не узнал, почему они покинули Еврейский университет Израиля. И почему в 1980-е годы Амос работал ведущим профессором поведенческих наук в Стэнфорде, в то время как Дэнни провел большую часть этого времени в относительной безвестности в Университете Британской Колумбии. Эти два человека относились друг к другу достаточно доброжелательно, однако они явно не работали вместе. Почему? Редельмейер не знал. «И они не желали говорить друг о друге», – отмечает он.

Казалось, они решили, что добудут больше трофеев, если будут охотиться по отдельности. Оба были увлечены, хотя и по-разному, распространением в реальном мире идей, которым они дали жизнь вместе. «Я был любимой собачкой этих двух приятелей», – говорит Редельмейер.

В 1992 году он вернулся в Торонто. Опыт работы с Амосом изменил его жизнь. И так как Амос постоянно искрил идеями и нуждался только в медицинских примерах для их иллюстрации, у Редельмейера сложилось весьма скромное представление о собственном вкладе. «Во многих отношениях я был лишь хорошим секретарем, и меня это много лет беспокоило, – говорит он. – Вернувшись в Торонто, я спрашивал себя: это все сделал Амос? Или там есть что-то от Редельмейера?»

Всего несколько лет назад он думал, что будет терапевтом в маленькой деревушке на севере Лабрадора. Теперь у него появилась особая цель: изучить как исследователь и как врач ментальные ошибки, которые делали врачи и их пациенты. Он хотел объединить когнитивную психологию, которую практиковали Дэнни и Амос, с принятием решений в медицине. Как именно он будет это делать, он пока сказать не мог. Редельмейер был еще слишком неуверен в себе. Он знал только то, что, работая с Амосом Тверски, обнаружил другую сторону самого себя – сторону искателя истины. Он хотел найти истинные закономерности в поведении человека, чтобы заменить ложные, которые управляют жизнью, а часто и смертью людей. «Не знаю, что в меня внедрил Амос, – сказал Редельмейер. – Но он сделал меня посланником на землю будущего, которого сам никогда не увидит».

Глава 9. Рождение боевых психологов

К осени 1973 года Дэнни окончательно убедился, что другим людям не понять его отношений с Амосом. В прошлом учебном году они вместе проводили семинары в Еврейском университете. С точки зрения Дэнни, это стало катастрофой. Теплота, которую он чувствовал наедине с Амосом, исчезала, когда они оказывались в компании. «В присутствии посторонних мы либо заканчивали фразы друг друга и шутили, – говорил Дэнни, – либо конкурировали. Никто не видел нас за совместной работой. Никто не знает, какими мы были». Что они были во всех отношениях, кроме сексуального, любовниками. Что они были связаны друг с другом более глубоко, чем любые другие люди.

Замечали это только жены. «Их отношения искрились страстью сильнее, чем брачные узы, – говорила Барбара. – Словно увидев друг друга, оба интеллектуально возбуждались». Дэнни чувствовал, что его жена испытывает ревность; Амос за глаза хвалил Барбару за столь достойное отношение к вторжению в их брак. «Я был счастлив просто находиться с ним рядом, – говорил Дэнни. – Ни с кем ничего подобного никогда не чувствовал. Погружаешься сильнее, чем в любовь. Потрясающе».

И все же именно Амос старался найти способы держаться вместе. «Я пытался сохранять дистанцию, – говорил Дэнни. – Потому что боялся того, что случится со мной без него».

В Калифорнии было четыре утра, когда войска Египта и Сирии напали на Израиль. Израильтян застали врасплох в праздник Йом Кипур. Вдоль Суэцкого канала израильские гарнизоны численностью примерно в 500 человек противостояли 100 000 египетских солдат. С Голанских высот 177 израильских танковых экипажей смотрели на атакующие их 2000 сирийских танков. А Амос и Дэнни, пытавшиеся стать аналитиками теории принятия решений в США, уже мчались в аэропорт, чтобы улететь доступным рейсом в Париж. Там в израильском посольстве работала сестра Дэнни. Попасть в Израиль во время войны было непросто.

Каждый вылетающий самолет «Эль Аль» был переполнен военными летчиками и боевыми командирами, которые стремились заменить тех, кто погиб в первые дни вторжения. Так вели себя израильтяне, способные держать в руках оружие, – бежали на войну. Зная это, египетский президент Анвар Садат пообещал сбивать любые коммерческие самолеты при попытке приземлиться в Израиле. Пока сестра Дэнни договаривалась, чтобы их взяли на рейс, Амос и Дэнни купили в Париже военные ботинки. Они были сделаны из брезента – легче, чем кожаные сапоги, которые выдавали израильским офицерам.

Когда разразилась война, Барбара Тверски ехала с сыновьями домой. Старший выиграл соревнование с братом на предмет того, кто дольше сможет продержать на носу огурец. Люди окружили машину и закричали на Барбару, требуя убраться с дороги и бежать в укрытие. В стране царила паника: над Иерусалимом проносились истребители, резервисты спешили в свои части. Еврейский университет был закрыт. Армейские грузовики громыхали всю ночь, проезжая через обычно тихий район, где жили Тверски. Город погрузился во тьму: уличные фонари выключили, те, у кого был автомобиль, заклеили стоп-сигналы.

Тогда Барбара впервые почувствовала, что правительство скрывает правду. Эта война отличалась от других: Израиль проигрывал. Барбара не знала, где находится муж, что он планирует делать, не имела возможности помочь. Телефонные звонки были настолько дороги, что, когда Амос был в Соединенных Штатах, они общались только письмами. Ничего необычного: многие израильтяне смогли узнать о своих близких, которые жили за границей и вернулись, чтобы сражаться, только то, что они пали в бою.

Желая быть полезной, Барбара пошла в библиотеку и собрала материал, чтобы написать статью в газету о стрессе и как с ним справляться. Через несколько ночей после начала конфликта, около десяти часов вечера, она услышала шаги. Барбара работала одна в кабинете, жалюзи были опущены, чтобы не дать свету просочиться наружу. Дети спали. По лестнице кто-то поднимался… а потом из темноты вдруг возник Амос. Самолет компании «Эль Аль», на котором он прилетел вместе с Дэнни, приземлился в полной темноте, даже без бортовых огней. И снова Амос пошел в чулан и вытащил свою военную форму, только теперь с капитанскими погонами, и она по-прежнему была ему впору. В пять часов утра он ушел.

Его вместе с Дэнни отправили в отдел военной психологии. Отдел увеличился с середины 1950-х годов, когда Дэнни переделал систему отбора новобранцев. В начале 1973-го американский психолог Джеймс Лестер, направленный исследовательским центром ВМС США для изучения израильской военной психологии, составил доклад об отделе, в котором они сейчас оказались. Страна с самыми жесткими и строгими экзаменами на получение водительских прав и самыми высокими в мире показателями автомобильных аварий произвела на него неизгладимое впечатление. Но