- К себе?

- К тебе. Вряд ли я вернусь сегодня.

- Шелест, ты издеваешься надо мной?

- Нет. Я вызову такси.

Поднимаюсь со стула и шагаю в направлении выхода. Софья сидит на своём месте как приклеенная. Не шевелится и смотрит мне вслед. Она зла, я знаю, но сегодня у меня нет желания слушать её недовольства, а того хуже, планы на будущее. Она всё же начала их строить, эти планы насчёт нас. Но загвоздка в том, что нет никаких «нас», нет.

Выхожу на улицу, попадая под мелкий дождь, я успел сделать глоток бренди. В другой день я бы поехал на такси после такого, в любой другой, только не сегодня. Сегодня моя привычная и устоявшаяся за годы жизнь начала разваливаться. Всё, что меня окружает, показалось неправильным. Софья унылой, работа надоедливой, а жизненные принципы… неважно. Сажусь в машину, выезжая на проезжую часть. До дома, где обосновался Жека, чуть больше часа.

По дороге заезжаю в маркет и беру пару бутылок вискаря и текилы.

Навигатор показывает, что я прибыл на место, когда прямо передо мной виднеются высокие ворота. Они медленно поднимаются, пропуская машину внутрь. Паркуюсь у газона и, вытащив пакеты, иду в дом. Музыка орёт на всю округу, пахнет костром и жареным мясом. Захожу внутрь, встречая на своём пути уже подвыпившего Ларса.

- Здорово. О, ты со своим! Пошли в беседку, - разворачивает меня обратно.

Киваю и иду туда, снимая по дороге светло-серое пальто. Заезжать домой, чтобы переодеться, не было ни желания, ни времени, вешаю его на спинку стула, прежде чем сесть.

Из всех присутствующих я знаю только Жеку и его жену Надю, салютую ей бокалом и погружаюсь в свой транс, преследующий меня на протяжении всего дня.

Глоток и разрывающийся телефон, на экране – Софья, провожу пальцем по сенсору в желании сбросить вызов, но в последний момент отвечаю. Она пьяна, это слышно по голосу, она орёт, после извиняется и вновь обвиняет меня во всех своих бедах. Поприсутствовав в паре минут этого цирка скидываю и выключаю телефон. Беру со стола бутылку и ухожу от всех подальше. В глубине сада есть искусственный пруд, туда я и иду. Сажусь на сырую лавочку и делаю глоток прямо из горлышка.

Значит, она отказалась, сама… мой пьяный мозг в ярости. Я до сих пор на неё злюсь, и это неправильно, не нормально. Слишком много времени и событий прошло с тех пор. Её почти не осталось в моей памяти, так я думал ещё утром, слушая разговор мамы и Теи, теперь же у меня скручивает артерии. Я хочу увидеть её снова. Викторова из той породы баб, что способны собрать всех мужиков вокруг себя по щелчку пальцев. Факт остаётся фактом, потому что я о ней думаю, потому что я раздражён её реакцией, потому что она до сих пор сводит мой разум с ума.

Включаю телефон и пишу Марку короткое сообщение: «Я передумал, возвращай Викторову в проект».

Ди

Просыпаюсь от настырной трели телефона, переворачиваюсь на живот, просовывая руку под подушку, и, коснувшись костяшками пальцев изголовья кровати, выковыриваю свой телефон из щели между матрацем и деревяшкой.

Этот абонент - просто истинный вредитель. Решила, называется, Диана отоспаться в свой законный выходной, и то не дали. Вытаскиваю айфон, смотря на экран – Марк. Ну чего ему-то хоть?

- Да, - зеваю, перекатываясь на спину.

- Не разбудил?

- Разбудил.

- Завязывай спать. Жду тебя на работе.

- Чего? Вы там головой не бились?

- Викторова, ты как с начальником разговариваешь?

- Простите, Марк Всеволодович, но у меня выходной. Вы мне сами его дали!

- Теперь забираю. Ты возвращаешься в проект благотворительного вечера Шелестов.

- Никуда я не возвращаюсь, да я даже не в городе.

- А где?

- В Турции.

В трубке повисает тишина.

- Серьёзно?

- Нет. Но могла бы быть там. Что за цирк? Убрали, вернули?!

- Диана, прекращай истерику и возвращайся на работу. Завтра с утра чтобы была как штык.

- Ладно, - тру левую сторону лица ладонью, - завтра утром. До свидания!

Кидаю телефон на одеяло, садясь на простыни. Весело, просто нереально весело!

- Я-я-ян, - ору на весь дом, выползая в прихожую. - Вы тут?

- На кухню иди, мы обедаем.

- А сколько времени? – сажусь за стол.

- Двенадцать уже.

- Ничего себе я спа-а-ать.

- Свежий воздух.

- Да уж.

- Слушай, Ди, я хотела попросить… ты не могла бы одолжить немного? Нам к врачу, а папаша наш опять алименты не выплатил. Я рассчитывала, в общем… - Янка отворачивается к окну, пытаясь унять слёзы.

Макар бьёт ложкой по столу, широко улыбаясь. Он не совсем обычный ребенок, которого бросил отец… Макар глухонемой. Когда Янкин муж узнал, что их ребёнок ничего не слышит, сказал, что это её вина, что, может, это и не его ребёнок вовсе. Потому что в его семье ни у кого не было подобных проблем. Он сделал анализ ДНК, подтверждающий отцовство, и рвал волосы на своей тупой башке.

А потом начались долгие месяцы обследований, лечение, в ходе которого этот козёл просто-напросто устал от проблем и свалил из семьи. Год назад они оформили развод, а теперь эта тварь по имени Эдик, забивает на алименты. О том, что у него есть ребёнок, он вообще старается не вспоминать.

Яна живёт с матерью, которая работает здесь же, в посёлке, а вот Янка сидит дома с малышом, местный садик не берёт на себя ответственность за ребёнка с такими проблемами, вот и перебиваются как могут. Московскую квартиру они продали ещё три года назад, перебрались сюда, о чём теперь жалеют. В Москве было бы проще, врачи ближе, работы больше…

- Конечно. Что за вопросы? – наливаю себе кофе.

- Спасибо.

- Я сегодня уезжаю.

- Почему?

- На работу просят выйти.

- Тебя же…

- Ага, вчера вышвырнули, сегодня вернули. Один плюс, что там очень приличная выплата. А деньги мне нужны, я всё же планирую закончить этот дурацкий ремонт до нового года.

- Значит, вернёшься?

- А куда мне деваться? Что бы там ни происходило сто лет назад, сейчас это моя работа, которую я, на минуточку, делаю очень и очень хорошо.

- Знаешь, а, наверное, ты права. Пусть он слюной там изойдёт.

- Кто?

- Ну этот, Шелест твой.

- Он не мой, - закусываю губу, - и я надеюсь, что видеться мы с ним будем очень и очень редко.

- Не думаю, что это возможно...

Яна говорит это, а мне словно отвешивают пощёчину, чтобы я опомнилась и поняла всю бредовость ситуации.