– Да ничего, – с досадой отозвался Юний. – Одни догадки. О том, что его убил Капулий, я и раньше докладывал, а вот по чьему приказу – неизвестно.

– А у тебя самого нет по этому поводу никаких мыслей? – прищурив глаза, невзначай осведомился Феликс. Дался ему этот Флудан!

– Даже не знаю, – честно признался Рысь. – Ты как-то говорил, что этот самый Флудан был клиентом некоего богача, забыл, как его имя… кажется, Северьян.

– А, ты, верно, имеешь в виду Северьяна Занозу, – догадался Феликс. – Нет, это не тот след. Не стоит там ворошить, не стоит. Займись-ка лучше этим Капулием, да и старуха Зарпигона вызывает определенные подозрения. Говоришь, они явно на кого-то работают?

– Ну да. – Юний кивнул. – Все эти разбои так, вовсе не основное дело. А вообще, я бы не сбрасывал со счетов этого Северьяна. Может, чего и выплыло бы?

– Ладно, ладно. – Феликс почему-то казался раздосадованным. – Придет черед, займемся и Северьяном. А сейчас иди, пока тебя не хватились твои новые друзья-разбойнички…

– Да не хватятся они.

– И в Остию покуда не торопись, успеется. Не убежит от тебя эта неожиданно разбогатевшая вдовушка.

Феликс попрощался с юношей как-то холодно, без обычной дружеской улыбки, словно бы подозревал парня в чем-то. А может, это просто показалось Юнию.

Нет, Рысь вовсе не собирался откладывать визит в Остию. Наконец-то он получил возможность встретиться с Юлией и теперь хотел сделать это как можно быстрее, после чего заняться Северьяном Занозой. Личность эта пользовалась в Риме относительной известностью, и отыскать ее особого труда не составляло, по крайней мере именно так полагал Юний. Что же касаемо вдовы… Что-то все-таки тянуло юношу к ней, и не только деловые интересы. Особенно после того, как прежняя его привязанность, Флавия, превратилась в богатую замужнюю даму. А кроме Флавии, в жизни юноши еще находилось место и для Лации, и даже для, казалось бы, пустой и развратной Кассии. Хотя, конечно, не совсем она была пуста и не так уж развратна – просто выросла в таких условиях. Юний даже как-то попытался понять, что значат для него все эти женщины, вернее, девушки, ведь самой старшей из них, Юлии Филии, было чуть больше двадцати. Ну, вот с нее и начать, с Юлии Филии. Не писаная красавица, но очень мила и вполне искренняя в своей привязанности, по характеру добрая и смешливая, правда не особо удачливая. Юний даже чувствовал за нее какую-то ответственность, вспоминая прежние ночи, – именно ложе Юлии он мог бы считать спокойным, уютным, домашним, и, кажется, сама хозяйка отнюдь не была бы против. Не была бы…

Лация. Юная проститутка, к которой поначалу Юний не испытывал никаких чувств, да и сейчас не должен бы испытывать – а вот тем не менее грызло душу беспокойство: как она там, одна в пустом доме? Одиноко небось, страшно. Она была какая-то прямая, простая, надежная, что ли, в общем, человек, которому можно было доверять, что и сделал Юний – и пока об этом не пожалел.

Кассия, смешная в своей самонадеянности и узости интересов – «кругом все золото, золото». Хоть и постарше Лации, а ребенок ребенком, ей бы в игрушки играть. Любит все красивое, блестящее, вот и Юния ничтоже сумняшеся уже успела позвать в любовники – однако ведь и помогла в трудной ситуации, тут уж ничего не скажешь. Да и что говорить – что-то притягивало к этой взбалмошной девчонке, и не только Рысь. Испытывал ли он к Кассии хоть что-то? Пожалуй, нет. По крайней мере – до их последней встречи.

Ну и наконец, Флавия. Флавия Сильвестра, давняя, еще со времен Ротомагуса, привязанность Рыси. Он когда-то мечтал быть рядом с ней и мечту свою не оставил. Правда, и тогда, и сейчас он знал: вместе они все равно не будут. Слишком уж разные статусы. Да и Флавия в последнее время очень уж изменилась, постепенно и безвозвратно превращаясь из непорочного галльского цветка в искушенную и циничную матрону. И тем не менее…

Сказочку про Остию Капулий и Зарпигона проглотили, не поморщившись. Капулий даже не стал выволакивать из лупанария Камилла – для пригляду – похоже, доверял теперь и Рыси. Вернее, Камиллу он доверял так же мало.

– Давай, Рысь, – на прощание отечески напутствовал – только что не целовал – Капулий. – Оно и вправду – в Остии порядка поменьше, денег побольше – порт, одно слово! За день управишься?

– Вполне. Ну, если к вечеру не вернусь, то завтра точно.

– Ну, вот и славненько. – Капулий потер руки. – Там ведь не только в чей-нибудь дом можно будет вломиться, но и на склад, и, если повезет, на кораблик. Во, Рысь! Ты там посмотри, где можно быстро нанять баржу, чтоб без лишних вопросов, а здесь я и сам на пристань схожу.

– Уговорились. – Рысь засмеялся и, махнув рукой, вышел из дома.

Сговорившись на пристани за дупондий, он добрался до Остии на попутной барке и, высадившись на мощенный камнями берег, внимательно осмотрелся. То есть осматриваться-то он начал еще во время пути, ну а теперь – в особенности. Тут было на что посмотреть! Огромные двухмачтовые корбиты, ничуть не уступающие им лапидарии – суда для перевозки камней, широкие, с вместительными трюмами гаулы. Кроме многочисленных «круглых» торговых судов с высокими, заваливающимися бортами, на рейде стояло несколько хищных военных либурн и две контеры, ходившие на веслах, но, говорят, на них имелась и съемная мачта. На берегу, у причалов, располагалось несколько больших подъемных кранов, таких же как и на римской пристани. Огромные деревянные колеса, которые вертели рабы или волы, сложная система веревочных блоков – такие краны могли спокойно поднять и слона. За кранами виднелись многочисленные склады, а чуть дальше, влево, – таверны с широко распахнутыми дверями, из которых, несмотря на дневное время, доносилось разухабистое пение, ругань и разноязыкая речь. Где-то там, судя по всему, следовало искать и постоялый двор вольноотпущенника Анаксимандра.

С любопытством посмотрев на работу крана, Рысь не спеша отправился дальше и зашел в первую попавшуюся таверну. Здесь раздавался жуткий хохот и недовольные вопли игроков в кости – занятие это хоть и преследовалось по закону, однако было весьма распространено среди моряков. Игра здесь, похоже, подходила к концу. У задней стены кверху ножками валялся перевернутый стол, на полу, меж разномастных глиняных черепков, разливалась пахучая винная лужа, прямо в середине которой стоял босой человек в разорванной на груди тунике и с широким ножом в левой руке. Всклокоченная борода незнакомца и синяк под правым глазом наводили на мысль о весело проведенном времени.

– Покажи свои кости, Гарип! – придерживаемый за руки двумя дюжими парнями, бесновался у входа желтолицый тощий старик. – Я знаю, они у тебя помечены! Ты шулер, Гарип, и никогда не играл честно, тьфу!

Изловчившись, старик плюнул в Гарипа и, как это ни странно, попал, что, впрочем, не вызвало у шулера никаких особых эмоций.

– Заткни свой змеиный рот, Ирипаг! – всего-то и ответил он, да еще пообещал отрезать ножом кое-что из мужских принадлежностей оппонента.

– Ах так? – взвизгнул Ирипаг и, немыслимым образом извернувшись, вырвался из объятий державших его парней.