По соседству, в диетической кухне, позвякивала посуда.

– Так и будешь спать без просыпа? – донесся оттуда голос Ниты. – Уже полседьмого.

Она принесла Сэму чашку кофе. Тот заметил, что девушка расчесала и стянула волосы в конский хвост, а губы тронула помадой. Она была свежа, как это летнее утро.

– Хотела позвонить в лабораторию ВОЗ, но решила дождаться твоего пробуждения. – Нита повернулась к видеофону.

– Не спеши, – остановил ее Сэм. – Сначала завтрак, потом новости… если я угадал, что ты приготовила завтрак.

– Изысканная домашняя кухня: фермерские сосиски и свежайшие яйца, все прямо из морозильника.

– Веди!

По молчаливому согласию они не говорили о работе, пока с аппетитом завтракали в лучах раннего солнца. Высоко над городом – надежно изолированные палаты… Чем не вселенная на двоих? И только сигнал вызова может нарушить это уединение. Но видеофон пока молчит.

Нита разлила по чашкам кофе. Потягивая его, врачи смотрели в окно на чистое небо и устремленные ввысь островерхие башни.

– Ты местный? – спросила Нита. – Ньюйоркец?

Сэм кивнул:

– Здесь родился и вырос, здесь живу и работаю – если не считать девяти лет службы в войсках ООН.

– Девять лет! Мне сразу показалось, что ты немножко…

Она не договорила, и Сэм, заметив смущение, рассмеялся:

– Немножко староват для интерна? Ты абсолютно права.

– Я не хотела…

– Нита, я тебя умоляю! Если меня и расстраивал тот факт, что я на десять лет старше однокашников по мединституту, то это в прошлом. Я давно обзавелся слоновьей шкурой. Не жалею и тех лет, что отдал армии. Я ведь мечтал о военной карьере. И в отставку, между прочим, вышел капитаном.

– А для отставки были какие-то особые причины?

– Пожалуй, одну причину могу назвать, хотя решение уйти из армии возникло не сразу. Том, мой лучший друг, был военным врачом, и мало-помалу я пришел к выводу, что в его профессии смысла побольше, чем в моей. Он никогда меня не агитировал, но отвечал на любой дурацкий вопрос и разрешал стоять рядом и наблюдать операции.

Последней каплей стал тот случай в тибетской деревне. Ночью мы десантировались, чтобы вклиниться между индийцами и китайцами. Я больше нигде не видел такой нищеты, таких болезней. И подумал тогда: а что еще, кроме оружия, мы можем принести в этот убогий край?..

Осиное жужжание видеофона заставило Сэма прерваться, он быстро повернулся к висящему на кухонной стене аппарату, включил. На экране сфокусировалось лицо доктора Маккэя. Отделение тропической медицины всю ночь трудилось не покладая рук, это было видно по черным кругам под глазами его начальника. Маккэй был краток:

– Коллеги, как вы себя чувствуете? Надеюсь, нет подозрительных симптомов?

Сэм глянул на свою манжету, затем на прибор Ниты.

– Все показания в норме, симптомы отсутствуют. А что, есть еще заболевшие?..

– Слава богу, ни одного. Но вы подвергались риску инфицирования, вот я и беспокоюсь. – Маккэй на миг закрыл глаза и потер бугристый лоб. – На данный момент не зарегистрировано новых случаев патологии, неофициально названной болезнью Ранда. По крайней мере, ни один человек не заражен.

– Птицы?

– Да. Территорию всю ночь осматривали с фонарями, и после рассвета мы получили новые доклады. Птичья чума, мертвые птицы. ВОЗ уже предупредила население, что к птичьим трупам прикасаться нельзя и что о замеченных необходимо срочно оповещать полицию.

– А на других животных вирус воздействует? – спросила Нита.

– Пока ничего подобного не обнаружено, только птицы, и можно это считать великим везением. Обнадеживает и то, что у вас нет никаких симптомов. Но прошу оставаться на связи со мной и сообщать немедленно, если случится… гм… что-нибудь из ряда вон выходящее. Удачи.

Он отключился.

Нита глотнула кофе.

– Остыл, надо еще сварить. – Она поместила два герметичных контейнера в лучевую печь. – С этой болезнью все очень странно, она не подчиняется никаким правилам.

– Нита, а с чего бы ей подчиняться правилам? Как-никак болезнь явилась из космоса, с другой планеты, – вирусу и полагается быть чужеродным. Но что бы ни представлял собой этот микроорганизм, воздействовать на жертву он может ограниченным числом способов. Будь болезнь действительно неземной, она оказалась бы совершенно безвредной для человека. Представь, к примеру, грибок, поражающий только кремнийорганические формы жизни…

– Или бактерию, способную жить только при двадцати градусах ниже нуля!

– Верно. Получается, что болезнь Ранда абсолютно новая для нас, а вот наши реакции на нее – нет. Лихорадка, нефроз, фурункулез, гноекровие. Мы с тобой видели, что инфекция распространилась по всему телу, но ведь известно немало болезней, одновременно поражающих множество органов. Получается, новая – лишь комбинация этих факторов.

Сэм взял из рук девушки горячий контейнер и наполнил свою чашку.

– Тебя послушать, так у человечества есть надежда. Мне же видится, как чума из космоса ураганом проносится по планете.

Он вдруг нахмурился, вспомнив:

– Ну а птицы? Как ты объяснишь их смерть?

– Мы не знаем наверняка, что птицы имеют отношение к происходящему. Возможно, причиной их гибели стала болезнь Ранда, а возможно, другая, которую они приобрели ранее. Предположим, они погибли от инфекции, родственной той, которая поразила Ранда. В этом случае будет кстати, если объявится один человек, инфицированный этим вирусом. Мы бы создали вакцину, если бы еще раньше не нашли эффективное медикаментозное средство. Жаль, что я не могу следить за работой лабораторий.

– Я бы тоже не отказался от такой возможности, но давай привыкнем к мысли, что мы здесь надолго. Ты патологоанатом, будешь готовить препараты ткани, это достаточно хлопотное занятие. А вот чем заняться интерну со «Скорой»? Обзвоню-ка я друзей из больницы, попытаюсь узнать, что творится во внешнем мире.

Все утро Нита трудилась в маленькой, но отменно оснащенной лаборатории, которая входила в карантинный комплекс. До девушки доносились обрывки видеофонных разговоров Сэма да шипение и клацанье прибывающих капсул пневмопочты. Около полудня она сделала перерыв и застала коллегу у расстеленной на столе карты.

– Смотри, – подозвал он Ниту жестом, – вот это Лонг-Айленд, здесь аэропорт Кеннеди. По моей просьбе сотрудники ВОЗ прислали копии отчетов о вскрытии птиц. Я отметил на карте места, где эти птицы были обнаружены, и количество трупов в каждом месте. Ничего интересного не замечаешь?

Нита провела пальцем по красным чернильным циферкам.

– Сразу бросается в глаза, что почти все они найдены на южном берегу. Много плотных пятен в Сидархерсте, Лоренсе и на Лонг-Бич.