— У вас есть выдержка, — заметил Кинг.

— Почему вы так решили?

— Идете не спеша. Разве не видите, что дочь Сутры пялится на вас?

— Она видела столько голых мужчин, в этом нет ничего дурного.

Без жара желания нагота исчезла.

— Иногда я не понимаю вас. Где ваша скромность?

— Давно утеряна. — Он быстро оделся и присоединился к Кингу, стоявшему в тени. У него страшно болели чресла. — Я обрадовался, когда вы подошли. Спасибо.

— За что?

— Ах, пустяки.

— Вы испугались, что я забыл про вас?

Питер Марлоу покачал головой.

— Нет. Забудьте. Но все равно спасибо.

Кинг пристально посмотрел на него, потом пожал плечами.

— Пойдемте. Сейчас у нас трудностей не будет. — Он прошел мимо хижины Сутра и помахал рукой. — Salamat.

— Подожди, Раджа. Я мигом!

Питер Марлоу взбежал вверх по лестнице в хижину. Приемник стоял на прежнем месте. Держа в одной руке завернутый в ткань приемник, он поклонился Сутре.

— Благодарю тебя. Не бойся, он в надежных руках.

— Иди с Богом. — Сутра поколебался, потом улыбнулся. — Береги глаза, сынок. Когда для них будет еда, они должны ее съесть.

— Я запомню. — Питера Марлоу неожиданно бросило в жар. Правда ли, что старики иногда могут читать мысли?

— Благодарю тебя. Да будет мир с тобой.

— Да будет мир с тобой до нашей следующей встречи.

Питер Марлоу повернулся и ушел. Сулина сидела у окна, когда они проходили мимо. Саронг уже был на ней. Их взгляды встретились, и договор был заключен, принят и утвержден. Она смотрела, как они растворились на холме, где начинались джунгли, и слала им вдогонку пожелания благополучия, пока они не исчезли.

Сутра вздохнул, потом бесшумно прошел в комнату Сулины. Она мечтательно стояла около окна, саронг был накинут на ее плечи. В руках Сутры был тонкий бамбук. Он ударил аккуратно и сильно, хотя не очень, по обнаженным ягодицам.

— Это тебе за то, что соблазняла англичанина, которого я не приказал тебе соблазнять, — он старался, чтобы голос звучал рассерженно.

— Конечно, отец, — прохныкала она, и ее рыдание было ножом по его сердцу. Но, оставшись одна, она удобно свернулась на матрасе и тихонько заплакала, наслаждаясь своими слезами. А потом ее охватило тепло, усиленное ожогом отцовского удара.

Примерно в миле от лагеря Кинг и Питер Марлоу остановились перевести дыхание. Именно тогда Кинг впервые заметил маленький сверток. До этого он шел впереди и думал только об успехе сегодняшней ночной работы. Кроме того, внимательно наблюдал за темнотой, из которой могла появиться опасность. Поэтому и не заметил тючок раньше.

— Что это у вас? Дополнительный завтрак?

Он смотрел, как Питер Марлоу, гордо ухмыляясь, развернул ткань.

— Сюрприз!

У Кинга остановилось сердце.

— Чертов вы сукин сын! Вы что, спятили?

— В чем дело? — спросил пораженный Питер Марлоу.

— Вы сошли с ума? У нас от этого будет неприятностей больше, чем черт знает от чего. Вы не имеете права рисковать нашими головами из-за какого-то проклятого приемника. Вы не имеете права использовать мои связи для ваших чертовых дел.

Питер Марлоу чувствовал, как ночь наступает на него. Он слушал, не веря своим ушам.

— Я не собирался причинять никакого вреда…

— Ну, сукин вы сын! — взорвался Кинг. — Приемники — это отрава.

— Но ведь в лагере нет ни одного.

— Хватит. Вы прямо сейчас избавитесь от этой чертовой штуки. И я вам еще кое-что скажу. С нами кончено. С вами и со мной. Вы не имели права втягивать меня во что-то, не предупредив меня. Мне надо было бы дух из вас вышибить!

— Попробуйте. — Сейчас Питер Марлоу был сердит и раздражен, так же раздражен, как и Кинг. — Вы, кажется, забыли, что идет война и в лагере нет радио. Одна из причин, по которой я пошел, заключалась в том, что надеялся достать конденсатор. Но теперь у меня целый приемник — и он работает.

— Избавьтесь от него!

— Нет.

Двое мужчин напряженно смотрели друг на друга, неподвижно застыв на месте. В течение каких-то долей секунды Кинг был готов разорвать Питера Марлоу в клочья.

Однако Кинг знал, что гнев бесполезен, когда необходимо принимать важное решение, и справившись с первым потрясением, стал критически оценивать ситуацию.

Во-первых, ему пришлось признать, что, хотя из-за этой паршивой штуки не стоило так рисковать, риск себя оправдал. Если бы Сутра не был доброжелателен, он не стал бы отдавать Питеру приемник. Прекратил бы разговор, сказав: «Здесь нет никакого радио». С этой стороны все в порядке. А сделка носила частный характер — между Питером и Сутрой. Ведь Чен Сен к этому времени уже ушел.

Во-вторых, приемник, о котором он знает и который будут держать не в его хижине, очень нужен. Можно следить за ситуацией и точно знать, когда готовить побег. В итоге вреда нет, не считая того, что Питер превысил свои полномочия. Теперь рассмотрим этот момент. Если ты доверяешь парню и нанял его, то ты нанял его мозги. Нет смысла держать парня под боком, чтобы он выслушивал указания и тупо выполнял их. А Питер определенно великолепен во время переговоров. Если когда-то и настанет время побега, Питер войдет в эту группу. Нужно иметь парня, который говорит на иностранном языке. Да Пит и не испугался. Итак, принимая все это во внимание, глупо набрасываться на него. Сначала надо сообразить, можно ли использовать сложившуюся ситуацию с выгодой для себя. Да, он взбеленился как малолетка.

— Пит. — Он увидел упрямое выражение лица Питера Марлоу. Интересно, мог бы я одолеть этого сукиного сына. Конечно. Я вешу больше на пятьдесят-восемьдесят фунтов.

— Да?

— Извините, что сорвался. Радиоприемник — это хорошая идея.

— Что?

— Я сказал, что прошу прощения. Идея отличная.

— Не понимаю вас, — беспомощно сказал Питер Марлоу. — Секунду назад вы готовы были убить меня, сейчас говорите, — это хорошая мысль.

Кингу нравился этот сукин сын. У него есть характер.

— У меня от приемников мурашки по спине бегают, не ходовой товар. — Потом тихо рассмеялся. — Нельзя перепродать.

— Вы действительно на меня больше не сердитесь?

— Нет, черт побери. Мы друзья, — он шутливо подтолкнул его. — Меня просто вывело из себя то, что вы мне ничего не рассказали. Это нехорошо.

— Извините. Вы правы. Это было нелепо и несправедливо. Господи, я не хотел ни в коей степени подвергать вас опасности. Я искренне прошу прощения. Пожмем руки.

— Виноват, что сорвался. Но в следующий раз предупредите меня о том, что собираетесь делать.