Синтия берет обе картины и едет с ними к мистеру Мандре. Онапоказывает ему оба холста, он выбирает один из них — тот, что написан Синтией.Другой портрет Синтия собирается вернуть Альме. К мистеру Мандре должен прийтиеще кто-то, поэтому он просит Синтию подождать и предлагает ей напиток, вкоторый заранее подсыпает какое-то зелье. Подумать только! Этот монстродурманил ее! Она засыпает, устроившись на кушетке. А теперь слушайте особенновнимательно, это очень важно. Джекоб Мандра хотел во что бы то ни сталоприобрести «слив-ган», он был просто одержим этим желанием. Что ж, ему удалосьего осуществить. Мы не знаем, каким образом «слив-ган» попал к нему. На судеобвинение, возможно, станет утверждать, что к нему попал именно ваш «слив-ган».Вы же можете воздержаться от прямого ответа, сказать, что предъявленныйобвинением «слив-ган» действительно похож на ваш; что вы, однако, не вполнеуверены в том, что это ваш «слив-ган»; что ваш «слив-ган» был похищен и что выне имеете ни малейшего представления, когда и кем он был похищен. В ту роковуюночь, однако, «слив-ган» лежал на столе мистера Мандры. И вот Синтияпросыпается и видит, как Мандра вертит этот «слив-ган» в руках. Он даже успелзарядить его. Пробудившись от тяжелого сна, Синтия начинает искать глазамивыбранный Мандрой портер. Портрета нигде нет. Синтия удивлена, она требуетобъяснений. Мандра говорит ей, что подарил портрет одной женщине и вообщепортрет ему был нужен для того, чтобы сделать этой женщине подарок. И воттут-то Мандра самым оскорбительным образом заявляет о своих любовныхпритязаниях. Тут-то и проявляется его истинная сущность злодея-шантажиста,осквернителя добродетелей. Как выясняется, давление на Синтию он оказывал нестолько для того, чтобы заполучить написанный ею портрет, сколько для того,чтобы овладеть ею самой. Она, такая молодая, чистая, целомудренная —несорванный плод, только что распустившийся цветок! Он же — негодяй, мерзавец,пресытившийся медом безжалостно использованных им цветков. Это юное, свежеесоздание пробуждает в нем чувства отнюдь не рыцарские, но звериные. Человекэтот настолько деградировал духовно, что он и не помышляет о том, чтобызащитить целомудрие этой девушки, наоборот, он стремится лишить ее этогобесценного сокровища. Однако сделать это он может только при помощи наркотикаили грубой физической силы. Поэтому для осуществления своего гнусного замыслаон и выбирает столь необычный час, а именно три часа ночи, когда в доме никогоне будет и он останется с девушкой наедине.

Адвокат, казалось, достиг состояния полного экстаза. Голосего прямо-таки гремел, сотрясая стены кабинета:

— Мисс Рентон берет со стола «слив-ган» и начинаетрассматривать его. В ее голове и мысли не возникает, что в руках у нее оружие.Мандра не в силах более управлять собой и скрывать свои истинные намерения. Онделает Синтии гнусное предложение. Синтия в ужасе шарахается от него, но Мандреудается схватить ее. Завязывается борьба. Мандра рвет платье на плече у Синтии.Она вскрикивает, пытается оттолкнуть его от себя. От нечистых мыслей ифизического напряжения руки Мандры покрываются потом. Эти влажные, потные рукискользят по гладкой коже на обнаженном плече Синтии, перехватывают запястьедевушки, потом ее пальцы и начинают с невероятной силой сдавливать их. Онаснова вскрикивает оттого, что Мандра изо всей силы придавливает ее пальцы квыпирающему из «слив-гана» медному затвору. Бедное невинное дитя, она не знаетни того, что в руках у нее смертоносное оружие, ни тем более того, что собачка,к которой прижимает ее пальцы Мандра, вот-вот выпустит смертельную стрелу.Мандра еще сильней сжимает ее пальцы. Вдруг раздается какой-то свистящий звук.Синтия ощущает странный толчок. Мандра валится в кресло. Она смотрит на него —он мертв.

Хоулэнд сделал театральную паузу.

— И вы собираетесь защищать Синтию такимобразом? — воскликнул Клейн.

— Боюсь, что вы неправильно поняли меня, —возразил Хоулэнд. — Я ведь действую всего лишь как поверенный мисс Рентон.

— Но этот рассказ совершенно неправдоподобен. —Напротив, очень даже правдоподобен. А вот тот, что мисс Рентон предложила всамом начале, действительно не выдерживает никакой критики. И кто толькопосоветовал ей сочинить все это? Неважный был у нее советчик. Н-да, неважный…После того как Хуанита Мандра забрала портрет и покинула квартиру мужа, онапоймала на улице такси и доехала на нем до дома. Этого-то и не учла Синтия. Мнеже мысль о такси пришла в голову сразу, как только я стал разбираться, что жепроизошло в ту ночь на самом деле. Ничего не поделаешь, мистер Клейн,непрофессионал просто не способен оценить всю ситуацию целиком, он видит лишьотдельные фрагменты. Я же, будучи профессиональным адвокатом, сразу подумал,что женщина, которая забрала портрет из квартиры Мандры, не станет, подобно продавщицепирожков, тащиться по улице с картиной. Поэтому вполне логично былопредположить, что женщина эта воспользовалась услугами такси. Та же самая мысльпришла в голову полицейским. Этот Мэллоу — человек умный, к тому же хитрый, какдьявол. Он немедленно приступил к поискам таксиста, в машину которого той ночьюоколо дома Мандры села женщина. Поиски продолжались недолго. Таксиста нашли.Вчера поздно ночью в Хуаните Мандре он опознал женщину, которая села тогда вего такси. Он утверждает, что произошло это в шесть минут третьего, что адрес,который она назвала, в точности соответствует адресу, по которому онапроживает, что расплатилась она с таксистом двадцатидолларовой бумажкой,которую достала из чулка, что назвала эти деньги «шальными». Не удивительно, чтои портрет, и сама женщина, и чулок, и деньги, которые пришлось разменивать, немогли не произвести на таксиста неизгладимого впечатления. Следовательно, всвете всех этих новых фактов попытка мисс Рентон настаивать на первоначальнойверсии была бы равносильна самоубийству. Свой рассказ она должна изменить такимобразом, чтобы привлечь к себе интерес публики, ее симпатии и сочувствие. Тотвариант, который я вам тут вкратце изложил, представляется мне очень дажеубедительным. К нему ни с какой стороны не подкопаешься, к тому же он имеетцелый ряд других преимуществ. Мисс Рентон молода и привлекательна. И вот когдаона предстанет перед судом, эта хорошенькая женщина с красивыми ножками,обтянутыми тоненькими чулочками, и, закрыв лицо руками, прерывающимся отрыданий голосом поведает присяжным свою историю — неужели же они не оправдаютее?!

Улыбаясь во весь рот, Хоулэнд посмотрел на Терри.

— И вы пригласили сюда всех этих свидетелей, чтобырассказать им этот ваш вариант и научить их, что говорить на суде? — спросилКлейн.

Холуэнд нахмурился.

— Боюсь, что, несмотря на все ваше юридическоеобразование, вы не очень хорошо представляете себе, мистер Клейн, в чем состоятобязанности поверенного. Я представляю интересы мисс Рентон. Это она рассказаламне о том, как все было в действительности. Я, естественно, собираюсь ввестисвидетелей в курс дела с тем, чтобы на суде они смогли подтвердить рассказ миссРентон. Но я никогда не стану просить их искажать факты. Более того, если бы яузнал, что кто-нибудь из них попытается исказить хоть один факт, я сделал бывсе от меня зависящее, чтобы не допустить этого. Итак, прежде всего я сообщусвидетелям то, что рассказала мне мисс Рентон. Я дам им понять, что все мызаинтересованы в том, чтобы ее оправдали. Я объясню им. что в свете последнихсобытий, которые я тщательнейшим образом проанализировал, уже одно то, что миссРентон рассказала мне наконец всю правду, дает нам все основания надеяться науспех, потому что рассказ ее именно в той форме, в которой она изложила мнеего, способен выдержать любую критику. Присяжным нравятся все эти рассказы проотчаянную борьбу слабой женщины против сильного мужчины. Что же касаетсяэпизода со случайным выстрелом из «слив-гана», то и он, несомненно, прозвучитдостаточно убедительно, особенно если принять во внимание тот факт, что молодаяи наивная девушка, каковой и является мисс Рентон, оказалась в рукахразвратного осквернителя добродетели, распутника с развращенной душой.