— Передайте моему другу, что я предпочел бы другого. Может быть, Кимина?

Кинг присвистнул. Капрал как-никак! Он никогда не имел с ним дела. Слишком опасно. Должен быть кто-то, кого он знал.

— Шагата-сан?

Чен Сен кивнул в знак согласия. Это был именно тот человек, о котором он думал, но которого не хотел предлагать. Он хотел узнать, кого хочет иметь в посредниках Кинг. Это было последней проверкой его честности. Да, Шагата подходит. Не слишком сообразительный, но вполне подойдет. Он имел с ним дело раньше. Отлично.

— Теперь о цене, — начал Чен Сен. — Я предлагаю обсудить ее. За карат четыре тысячи поддельных долларов. Общая сумма шестнадцать тысяч. Четыре тысячи малайских долларов по обменному курсу пятнадцать к одному.

Кинг вежливо покачал головой, потом обратился к Питеру Марлоу.

— Скажите ему, что я не собираюсь заниматься глупой болтовней. Цена тридцать тысяч, пять в малайских долларах по цене восемь к одному, все мелкими банкнотами. Это моя окончательная цена.

— Вам следовало бы поторговаться чуть подольше, — сказал Питер Марлоу. — Как насчет того, чтобы предложить цену в тридцать три тысячи, тогда…

Кинг отрицательно покачал головой.

— Нет. А когда будете переводить, найдите слово, соответствующее словам «глупая болтовня».

Питер Марлоу неохотно повернулся к Чен Сену.

— Мой друг говорит: он не собирается заниматься обменом любезностями, когда торгуется. Его последняя цена тридцать тысяч — пять тысяч в малайских долларах по курсу восемь к одному. Все в мелких купюрах.

К его удивлению, Чен Сен немедленно сказал:

— Я согласен! — потому что не хотел свалять дурака. Цена справедливая, и он почувствовал, что Кинг непреклонен. В любом деле приходит время, когда нужно говорить «да» или «нет». Раджа хороший торговец.

Они обменялись рукопожатием. Сутра улыбнулся и принес бутылку саке. Они пили за здоровье друг друга, пока бутылка не опустела. Потом уточнили детали.

Через десять дней Шагата должен подойти к хижине американцев, когда меняется ночная смена. У него будут деньги. Он посмотрит кольцо, а затем передаст деньги. Три дня спустя Кинг и Питер Марлоу встретятся с Чен Сеном в деревне. Если по какой-то причине Шагата не сможет в условленный день, он придет на следующий или через день. Равным образом и Кинг, если он не сможет устроить встречу в деревне в назначенное время, то придет на следующий день.

После обмена обычными любезностями, Чен Сен сказал, что ему надо идти, чтобы не пропустить прилив. Он вежливо поклонился, Сутра вышел с ним, проводить его до берега. Около лодки они затеяли вежливое препирательство по поводу продажи рыбы.

Кинг сиял.

— Отлично, Питер! Мы выиграли!

— Вы ужасны! Когда вы приказали, чтобы я прямо в лоб перевел ему ваши условия, ну, старина, я решил, что вы проиграли. У них так не принято.

— У меня было предчувствие. — Потом пережевывая мясо, добавил. — Вы в деле из расчета десять процентов, от прибыли, конечно. Но вам придется поработать за них, сукин вы сын.

— Как лошадь! Боже! Страшно подумать, сколько денег. Тридцать тысяч долларов составляет стопку банкнот высотой этак с фут.

— Больше, — сказал Кинг, заражаясь волнением.

— Боже, ну у вас и нервы. Все-таки, как же вы пришли к такой цене? Он согласился, ухватился за нее. Минутный разговор, а потом — бух, и вы богаты.

— Пришлось многое улаживать, прежде чем это стало реальной сделкой. Многое могло пойти не так. Сделка не считается сделкой, пока наличные не получены и не положены в банк.

— Вот я об этом никогда и не думал.

— Аксиома бизнеса. Нельзя положить разговор в банк. Только банкноты!

— Я все еще не могу прийти в себя. Мы не в лагере, в желудках еды больше, чем полагалось бы за много недель. А перспективы огромные. Вы чертовски гениальны.

— Подождем и посмотрим, Питер.

Кинг встал.

— Ждите здесь. Я вернусь через час или через два. Есть еще одно дело, о котором надо позаботиться. Если мы пробудем здесь еще пару часов, все будет нормально. Тогда попадем в лагерь как раз перед рассветом. Лучшее время. Охранники обычно дремлют в эти часы. Увидимся, — и исчез, спустившись по лестнице.

Неожиданно Питер Марлоу почувствовал себя одиноко и слегка испугался. Боже, во что он впутался? Что он делает? Что будет, если он опоздает? Что, если он не вернется? Что, если в деревне появятся япошки? Что, если меня бросили на произвол судьбы? Должен ли я идти разыскивать его? Если мы не вернемся к рассвету. Боже, сообщат о нашем отсутствии, и нам придется бежать. Куда? Может быть, Чен Сен поможет? Слишком опасно. Где он живет? Сумеем ли мы добраться до пристани и достать лодку? Может быть, связаться с партизанами, которые, по слухам, должны где-то действовать?

Держи себя в руках, Марлоу, проклятый трус! Ты ведешь себя как трехлетний ребенок!

Сдерживая беспокойство, он приготовился ждать. Потом вдруг вспомнил о конденсаторе для связанных контуров — триста микрофарад.

— Табе, туан, — улыбнулась Кассе, когда Кинг вошел в хижину.

— Табе, Кассе!

— Понравилась еда, правда?

Он покачал головой, притянул ее и обнял. Она встала на цыпочки, чтобы обхватить руками его шею, черные волосы водопадом спадали по спине.

— Давно не виделись, — сказала она, согретая его прикосновением.

— Давно, — ответил он. — Ты скучала?

— Угу, — рассмеялась она, передразнивая его произношение.

— Он уже пришел?

Она покачала головой.

— Нет, туан. Было опасно.

— Все опасно.

Они услышали шаги, и тут же на дверь упала тень. Дверь отворилась, и вошел низенький, смуглый китаец. На нем был саронг и индийские сандалии. Он улыбнулся, показав сломанные, испорченные зубы. За его спиной висел боевой паранг[17]в ножнах. Кинг заметил, что ножны хорошо смазаны. Такой паранг легко вытащить и отрезать голову человеку — вот так просто. За пояс у китайца был заткнут револьвер.

Кинг просил Кассе связаться с партизанами, действовавшими в Джохоре. И вот этот человек появился здесь. Как и многие, они были бандитами. Просто теперь воевали с японцами под знаменем коммунистов, снабжавших их оружием.

— Табе. Ты говоришь по-английски? — спросил Кинг, заставляя себя улыбнуться. Ему не понравился вид этого китайца.

— Почему ты хочешь говорить с нами?

— Думал, мы можем договориться.

Китаец плотоядно посмотрел на Кассе. Та вздрогнула.

— Уйди, Кассе, — приказал Кинг.