Эдвард почтительно поклонился, после чего мистер Хидерстоун вошел скорым шагом в дом, а он вместе с Хамфри и Пабло начал грузить вещи Клары в повозку. Первым делом пристроив на днище металлический сундучок, они завалили его множеством прочих предметов, и он таким образом оказался полностью скрыт от ненужных взглядов. Затем Пабло оставлен был сторожить повозку, а братья направились в дом, где застали всех остальных за веселой беседой. Пейшонс успела уже совершенно сдружиться с девочками, и даже обычно суровое лицо мистера Хидерстоуна то и дело озаряла улыбка. Стол стараниями Элис и Эдит ломился от яств, и все с удовольствием поглощали их – от домашних печений и сливок до свежих ягод, собранных только сегодня утром в саду.

– Я как раз перед вашим приходом расхваливал ваших сестер! – воскликнул, завидя Эдварда, мистер Хидерстоун. – Они просто великолепно содержат дом. И ферма, я вижу, у вас процветает.

– Ну, каждый-то день мы так не едим, – покачал головой юноша. – Просто Элис сегодня знала, что вы приедете.

– Ясно, ясно, – с ехидным видом продолжил хранитель. – Без нас вы едите совсем другое. Готов поспорить, в кладовке у вас стоит пирог с начинкой, которую вы не решились бы продемонстрировать хранителю Нового леса.

– Боюсь, вы немного ошиблись, сэр, – вступил в их беседу Хамфри. – Элис, конечно, у нас мастерица делать подобные пироги, но сегодня у нас его нет.

– В таком случае, хорошо, что я еще не успел поспорить по этому поводу на что-нибудь ценное, – рассмеялся хранитель. – А теперь, моя дорогая, боюсь, нам уже пора, – поторопил он Пейшонс. – Путь предстоит длинный, и Клара еще не привыкла к столь долгим поездкам верхом. Элис, благодарю за гостеприимство. Эдит, всех благ тебе. Клара, милая, ты готова?

– Да, сэр, совершенно, – подтвердила она.

Все семейство вышло на улицу их проводить. Клара расцеловалась с Элис и Эдит, после чего мистер Хидерстоун помог ей сесть на пони, а Эдвард подал руку Пейшонс, чтобы ей было легче взобраться в седло.

– Если вы примете предложение моего отца, то несказанно меня обрадуете, – заговорщицки прошептала она ему.

– Я вам обещаю его всесторонне обдумать, – откликнулся он. – Многое здесь зависит больше от моего брата, чем от меня самого.

– Тогда у меня есть надежда, – обрадовалась она. – Потому что ваш брат, по-моему, очень разумный молодой человек.

– Значит, мне самому в этом качестве вы отказываете? – с улыбкой спросил ее Эдвард.

– Совершенно напротив, – ответила девушка. – Просто оно иногда у вас уступает гордости и жажде мести.

– Возможно, теперь вы заметили, что я уже не столь горд и мстителен, как в тот день, когда мы впервые столкнулись с вашим отцом, мистрис Пейшонс. А если тогда я и выказал эти чувства, то не стоит ведь сбрасывать со счетов: все же меня воспитали в Арнвуде.

– Да, это так, мастер Армитидж, – смутилась она. – И какое имею я право вас осуждать, если Круглоголовые обошлись столь жестоко с семьей вашего покровителя, а вы после этого нашли в себе благородство и смелость спасти дочь одного из них! Простите меня, пожалуйста, и до свидания.

Эдвард, ответив ей крайне галантным поклоном, начал прощаться с мистером Хидерстоуном, который, уже готовый тронуться в путь, лишь дожидался, когда он завершит разговор с его дочерью, затем пожелал счастливого путешествия Кларе, и вся кавалькада уехала. Братья и сестры глядели им вслед до тех пор, пока они не скрылись из виду.

Когда Элис и Эдит пошли домой, Эдвард увел Хамфри в сад и рассказал ему там о предложении мистера Хидерстоуна.

– По-моему, тут и раздумывать нечего, – ответил ему младший брат. – Немедленно отвечай согласием. В этой должности ты не несешь никаких обязательств перед парламентскими, а преимуществ получишь множество. И хранитель настолько обязан тебе, что ты вправе рассчитывать на любую любезность с его стороны. Если ты после этого предпочтешь здесь остаться, то совершишь ужасную глупость. Тебе предлагают возможность быть в курсе всего, что творится в мире. По-моему, это гораздо лучше, чем, сидя в лесу, питаться домыслами и слухами. Тем более Пабло мне с каждым днем помогает все больше и лучше, и мы без тебя вполне справимся. Нет, Эдвард, подобного шанса терять нельзя. Такое раз в жизни бывает. Да и хранитель, как ты мне сам говорил, теперь совершенно не одобряет действий правительства. И тебя к тому же заверил, что полностью может и будет тебе доверять. Учти: он ведь станет не только тебе, но и нам защитником. А вот ждать твоего решения слишком долго у него, может, возможности нет, раз ему секретарь понадобился. Так что уж не затягивай ты с ответом.

– Вероятно, ты прав, – принял все его доводы Эдвард. – Но я привык бродить по лесу и охотиться, а тут каждый мой шаг контролировать будут. И работа секретаря вряд ли такая уж интересная. Сиди целый день за столом, читай да пиши. Не кажется ли тебе, что перо – плохая замена моему старому доброму ружью?

– Это смотря с какой стороны, – отозвался Хамфри. – Иногда перо может быть опаснее ружья. Но, как я понимаю, жизнь-то тебе предстоит не такая уж нудная. Он же тебе сказал, что ты будешь все время ездить с его поручениями. Лондон увидишь и, вероятно, много еще других городов. Разве это не здорово? Неужели тебе не хочется быть готовым занять, когда придет время, то место, которое должен по праву рождения? А я, Эдвард, верю, что это случится. И с чего, интересно, ты взял, что если станешь секретарем, то должен охотой пожертвовать? Кто мешает тебе ходить в свободное время в лес вместе с Освальдом? Только сейчас ты вынужден осторожничать, а так станешь охотиться, ни от кого не скрываясь, и никакой негодяй вроде Корбулда тебе ничего не сделает. Словом, оставь сомнения, дорогой мой брат. И о сестрах тоже подумай. Не век ведь им жить в лесу. И именно от тебя зависит, смогут ли они постепенно избавиться от своего ложного положения.

– Что ж, Хамфри, – выдохнул Эдвард. – Я принимаю его предложение. Ну а пойдет что не так, возвращусь обратно.

– Вот именно, – ободряюще хлопнул его по плечу Хамфри. – Ты вскоре сам поймешь, сколь правильное решение принял. И какая же милая девушка Пейшонс Хидерстоун. Ни у кого еще не встречал столь прелестной улыбки!

– Ой, братец, уж не влюбился ли, часом, ты в дочку хранителя? – с наигранной беззаботностью отреагировал на его заявление старший брат.

– Вот уж совершенно нет, – отверг его домыслы Хамфри. – Я просто-напросто покорен ее обаянием, благородством и добротой. Кстати, Элис и Эдит от нее тоже в полном восторге. Она обещала скоро снова их навестить, привезти из их сада какие-то красивые цветы и что-то еще в том же роде. Здорово, что у наших сестер наконец появилась такая компания. Но я на твою мистрис Хидерстоун совершенно не претендую. А влюбился я, если уж хочешь знать, в нашу Клару.

– Неплохой выбор, Хамфри, – развеселился Эдвард. – Только не кажется ли тебе, что высоковато мы метим для внуков егеря? Но, как говорил незабвенный наш Якоб, каждому псу – свой час для охоты. Сейчас у Кромвеля и Парламента праздник, а после, глядь – и на троне окажется Карл Второй. И это, возможно, произойдет даже раньше, чем ты, дорогой мой брат, сподобишься изловить хоть одну лесную лошадку.