Штурман, обер-ефрейтор Дортман, перещелкивал диапазоны двух «фугов», подстраивая привод, и одновременно крутил рукоятку конденсатора приемной радиостанции, настраиваясь на частоту Лондона. На земле прослушивать «вражеский голос» запрещалось, а в воздухе штурманы частенько нарушали этот приказ, так как радио Лондона давало информацию о вылетах на бомбежку как побережья, так и центральной части Германии. В воздухе прослушивать противника не возбранялось. Через некоторое время в наушниках фон Вольфи послышался голос Карла:

– Герр майор! Вы слышали это?

Голос диктора-англичанина говорил об окружении 6-й армии.

– Да, Карл, уже слышал, только в ином исполнении, поэтому и идем в Тегель. Запроси «шестого» остаться на этой высоте, как видишь, облачность кончилась.

Через некоторое время штурман-радиооператор передал разрешение занять эшелон четыре. Это позволяло обойтись без масок. Третий член экипажа, гаупт-фельдфебель Махоммер, разговор не поддержал, заметив только, что его брат и деверь сейчас находятся в Морозовской, и пожелал им удачи. Он вообще был молчалив и считал, что ему повезло находиться в ночниках.

По состоянию на конец сорок второго люфтваффе в целом успешно боролось с прорывами англичан, и вынудило их отказаться от массированных ночных налетов на Германию. Более трехсот семидесяти «церштёреров» сейчас входило во флот «Рейх», тринадцать групп, в стадии комплектации находятся еще две. Центр, созданный в Грисхайме в сороковом году, продолжал выпускать летчиков-ночников. Желающих все бросить и лететь на Восточный фронт за Железными крестами резко поубавилось. Там, правда, находилось постоянно более трех четвертей люфтваффе, ведь основные события разворачивались именно там.

Времени на раздумья было крайне мало, уже начали спускаться и отвечать на многочисленные запросы с земли. Все переговоры кодом, Берлин охранялся с воздуха очень хорошо. Затем зеленый дежурный «кубельваген» добросил майора фон Крейца в святая святых на улицу Вильхельмштрассе.

Несмотря на ночное время, штаб люфтваффе был заполнен до отказа. Еще на подъезде Вольфганг заметил белый «Цеппелин» рейхсмаршала. Ешоннек в кабинете был не один, с ним находился генерал-майор Шмид, которого прочили на должность командующего ночными истребителями вместо Каммхубера, который чем-то умудрился досадить Ешоннеку. Впрочем, Ешоннек отвечал за оборону рейха, и как у командующего флотом «Рейх» у него могли быть претензии к генералу.

– Вы обеспечили экипажи и техников теплой одеждой? Там сейчас ниже минус двадцати градусов. Генерал Мороз свирепствует еще сильнее, чем в прошлом году, майор!

– Прошлый год лучше не вспоминать, герр генерал! Да, мы выделили дополнительное обмундирование для техсостава, большая часть которого перебрасывается воздухом. Это мы отрабатывали, и не раз. Полагаю, что группа укомплектована достаточно.

– Да, наверное, вы правы, и говорить о зиме сорок первого не стоило, но ситуация похожа. Только тогда речь шла о небольшой группировке под Старой Руссой, а сейчас окружена целая армия, более трехсот тысяч человек. Русские поселения в большей части разорены, там практически голая степь. Нет топлива и продовольствия. Зиму сорок первого мы пережили за счет запасов населения. В этом году всю ответственность за снабжение войск Паулюса фюрер возложил на нас.

– Прикрытием обеспечить? – спросил Вольфганг, втайне надеясь на возможность вылететь на место и попытаться выйти на прямую связь с Центром. Но генерал-полковник не прореагировал на его вопрос, он отвлекся на телефонный звонок. Задав его повторно через несколько минут, фон Вольфи был разочарован.

– Да какое прикрытие! На месте обеспечат! У вас, кроме «церштёреров», ничего нет. Занимайтесь своими вопросами. Что там с испытаниями? Долго еще СС будет ковыряться? Есть приказ фюрера о закрытии всех проектов, которые не могут дать отдачу в течение трех месяцев.

– Генерал Дорнбергер показывал бумагу, что проект «А-4» исключен из этого списка и признан перспективным. Но трех месяцев им явно недостаточно. «А-1» вообще не подпадает под приказ, к концу февраля испытания будут закончены.

– Да, об этом я знаю. Готовьтесь принять еще четыре штаффеля Ме-410. Вилли пробил-таки войсковые испытания машины и настаивает, чтобы они были проведены у вас. Чем это вы ему приглянулись? Раньше же жили как кошка с собакой. Неужели он протоптал дорожку к вашему сердцу?

Прозрачный намек на получение вознаграждения от фирмы «Мессершмитт» Вольфганг оставил без ответа. Да, ведущий инженер «Мессершмитта» Германн Вюрстер и шеф-пилот фирмы гауптман Вендель недавно приезжали в Штальзунд и оговаривали условия проведения испытаний. В том числе оговаривалось и вознаграждение пилотам за их проведение. Это обычная процедура, так сказать: плата за риск и писанину. После каждого вылета требуется заполнять специальные формы отчетов и писать замечания.

– Надеюсь, что мне не придется изыскивать личный состав для этих штаффелей?

– Придется! Они укомплектованы только на треть, и нет техсостава. Проследите, чтобы фирма «Мессершмитт» выполнила условия договора и укомплектовала все машины своими техниками. Специалистов по новой машине в люфтваффе попросту нет, майор.

– В этом случае, господин генерал, считаю необходимым слетать в район Богоявленской и отработать там часть программы испытаний. Только там мы сможем понять те проблемы, которые пытается перевалить на нас Вилли.

– Не считаю это необходимым, но если вы настаиваете, то не возражаю. Подавайте обоснование.

– Со своей стороны, герр генерал, я смогу обеспечить войсковые испытания новой машины всем, кроме русских морозов, их в Штальзунде просто не бывает.

Генералы Ешшонек и Шмид заулыбались, но буквально через минуту новый телефонный звонок отвлек Ешшонека, и он рукой показал фон Вольфи, что тот свободен. Начштаба люфтваффе просто разрывали на части.

Шмид вышел из кабинета вместе с фон Крейцем и уже в коридоре передал ему приказ:

– Принято решение доукомплектовать вашу группе до двухсот машин. Есть сведения, что противник готовит налеты в зоне ответственности «Берлин-Север». По окончании развертывания вы планируетесь на должность командира NJG 3, майор. Отнеситесь к этому со всей серьезностью.

– Только не «двести десятыми».

– Да-да, несомненно! Я читал ваш отзыв об этой машине. Принято решение приостановить их выпуск. Так что планируется серия «G», ну, и новая машина, если все пройдет нормально. Вы бы слетали в Аугсбург и Лефвельд! Рейхсмаршал настаивает на скорейшем вводе машин в серию.

– Яволь, герр генерал. Так вас утвердили?

– Пока нет, но я назначен куратором направления.

Все же Me.410.v.0 по сути был таким же «двести десятым», только имел другую кабину и более узкое крыло с улучшенной механизацией. Довольно значительно удлинена хвостовая часть. Просто после целой серии катастроф с Ме.210, который непроизвольно сваливался в плоский штопор, из которого не выходил, генеральный конструктор принял решение более не использовать эту аббревиатуру. На машине, которую показали фон Вольфи, стояли новейшие «шестьсот третьи» двигатели, мощностью в тысячу семьсот пятьдесят лошадок. Непосредственно для Вольфганга фирма «Даймлер-Бенц» готовит два двигателя DB 605G по тысяче девятьсот двадцать сил каждый. Так было принято в немецком авиапроме и в люфтваффе: часть машин готовилась по спецзаказу для известных летчиков. Они и проталкивали поставки в войска серийных машин. В частности, машина, предназначенная для фон Вольфи, будет иметь пушку v.5 калибром пять сантиметров, при наличии полностью штатного вооружения. На машине будет стоять и новейший прицел с автоматическим переносом точки прицеливания, созданный на основе трофейного английского прицела с автосчислителем. По своим параметрам Revi.16B значительно превосходит английский серийный прицел.