— О чем это мы тут толкуем?

— Ни о чем таком, что могло бы доставить вам неудобства, конечно. Просто придержать некоторую информацию и позже выполнить мое поручение, если у вас найдется время.

— Какого рода поручение?

— Я скажу вам, когда придет время, — ответил Слифер, отметая этот вопрос. — Как часто вы получаете припасы? Раз в неделю?

— Как правило, да. Они поступают вместе с новыми осужденными.

— А те дроиды — двоичные погрузчики, которые работают в ангаре, они все объединены в сеть и управляются из вычислительного центра?

— Ну да. — Доусон сунул руку под кепи и почесал макушку. — Я хотел сказать, у нас есть пара перенастроенных CLL-8, которыми причальная команда может управлять напрямую, но все остальное управляется удаленно, сверху. — Он покосился на Слифера. — А зачем это вам?

— Просто пытаюсь получить более полное представление о ваших ежедневных заботах, — пояснил Слифер и направился к люку. — Благодарю вас, офицер. Вы мне очень помогли. Я буду на связи.

— Ага. Да.

* * *

Перед ним разверзся грузовой отсек — пещера, сделанная из стали.

Пройдя по нему, Слифер миновал старшего палубного офицера и различных членов причальной службы, суетливо готовящихся к предстоящему приему корабля. Воздух здесь оказался значительно холоднее: стальной пол, казалось, вызывал всепроникающий озноб. Дыхание, вырывавшееся изо рта, становилось видимым, превращаясь в облачко пара. Слифер на ходу застегнул китель на все пуговицы. Рабочие со всех сторон глядели на него, но никто не поставил под сомнение его право присутствовать в ангаре. Он предположил, что среди них уже прошел слух, что представитель МБК проводит внутреннюю проверку, а подобное вмешательство почти всегда бывает встречено смесью безразличия и беспокойства.

Чтобы пересечь ангар, ему потребовалось почти пять минут. Два больших двоичных погрузчика, о которых упомянул Доусон, без дела стояли у дальней стены, ожидая приказов. Ни один из них не был похож на новую модель, хотя сам Слифер имел лишь ограниченный опыт общения с данными механизмами.

Он подошел к менее потрепанному на вид дроиду и всмотрелся в его единственный фоторецептор:

— Ты оснащен стандартным аналитическим модулем?

Погрузчик хрюкнул в знак согласия.

— С сегодняшней поставкой для меня прибудет специальный пакет, — сообщил банкир. — Адресованный лично мне — Весто Слиферу. Его содержимое строго секретно и не подлежит никакому положенному по стандарту безопасности сканированию и прочим проверкам. Когда он прибудет, надо немедленно сообщить мне. Все понятно?

Погрузчик издал еще одно цифровое хрюканье.

— Данная информация не подлежит передаче твоему руководству, — продолжил муун. — Этот приказ авторизован кодом доступа к системам безопасности МБК номер 377055. Это понятно?

Дроид немедленно выпрямился. Что-то щелкнуло в глубине его схем, а фоторецептор стал заметно ярче. Автоматический голос из артикулятора проскрежетал ржаво, но разборчиво:

— Приказ понял.

— Хорошо. Надеюсь скоро вновь услышать тебя.

Мол очнулся с укоренившимся роковым предчувствием.

Всплыв на медленной темной волне сознания, он ощутил, что воспоминание о свершенном довлеет над ним, словно иная форма силы тяжести, более тяжкая и более гнетущая, чем сама тюрьма. Мгновение он просто лежал, уставившись в потолок медотсека, разбитый на аккуратные прямоугольники, со встроенными в них огоньками диагностического оборудования в спящем режиме.

Почему он еще жив?

Смысл сна был ясен. Он провалил задание, подвел учителя. В конечном счете он оказался жертвой предательства — не со стороны внешнего врага, а со стороны собственных инстинктов выживания. Но что еще ему было делать? Погибнув, он ничего не достиг бы.

Тем не менее он не мог избавиться от мысли, что это было испытание и он его не прошел.

Ничего другого для него теперь не осталось.

Мысли начали выстраиваться в мозгу. Надо пойти к передатчику в морге и связаться с учителем, чтобы объяснить свою позицию — если Сидиус станет с ним разговаривать. По всей вероятности, цепная реакция официального отрицания уже началась. Учитель вполне может бросить его гнить здесь или...

Вдруг Мол услышал над головой шум — бодрый шелест, издаваемый, как он предположил, дроидом-хирургом. Наверное, эта штука намеревалась поменять какие-нибудь подключенные к нему трубки и снять показания датчиков, прикрепленных к его голове и груди.

Но, взглянув вверх, он обнаружил нечто совершенно иное: на краю стола сидел когтекрыл и смотрел на него.

Мол нахмурился. «Я убил тебя, птичка. Разорвал на куски. Бросил твое сломанное тело на пол рядом с твоим хозяином. Что же ты до сих пор здесь делаешь?»

Пока он глядел на крылатую тварь, пытаясь сопоставить детали ее чудесного воскрешения, вторая птица слетела вниз и уселась рядом с первой, а потом и третья.

Мол сел на койке и огляделся.

В медотсеке было полно птиц.

Тихонько каркнув, первая птица перепрыгнула с края стола на ногу ситха, а затем на плечо, где и осталась сидеть. Он повернул голову, чтобы присмотреться к ней. К кипу, намотанным на ее лапы.

«Конечно».

Их бывшему хозяину требовалось больше одной птицы, чтобы забирать детали оружия и доставлять оплату. И теперь, когда Мол убил его...

Он стал их новым хозяином.

Отодрав от себя трубки и провода, Мол побросал их на пол и свесил ноги с койки. Встав, он обнаружил в себе новые силы, о которых не подозревал прежде.

Окружившие его когтекрылы, казалось, почувствовали, что вновь обрели цель. Они уже начали хлопать крыльями, поднимаясь в воздух, готовясь лететь.

Мол кивнул:

— Идем.

* * *

Следовать за птицами на этот раз оказалось легче.

Пернатые летели прямо перед ним черным шелестящим облаком; они провели его через главный холл, где заключенные почтительно расступались, уступая дорогу, некоторые даже склоняли головы, будто признавая в нем некоего недавно коронованного главаря.

Мол прошел за когтекрылами вниз, в лабиринт коридоров. Когда путь сужался, стая растягивалась, а когда вновь расширялся, собиралась вместе, заполняя все свободное пространство. Они спускались, как ему показалось, очень долго, глубже мест, которые он считал самыми нижними уровнями тюрьмы, хотя трудно оценивать расстояния и глубины в мире, который постоянно меняется.

Вокруг царило спокойствие. Возникало ощущение, что он отважился проникнуть туда, куда добирались немногие.