— Квартира! У меня есть квартира! Я продам квартиру! Я вам заплачу!

— У вас ничего нет. Вы нищая, голубушка.

— У меня есть, есть квартира! Я вам обещаю…

— Нет у вас никакой квартиры. — Глаза хирурга зеркально блеснули, отражая сияющий безжалостный свет ламп.

И денег тоже нет. Ничего нет. — Доктор мертвенно усмехнулся под марлевой повязкой. Она не видела его губ, но по выражению его лица поняла — он ей не верит. И он точно так же, как она, знает, что у нее ничего нет. Ей не обмануть его.

— Лежите тихо. Держите ее. — Хирург кивнул своим подручным, и чьи-то холодные руки снова легли ей на запястья. — Будем кончать…

…Она страшно кричала и проснулась от собственного крика. В предрассветных сумерках Нина увидела, что сидит на отцовском диване, прижимая ветхое одеяло к низу живота. Простыня сбилась и свесилась на пол, подушка лежала бесформенной грудой там, куда она ее отбросила. Металлический будильник на полу рядом с диваном громко тикал. Балкон она оставила на ночь приоткрытым, воздух был свежий и холодный. Она хватала его открытым ртом, тяжело дыша, ноги не слушались, когда она спустила их на пол. Она добрела до стены и щелкнула выключателем. Свет от висящей посреди потолка стосвечовой лампочки мгновенно залил всю комнату, и она застонала — доктор Емец из ночного кошмара в таком же ослепительном безжалостном свете, с окровавленным ножом в руке все еще стоял у нее перед глазами. Бок, надавленный вылезшей пружиной, саднил тупой болью. Нина провела взмокшей рукой по животу, и ей показалось, что там зияет разрез. Дрожь все сильнее колотила ее. Она бросилась обратно на диван и зарыдала.

— Я убью его!!! — Она плакала и комкала ночную рубашку, зачем-то закручивая ее жгутом. — Я убью, убью его!

— Нин, ты чего бледная такая, как не отдыхала? Ты завтракала уже? В больницу поедем? Димка как? — Васька встретила подругу градом вопросов.

— Спала плохо на чужом месте. В больницу поедем. Димка? Да вроде бы в порядке. Час назад с ним говорила. Нет, еще не завтракала, — механически отвечала на все вопросы Нина.

— Тогда давай я тебя накормлю и поедем. У меня давно готово. — Васька выставляла на стол тарелки, чашки, резала хлеб. Нина равнодушно взглянула на еду.

— Вась, ты без меня завтракай, хорошо? Мне что-то не хо-

— Как так не хочется? Ты давай ешь без разговоров! В больнице тебя никто кормить не будет. Ну, кроме меня, конечно. — Васька самодовольно усмехнулась. — Нин, да не переживай ты так! — Она подошла и участливо обняла подругу за плечи. — Вот увидишь, все обойдется.

— Вась, ты меня извини. — На Васькином родном лице читались такие неподдельные забота и участие, что Нина немного оттаяла. — Мне с тобой серьезно поговорить нужно. Только давай так: как бы ты сейчас мне ни ответила — я не обижусь. В любом случае.

— А что такое? — Заинтригованная Васька с грохотом поставила чайник.

— Вась, все предельно просто. Мне нужны деньги на операцию, а у меня их нет. — Нина улыбнулась вымученной улыбкой. — И я прошу вас с Герой мне занять. На неопределенный срок. Потому что я не знаю, когда смогу выйти на работу.

— И из-за этого у тебя аппетит пропал? Значит, так. Давай действительно, чтобы без обид. Мы ж подруги? Сейчас мы завтракаем. Яичница, бутерброды, салат, кофе и пирожные. Причем съесть нужно все. А потом я даю тебе любую сумму, которая тебе нужна. Договорились?

— Вась, это очень большие деньги… — Сколько?

— Большие, Вась. Так что сразу не обещай.

— Да не тяни ты! Говори, сколько тебе нужно?

— Тысячу доктору за операцию и примерно еще пятьсот на остальное.

— Да, сумма приличная, но, как говорится, не смертельная. — Васька покрутила головой. — Все равно, давай есть, а то у меня кишки уже марш Мендельсона играют. А к вечеру я тебе деньги привезу.

— У Геры возьмешь? Знаешь, мне не очень хочется, чтобы он знал.

— Потому что он может сказать Сереге, какое он дерьмо? — Васька проницательно посмотрела на подругу. — Ты не переживай так. Он, по-моему, все ему уже сказал.

Нина неприязненно посмотрела на знакомую табличку «Емец И. М. Зав. отделением», как будто табличка была виновата в приснившемся ей ночном кошмаре, постучала, услышала веселое «Да-да!» и решительно толкнула дверь.

— Здравствуйте!

— А, спортсменка наша. Сдаваться пришли?

— Да, Игорь Михайлович, пришла.

— Так-так! А что вид такой невеселый? Страшно?

— Страшно, — честно призналась Нина.

— Не страшно только дуракам, — изрек доктор, — а мы с вами — умные люди. И понимаем, что выход сейчас только один. Ну, что — оформлять?

— Оформляйте, — вздохнула она.

Доктор вынул из ящика бланк направления, поставил несколько нечитаемых закорючек, долженствующих означать диагноз, дату и подпись, и отдал Нине.

— Может, кофеечку? — кивнул он на стол, на котором дымилась огромная чашка с надписью «Лида».

— Нет, спасибо. — Нина улыбнулась. — Меня уже и напоили, и накормили. Извините, Игорь Михайлович, — внезапно спросила она, — а что это у вас чашки все сплошь с женскими именами?

— Так специфика такая, Ниночка, — расплылся в улыбке доктор Емец. — В среду вот, даст Бог, прооперируем вас, вы выздоровеете, приедете и подарите мне чашечку «Нина». Традиция! Смотрите: он раскрыл небольшой шкафчик, стоящий в углу. Две нижние его полки сплошь занимали чашки. У Нины зарябило в глазах от женских имен. — Видели? — Доктор, довольный, закрыл шкаф и усмехнулся. Вот это, называется, предоперационная психотерапия. — А дома еще сколько! С сердечками! С цветочками! А по отделению гуляет! Так что, Ниночка, не забудьте.

Сестра отвела Нину в самый конец коридора.

— Вот ваша палата. До среды будете лежать одна. Это у нас самая лучшая палата, — многозначительно сообщила она Нине. — Располагайтесь. Вещи можно в шкаф повесить. На тумбочку телевизор можно поставить, если хотите. Холодильник сразу за вашей дверью, в коридоре. Постелитесь сами?

— Да, спасибо.

Васька маялась в вестибюле. Увидев подругу, она встрепенулась: — Что?

— Положили. Палата 12.

— А операция когда?

— Вроде бы в среду. Вась, давай я тебя провожу и езжай домой… Девушка, — обратилась Нина к спускающейся по лестнице сестре, той самой, что ее принимала, — мне гулять можно?

— Гуляйте на здоровье, — улыбнулась сестра Нине, — заодно и осмотритесь. Да! — спохватилась она. — Потом подойдете ко мне на пост, я вам дам список, что нужно для операции. Купить можно прямо в той аптеке, что в соседнем корпусе.

Они вышли на аллею и медленно побрели к выходу.

— Я утром приеду. — Васька смотрела на Нину круглыми печальными глазами. — Привезу тебе деньги и завтрак. Ты, пожалуйста, не волнуйся и ни о чем таком не думай.