Что-то скрипнуло, пожилой абориген протяжно вскрикнул (Костя узнал его по голосу), и пол под ногами внезапно вздрогнул, а затем и покачнулся. Костя вцепился в сетку и второй рукой тоже, и правильно сделал. Было полное ощущение, будто он стоит на качелях, только как следует раскачивать их никто не собирается, и они тихонько колеблются под весом Кости и всех, кто рядом.

«Лифт! – осенило в конце концов Костю. – Точнее, клеть вроде шахтерской! Платформа на тросах, а наверху – лебедки!»

До чего же трудно и неудобно, когда на глазах плотная повязка…

Подъем длился довольно долго, но сколько именно – Костя затруднился бы сказать. Когда клеть остановилась – это сразу стало понятно, – пришлось какое-то время просто постоять, а затем его вновь взяли за локоть и повели. Теперь Костя ступал осторожно – и чтобы вторично не споткнуться, и чтобы со ступеньки не сверзиться, буде таковая случится на пути. Дальше его заставили согнуться пополам, бесцеремонно пригнув голову ладонью, а потом за шкирку выпрямили; тот, кто его сюда привел, отпустил локоть, зато перехватили сразу двое других. Перехватили, приподняли, придержали, чтоб не свалился; Косте показалось, что ему помогли спрыгнуть с какого-то возвышения высотой примерно по пояс. Когда он оказался внизу, один из поводырей оставил его, второй потянул за собой. Прошли двадцать семь шагов, Костя нарочно сосчитал. Чужие руки взяли его правую ступню и поставили на что-то примерно на уровне колен; прежний поводырь его отпустил, а принял следующий, втащив наверх за руку. Новый никуда вести не стал, просто развернул и усадил, опять же рядом с кем-то – Костя почувствовал соседа свободным локтем. Через полминуты тем же манером усадили и с другой стороны кого-то, а затем почти сразу рядом, чуть впереди и правее Кости, коротко громыхнуло, словно дверь с размаху захлопнулась. Сосед слева нервно кашлянул.

Снаружи послышался залихватский возглас; заржала лошадь, а мир вздрогнул. Зацокали подковы по камню: карета (а что это еще могло быть?) тронулась.

Тряска на этот раз была нипочем: даже захоти Костя упасть – не получилось бы. Сидели плотно, плечо в плечо. Вообще долгое путешествие с периодическим завязыванием глаз уже начало утомлять – хотелось какого-нибудь разнообразия. Но сделать Костя ничего не мог, оставалось только терпеть. И в конце концов терпение было вознаграждено.

Карета остановилась; сразу стали лучше слышны наружные звуки. Простуженно орал петух, взблеивали овцы, а может быть – козы, Костя не был уверен, что отличит на слух. Переговаривались люди, но все это – далеко.

Впрочем, некоторые голоса приближались. Костя разобрал вопрос на клондальском:

– Привезли?

И ответ, тоже на клондальском, но с акцентом, похожим, кстати, на акцент самого Кости:

– Привезли! Забирай!

И беззаботный смех в довесок.

Кто-то бегом приблизился к карете и открыл двери.

– Вы здесь, господин Бернардино? Хвала Атормису! Эй, кто-нибудь, снимите с гостей повязки, жварги вас всех заешь! Шевелись давай, бандитская рожа!

Костя решил не ждать и содрал с глаз платок самостоятельно. С этим решением он несколько запоздал: из всех, кто сидел в карете, с повязкой оставался только Фертье, которого опять назвали другим именем. Сидел он слева от Кости. Справа нашелся Виорел, а напротив – трое из пяти подручных Фертье.

Карета была простецкая, не чета той, в которой Фертье забирал Костю и Виорела из охранки в Харитме. Никакой шикарной обивки, даже окон нет, только узкие смотровые щели в дверях. Спасибо, хоть на лавки какие-то шкуры наброшены, все ж мягче, чем на деревяшках.

В распахнутую дверь заглядывал краснощекий господин с пышными баками; в первый момент его лицо показалось Косте смутно знакомым, но потом Костя засомневался.

Господин с баками отстранился, вместо него в проеме возник один из молодых проводников. Он потянулся к валяющимся на дне кареты платкам; Костя немедленно отправил свой туда же. Фертье тоже освободился от повязки и теперь щурился на свет.

Проводник удовлетворенно сгреб тряпье в охапку и исчез. В карету вновь заглянул обладатель бакенбардов.

– Господин Бернардино! Прошу вас! Мой экипаж к вашим услугам!

Фертье выразительно поглядел на своих ребят. Двое тотчас выпрыгнули наружу, каким-то чудом не задев человека с баками.

– Держитесь поближе ко мне, – негромко предупредил Фертье Костю и Виорела, порывисто встал, пригнув, впрочем, голову, чтобы не удариться о потолок, и покинул карету.

– Пошли, – буркнул Виорел, зевнул и потер глаза – глаза были красные.

– Не выспался? – участливо поинтересовался Костя; Виорел уже встал, и Костя говорил ему в спину.

– Нет, – ответил тот, не оборачиваясь, и выпрыгнул наружу.

Костя последовал за ним.

После часов, проведенных под землей, небо показалось бездонным. Да и вообще мир за пределами кареты глянулся запредельно просторным. Особенно когда опустевшая карета отъехала в сторону, и Костя смог как следует оглядеться.

Сначала он увидел только высоченную скалистую гряду, закрывающую больше половины горизонта. Она выгнулась подковой: посмотри налево, посмотри прямо, посмотри направо – увидишь только ее, а выше – небо. От подножия гряды местность уже более или менее полого понижалась. Костя обернулся – и увидел куда.

К морю.

Теперь Костя смог оценить клондальское название долины – она и впрямь была похожа на исполинскую подкову, приколоченную к небесам. Изогнутый горный кряж обнимал долину и обоими флангами обрывался в море. Внутри подковы располагались поросшие лесом предгорья, также сбегающие к побережью, а в самом низу, у воды, был ясно виден городок. Но и кое-где по всей долине, в проплешинах, там и тут разбросанных посреди лесов, тоже виднелись крохотные, но прекрасно различимые домики. Наверное, хутора, о которых упоминал Фертье.

В одном из таких хуторов все они сейчас и находились.

Плоский пятачок свободной от леса земли, дом и несколько хозяйственных строений (амбаров? овинов?). Чуть в стороне – явно хлев для скотины. Кучи соломы, пасущаяся неподалеку живность и доносящийся оттуда запах навоза не оставляли сомнений. Ниже по склону – два небольших поля. Ближе к кромке леса – скошенный луг и несколько стогов сена. И дорога, убегающая вниз, к городку, а с противоположной стороны – уводящая в лес выше по склону.

Оттуда, наверное, всех и привезли.

На скотном дворе и около жилья возились люди, но на визитеров они никак не реагировали. Вверх по дороге уехала карета горбоносых контрабандистов, зато сразу четыре двухколесных экипажа ожидали чуть в сторонке. На этот раз экипажи были почти точной копией джавальских, разве что пребывали в худшей сохранности.

«Любят тут двухколесное…» – подумал Костя, разглядывая их.

Человек с бакенбардами, изнемогая от вежливости, что-то объяснял Фертье. Тот морщился, но слушал. Однако потом все же прервал: