Рэндалл постучал пальцем по странице и пододвинул ее к нему. Уильям взглянул на документ и кивнул.

— Да, я знаю об этом риске. Если она чем-то пригрозит, скажите ей позвонить Рэндаллу. Он разберется с этим. И нам нужно, чтобы она подписала форму об освобождении от ответственности. Скажите ей, что от этого зависит ее последняя выплата.

— Не раньше понедельника, — тихо сказала я. — Запрети ей доступ сейчас, но не увольняй до понедельника. Тем временем сам отправь письмо будто бы всей команде, но на самом деле только ей. С сообщением, что офис закрыт сегодня и завтра.

— Она в это поверит? — Рэндалл откинулся на стуле и выпрямился, расправив свой галстук в оранжевую шашечку на внушительном животе.

— У нее не будет сил сомневаться в этом, — сказала я, поворачиваясь к окну и глядя на их дом. В дневном свете виднелись только две патрульные машины. Фургон криминалистов и поисковые собаки уехали, закончив работу. Собаки прошли по следу преступника три ярда до низкой части забора вокруг района, а потом потеряли след там, где он сел в машину. Бац, и он исчез.

— Зачем ждать до понедельника? — спросил Уильям, отводя телефон от губ.

— На нее много навалилось, — сказала я. — Потеря работы во время полицейского расследования может оказаться чем-то большим, чем то, что она сможет выдержать.

Я сказала это с добротой, но моя мотивация была далека от альтруизма. Ей нужно было отчетливо понять последствия ее поступков, и теперь ее увольнение было лишь еще одним брошенным камнем. Лучше нанести этот удар позже, когда она уже сможет почувствовать от него боль.

Я встретилась взглядом с Уильямом и приподняла брови, вызывая его усомниться во мне. Он мгновение выдержал взгляд, а затем передал мои указания.

Движение на переднем дворе привлекло мое внимание, когда полицейский фургон завернул на нашу подъездную дорожку. Я прочистила горло: «Рэндалл, они здесь».

* * *

В дверь позвонили, и адвокат встал, вытирая рот.

— Вы оба просто оставайтесь здесь.

Я прислонилась к стене и сбросила очередной вызов от Келли, которая, должно быть, наблюдала за волнующими событиями в бинокль. Из холла донесся плавный акцент Рэндалла, бесстыже флиртовавшего с женщиной-шерифом Атертона.

— Кэт. Уильям. — Шериф Даника Макинтайр появилась в открытом дверном проеме. — Добрый день.

Я обошла стол и улыбнулась, принимая ее объятие. Даника Макинтайр была нашим шерифом восемь лет, и за это время она скоординировала несколько акций по раздаче игрушек детям и других благотворительных проектов через наш «Фонд Уинторпов».

— Извините, что позвонила посреди ночи.

— Не нужно извиняться. Мне жаль, что я только сейчас добралась сюда. Но не переживайте, дело идет полным ходом. Я подписала ордеры у судей, как только открылись суды, поэтому за последние десять часов мы смогли сделать довольно много.

Я заговорила раньше Уильяма, надеясь, что он не спросит о назначении ордеров:

— Рада это слышать. Пожалуйста, садитесь. Вы ели? Я могу подготовить для вас завтрак — все, что угодно.

Заметив двоих полицейских, маячащих в фойе за ней, я замерла.

Проследив за моим взглядом, она с сожалением улыбнулась:

— К сожалению, это не просто дружеский визит. Мистер и миссис Уинторп, это детектив Каллен и офицер Эндрюс.

Я пожала им руки, как и Уильям.

— Им нужно поговорить с вами, мистер Уинторп. Наедине. Если вы хотите, чтобы к вам присоединился адвокат, это ваше право.

— Вы можете допросить меня здесь, в присутствии Рэндалла. И я хочу, чтобы Кэт осталась. Между нами нет секретов, — выдал он и явно поколебался, но затем все же добавил: — Уже нет.

Какое смехотворное заявление. У него, может, и не было от меня секретов, но у меня были горы их от него.

— Хорошо. — Шериф отодвинула один из наших обтянутых льном стульев и села, жестом призывая других полицейских присоединиться. — Нам нужно спросить вас о ваших отношениях или отсутствии таковых с Ниной Райдер.

— Между нами были дружеские отношения, что порой бывало неуместно. Она ясно дала понять, что заинтересована в физической связи. Я отклонял ее ухаживания, по большей части.

— По большей части? — подала голос детектив Каллен. — Что это значит?

— Не отвечайте на это, — протянул Рэндалл. — Степень отношений Уильяма и Нины не имеет отношения к данному разговору.

— Нина когда-нибудь говорила с вами о будущем между вами двумя?

— Нет.

— Думаете, она считала, что есть шанс на настоящие отношения между вами, если бы Кэт и Мэтт не стояли на пути?

Он нахмурился:

— Я не знаю, что думала Нина, но я никогда не давал ей повода считать, что есть возможность развития отношений. Я люблю свою жену и убедился, что Нина об этом знала.

О, да. Я уверена, он безостановочно говорил обо мне в том закрытом конференц-зале. Я уверена, Нина никогда даже не думала о том, чтобы его у меня увести.

— Мы нашли в спальне Райдеров кое-какие предметы, вызывающие беспокойство. Фото Уильяма или вас вдвоем. — Второй полицейский достал папку и вытащил снимки, запечатанные в защитные пакеты. Мы с Уильямом наклонились вперед, чтобы их разглядеть. На всех были запечатлены знакомые моменты нашей жизни, и я взглянула на наших гостей.

— Это все взято из моего профиля в Instagram. Я публиковала каждую из них. Она, должно быть, распечатала их.

Уильям вдохнул, оглядывая кучу фотографий.

— Вы сказали, были фото нас вместе? — напомнила я.

— Да. — Он достал второй набор снимков из папки с карманами. Когда он положил их на стол, Уильяма явно передернуло.

Мои любимые фотографии, изуродованные. На одной Уильям нежно смотрит на меня, но мое лицо заменено улыбающимся лицом Нины. На другой, с нашей свадьбы, мое платье увенчано слишком большим изображением Нины, поворачивающейся с улыбкой к красивому лицу Уильяма. И хуже всего — фото меня с ним и моей маленькой племянницей. Она заменила все мое тело своим, сделав их похожими на безумную семейку Франкенштейна.

— Есть еще это. — Шериф выдвинула еще три фото из стопки, представляющие собой жутко изуродованные групповые изображения, где у меня и Мэтта были отрезаны головы.

— Это безумие, — тихо сказал Уильям. — Нам нужно приставить к Кэт охрану. Я заплачу и за охрану Мэтта, по крайней мере пока Нину не упрячут за решетку. — Он посмотрел на меня. — Ты была права насчет нее. Мне так жаль, что я не прислушался к тебе.

Я оглядела его напряженное лицо, заполняющие его глаза чувство вины и бурю эмоций. Серьезно ли он это говорил? Было ли ему жаль? Мне казалось, что да, но смогла бы я теперь когда-нибудь ему доверять?

Я прочистила горло: — Что именно там случилось? Кто-то пытался напасть на Мэтта? Вломился в дом?