молли Блэкуотер, чей папаша — богатенький доктор. А у меня мамаша, сама знаешь, на фабрике ишачила, в цеху, покуда не погнали. Лихо нам тогда пришлось, Блэкуотер, и, думаешь, кто-нибудь нам помог? Хрен вот! Ни единого фартинга! — Мальчишка аж пристукнул кулаком по коленке. — Ну, я тогда и решил — нечего подыхать с голоду честной беднотою, надо у богатеев хоть чуть-чуть позаимствовать! Нам ведь с мамашей много не надо. За комнату б заплатить. За обогрев. Вот и пошёл… — Он сплюнул. — Но ты не думай, Блэкуотер, я бедняков не трогал. Только богачей. Торгашей, которые с богатыми же и торгуют. С теми, что торговлю на нашей Пистон имеют, связываться опасно. Иные даже псов под прилавками держат.

— Ты потому и пошёл к мистеру Каннингхему?

— Вишь, ты этого богача без «мистера» даже произнести не можешь. — Мюррей фыркнул. — Не, он первым не был. Тогда я уже поднаторел чуток. А так-то да, потом и к нему пошёл. Часы небольшие, спрятать легко, стоят дорого… если знать, кому сбыть. — Он ухмыльнулся, недобро и презрительно. — Но вот не повезло в тот день малёхо, бывает.

— Я видела, как ты убе… как ты скрылся, — поспешно поправилась Молли. — А что потом с тобой приключилось?

— Потом-то? Ну, чего потом… — Билл почесал в затылке. — Домой, к мамаше моей, возвращаться было нельзя. Враз бы сцапали.

— Так бы и враз! — усомнилась Молли. — Как бы они тебя узнали?

— Так бы и узнали, — фыркнул Мюррей. — Не в первый раз убегал, не в первый… могли физиономию мою и запомнить. А бывалые люди говорят, что есть в Особом Департаменте такая машина, что по светографии любого опознает.

«Чепуха», — подумала Молли. Но вслух спорить не стала.

— Мамашу свою я повестил, понятное дело, — продолжал меж тем Билл. — Я и так знал, что есть мальчишки, которым бежать удалось. И из работных домов, и из семей, что под релокацию попали, ну и вообще… приютские, которых лупили почём зря… Слыхал, где они обретаются, — в коллекторах под городом. Начал их искать. Не сразу, не вдруг, но нашёл вот — команду мою. — Он обвёл рукой подземный зал. — Навёл тут у них… порядок. — Он ухмыльнулся. — Теперь и поесть имеем что, и что надеть тоже. Ты на лохмотья не смотри, это для похода по тоннелям. Нам ведь в городе работать! Там выглядеть надо уметь.

— Понимаю. — Молли прикончила свою порцию, отпила чаю. Малыш Чарли, его заваривавший, знал своё дело. — Значит, вы теперь здесь?

— Угу, — кивнул Мюррей. — Потихоньку-полегоньку. Особо не борзеем. Стараемся бобби не шибко нервировать. Составляем вот карту тоннелей. Со всеми отводами, завалами, затоплениями и прочим. Так и живём! Мамке своей помогаю вот. У неё комната теперь хорошая, тёплая, и работать не нужно. Наработалась она у меня, — с непонятной, невесть откуда прорезавшейся грубоватой нежностью вдруг закончил Билл.

Нет, он всё-таки хороший, подумала Молли. Злой, ну так это жизнь вокруг него такая же — злая. Что ему было делать? Только воровать идти. Да и то сказать, тот же мистер Каннингхем от одних часов точно не обеднеет.