— Третий… — прокатился изумленный вздох по залу. Быстро прикинув, что сейчас в одном помещении одновременно находится бриллиантов на полтора миллиона ливров, самые стойкие дамы попадали в обмороки.

Стоять остались только глухие и дебильные, а также те, кого происходящим оглушило так, что они даже упасть не могли.

— А ну-ка… — поднялась со своего места маркиза де Помпадур, которая все это время хитро улыбалась.

Она встала, подошла к герцогу Шуазелю, взяла из его одеревенелой руки бриллиант, рассмотрела сквозь лорнет, а потом издала разочарованное:

— П-ф-ф! — и пошла обратно к своему месту, элегантно уронив «бриллиант» на пол.

— А-а-а-а… — вздохнула толпа.

Казалось, что «камень» падает нереально долго, а затем:

— Дз-з-зынь! — и во все стороны фонтаном разлетелись осколки.

— У-у-у-ух… — прокатился второй вздох.

— Так, мне это все надоело! — король забарабанил пальцами по ручке трона. — Палач!

— Я здесь, сир! — ответил молодецкий голос из-под красной маски. Опирающийся на свой топор гигант обернулся к Его Величеству.

— Казнить его, — коротко приказал король.

— Слушаюсь! — палач замахнулся на Шуазеля топором.

— Да не здесь! Паркет испортишь! — завопил Его Величество.

Но тут из-под герцога начала быстро растекаться большая лужа, характерного цвета и запаха. Ее ручейки быстро подползали к тронному возвышению.

— А, — махнул рукой Луи XV, брезгливо поджимая ноги, — теперь можно и здесь…

Палач снова замахнулся…

— Стойте! — закричала Вера Николаевна. — Вот! Моя брошь настоящая!

Она сорвала с себя украшение и бросилась на колени, правда, предусмотрительно выбрав место подальше от герцогской лужи.

— И моя! — Максимилиан сорвал свой бриллиант и тоже грохнулся на колени перед королем.

— И наша любовь! Разрешите нам вступить в законный брак! — воскликнули они хором, красноречиво протягивая королю бриллианты.

Людовик XV, как любое должностное лицо, быстро сообразил, что к чему. Он встал, и начал прохаживаться туда-сюда зигзагами, постепенно приближаясь к коленопреклоненным. Подойдя вплотную, он обошел их кругом и повернулся к ним задом, заложив обе своих руки за спину, но не сцепил пальцы, а оставил ладони открытыми. Вера Николаевна удивленно посмотрела на своего избранника. Сразу видно, никогда никому не давала взяток. Максимилиан, однако, не растерялся, и не поворачиваясь, не глядя, аккуратно положил свой бриллиант в королевскую лапу. Мадам Савина, хотела было возмутиться, но граф де Полиньяк взглянул ей, что называется «не в глаза, а гораздо глубже» и она, издав томный вздох, положила и свои полмиллиона ливров в августейшую кисть.

Король, элегантно повернувшись к подданным лицом, зажал камни в кулаках и, естественным движением, положил руки в карманы. Затем в два прыжка снова оказался на троне.

Раздался шлепок. Это у кардинала Флери отвалилась челюсть.

— Ну-с, — нарушил молчание Людовик XV. — Раз вы так любите друг друга… Я даю согласие на ваш брак!

— Фу-у-ух, — прокатился облегченный вздох придворных, кто-то уже схватился за карандаш, чтобы успеть записать все произошедшее, пока не забыли.

— Однако наказать вас все-таки надо, — неожиданно повысил голос Его Величество.

— А-а-а! — придворные узнали ощущения от американских горок задолго до их появления.

Лицо Максимилиана де Полиньяка окаменело, он положил руку на эфес шпаги.

— Ну-ну… — король махнул на него платком. — Что вы обо мне думаете? Вот!

Его Величество, словно Василиса Премудрая, вытащил из рукава письмо.

— Вуаля! — придворные похлопали монарху, тот продолжил, — это письмо от матушки Екатерины, императрицы Всероссийской, она пишет… так-так, это не интересно… А, вот! «Дорогой Людовик, как ты знаешь, посланники твои при моем дворе никак не приживаются, то замерзнут спьяну, то фрейлин моих вашей болячкой дурной заразят, а последний вообще всяких гадостей про Россию написал в европейские журналы (родным его передай, чтобы не волновались и письмами нашу иностранную коллегию не третировали. Никуда он не пропал, просто мы его на каторгу сослали), так что сделай милость, пришли мне какого-нибудь непьющего и здорового, но только чтобы не урод», король поднял голову и подмигнул де Полиньяку, — ну и дальше туг опять не интересно. Так что давай, друг, собирайся! Назначаю тебя посланником в Россию!

Максимилиан попытался вспомнить, что он знает о России, но кроме водки, медведей и пикантных анекдотов про Екатерину ничего припомнить не мог.

— Соглашайся! — шепнула ему Вера Николаевна и для пущей убедительности двинула локтем под ребро.

— У! — граф де Полиньяк никак не ожидал такой силы и даже согнулся пополам.

— Мы рады, что ты согласен, — король захлопал в ладошки сам себе. Тут его взгляд упал на жмущегося к стенке Вольтера. — О! — король хлопнул себя по лбу, — и философа с собой забери! Пусть, — Луи чуть не захлебнулся от радости собственной находчивости, — просвещаются!

— Нет! — простонал академик, тоже вспомнив о водке, медведях и «наклонностях» русской императрицы. — Ваше Величество, смилуйтесь!

— Ничего, ничего, — ехидничал Людовик, — будешь ей про сортировщика апельсинов рассказывать! Она женщина добрая, говорят, авось, стерпит…

Ариадна Парисовна выдохнула и вытерла пот со лба. Все это время в кармане она держала руку на волшебном снадобье, действие которого сходно с нервно-паралитическим газом. В случае неудачи, она бы разбила склянку, натянула противогаз, схватила бы мадам Савину и помчалась бы прочь, устраиваться на постоянное место жительство во Франции 1746 года Кто-то услужливо пододвинул ей стул.

— Присаживайтесь, госпожа Гурдан…

Потомственная ведьма сидела в своем любимом кожаном кресле, накрыв ноги пледом, держа руку на горячей кружке с какао.

На столике рядом возвышался початый туб с чипсами «Принглз», присутствовала открытая коробка конфет «Баунти» в форме ракушек и недоеденный бутерброд с черной икрой.

Ариадна Парисовна блаженно переключала каналы, глядя на знакомые лица ведущих, актеров, политиков, привычные образы рекламы и заставки программ. Только теперь она в полной мере осознала счастье современного обывателя. Благоустроенная ванна с почти постоянно горячей водой, кухня, где есть газ и электричество, телевизор, позволяющий глядеть на мир, не вставая с кресла, готовые продукты! Рай, он не где-нибудь, а в собственной квартире, к такому твердому убеждению пришла госпожа Эйфор-Коровина, воротившись из галантной эпохи.

Вспомнив о своем возвращении, Ариадна Парисовна поежилась.

Все началось с того момента, когда Саллос прицелился в нее своей стрелой. Госпожа Эйфор-Коровина быстро смекнула, что в случае попадания оного снаряда в сердце, ей грозит воспылать мгновенной роковой любовью к эксцентричному демону, который склонен к алкоголизму. Такой поворот судьбы потомственную ведьму не устраивал категорически, поэтому как женщина решительная и волевая, она решила оружие у Саллоса отнять. Между ними завязалась рукопашная, в ходе которой Ариадна Парисовна случайно воткнула стрелу в демона мгновенной роковой любви…