— А если нет?

— Я помогу тебе, поверь мне.

Вэл поджимает губы, прикрывая глаза, так что струйки воды беспрепятственно бегут по закрытым векам, срываясь с длинных ресниц и чертят мокрые дорожки по чистому лицу, огибая и наползая на губы, сбегают по подбородку ей на грудь, впитываясь в облепившую тело футболку. Ее руки упираются ему в грудь и эти прикосновения тревожат сознание. Он, наконец, отпускает ее плечи. Она не побежит.

“Поможешь ей принять душ? Ну-ну! Хорошо бы, чтобы она заартачилась, посмотрю я, как ты будешь невозмутим!”

— Воняли только волосы, одежда была тут не причем. Я спешила и не стала мыть их.

Кажется, что она хотела, сказать еще что-то, но сдержалась и, поджав губы, отвернулась.

Сфайрат уходит, закрывая створку кабинки, последнее, что он видит, как женщина тянет наверх футболку.

Это будет кошмарный день.

“Пусть. Я хочу, чтобы она была тут, пусть бесится, орет или что там еще! Переживешь. Со мной она себя так не ведет.”

Это правда. С драконом, она более покладиста.

Несколько часов назад, чутье подняло его с кровати и направило к ней в комнату, пустая кровать, пустая ванна, пустая квартира. Как ей удалось уйти из дома дважды? Это жилище дракона и ничто, никто, не пропадает из него просто так. Этого не объяснить, так всегда было и есть, к этому все давно привыкли и не пытались докопаться до сути вещей. Назвав однажды любое жилище домом, магия очага автоматически распространялась на него, со всей защитой плюсами и минусами.

Но не в этот раз. Ей это удалось, дважды!

— Друзья себя так не ведут.

Всё можно было решить еще вчера. Объяснить, что это всего лишь природа дракона и нет, для него, ничего хуже, чем потерять добычу, потерять сокровище, все, что угодно, что он посчитал своим. Ей всего-то стоило остаться и дождаться утра.

Рэндалл даже немного попятился при взгляде на него, когда он вышел на балкон, после разговора с ней. Сфайрат никак не прокомментировал это. В курсе, что у него сейчас за вид.

— Лихо. Мне идти за успокоительным?

Сфайрат качает головой, вытряхивая сигарету из пачки и прикуривая ее. Дым стремительно обволакивает легкие и также легко вырывается наружу, надо было взять сигары. Они крепче.

— Всё так плохо? Тогда может заклинание забвения или легкого сна?

— Рэндалл, ты хочешь, чтобы я забылся и сладко поспал?

Рявкает он, выбрасывая быстро истлевшую сигарету, и тут же прикуривает новую, Рэндалл насмешливо хмыкает, взглянув на него сбоку.

— Я имел в виду девчонку, но, если ты хочешь, только попроси.

Хохочет друг и на всякий случай отступает от него на пару добрых шагов.

— Рэнд! Всё с ней в порядке. Дракону она видите ли давала обещание, не мне.

Рэндалл некоторое время смотрит на него, ничего не говоря. Видимо проверяет насколько он серьезен.

— И вот это…

Начинает он и замолкает, Сфайрат не реагирует на “это” знает, что видок у него, тот еще. Пекло с ними, с глазами! Дракон и человек сплелись воедино. Сейчас сквозь кожу проступают, где частая чешуя, а где роговые наросты, что порвали и испортили вещи, хорошо, что хвоста нет и крыльев, одежда и та, мешает.

— Да, ей плевать на “это”.

Морозный воздух холодит кожу, постепенно приводя в чувство. Сердце сбавило ритм, вошло в успокаивающий темп, а горло перестало сдавливать и пылать.

— Выглядишь намного лучше, хвост отвалился. Думаешь стоит, оставлять ее здесь?

Рэндалл смеется над ним, но взгляд у него настороженный. Еще бы, он то знает, чего опасаться.

Сфайрат замер на мгновение, вспоминая спящую девушку.

Она вздрагивала, ей снилось что-то тревожное. Он помнил, как присел возле нее, на кровать, подтягивая на ее плечи одеяло. Кто бы мог подумать об этом, в первый день их знакомства, что всего через несколько дней он потеряет покой и будет, как оголтелый, носиться по городу в ее поисках? Или приходить в беззвучную ярость только от того, что Рэндалл с маниакальной настойчивостью доводит ее “до ручки”, а она, словно не замечая этого, строит ему глазки.

Разговор пришлось отложить на утро.

И вот, опять. Дракон выходил из себя, сливаясь с человеческой натурой и передавая ему всю полноту гаммы испытываемых эмоций.

“Ты надел ей кольцо! Где она?”

Да, он надел ей кольцо на мизинец, просто обрисовав кожу вокруг пальца. Никакой сентиментальности и романтической чуши, просто инстинкт привязать ее к дому, лишняя мера предосторожности.

Теперь ему и самому любопытно, как она это сделала.

Вэлиан появляется в халате, что велик ей, отчего ей приходится придерживать его, чтобы полы не разошлись в стороны. В ее руках мокрая одежда.

— Сушилка по коридору и направо.

— Да, неужели?!

Огрызается она, спеша покинуть его спальню, так и не оглянувшись на него. Сфайрат остается в кресле, потирая переносицу, не зная, то ли хмурится, то ли улыбаться.

Тут некого винить, кроме себя. Теперь, ему понятна одна из причин, почему драконы не вмешиваются в жизнь смертных. Если каждый раз нарываться на вот такую головную боль, то никакого терпения не хватит, а нервов и подавно.

В коридоре раздается грохот, сопровождаемый звоном бьющегося стекла, кажется, бестолковой напольной лампе пришел конец. Есть еще что-то, что не нравится ему в этой квартире? Надо только подсунуть ей это и проблема решена.

“Ну, да, бытовой магии на этот случай нет, как тут починишь, — ехидно замечает внутренний голос, — иди убирай осколки, она этого делать не станет, из принципа или из вредности.”

— Ну, нет. Так дело не пойдет.

Сфайрат поднимается с кресла с четким намерением расставить все точки над i.

“Желаешь поспорить? Иди, объясни ей!”

Это его дом и здесь действуют его правила.

Запах… Увиденное, заставило выбросить из головы все хмурые мысли.

От трех золотых рожков высокого напольного торшера остались лишь воспоминания. Опрокинутое основание, выдернутый провод, море осколков, Вэл сидящая на полу, оголенные ноги и кровь, что растекается по полу. Сколько ее уже вытекло? Она поднимает на него глаза, и видимо неправильно истолковала его взгляд.

— Я всё уберу.

Говорит Вэлиан очень серьезно и отворачивается, все еще придерживая халат на груди. Она расчищает пол от осколков, отшвыривая стекла в сторону, и пытается опереться на него рукой.

— Чёрт с ней с уборкой! Дай взглянуть…

Сфайрат присаживается рядом и тянется к окровавленной ноге, но Вэлиан отодвигается от него, отстраняя от себя его руки, морщась при этом от боли.