– То есть тем вечером вы следили за каждым моим шагом? – уточнил он.

И было непонятно, радует его это, удивляет или оскорбляет. А, плевать!

– Следил.

– Зачем? Что вас заставило?

– Просто я вдруг заподозрил вас в смерти вашей супруги. Решил, что именно вы организовали тот злополучный взрыв, который унес жизни сразу трех человек.

– Вы сумасшедший! – ахнул Панкратов, загребая в ладонь половину лица. – Я бы никогда этого не сделал!

– Теперь я знаю об этом. И именно поэтому говорю сейчас с вами.

Он ясно дал ему понять, что случись обратное, Панкратов не откупился бы никакими деньгами. Тот сразу понял. Кивнул. Подумал. Потом сказал:

– Скорее это мог быть отец мальчика, который погиб.

– Он этого не делал. Я знаю об этом совершенно точно.

– Понятно… Тогда взрыв был направлен на брата Дины. Он личность…

– Скандальная, знаю, знаю, – замахал на него руками Иван Степанович. – Но я сомневаюсь, что убить хотели его.

– Почему?

– Потому что убить его могли где угодно. Тихо, без лишних жертв и свидетелей. А не устраивать такую казнь. Публичную казнь. Не-е-ет, Глеб Сергеевич, казнить хотели именно вашу супругу. Я так думаю.

– Кто и за что?

– Я думаю над этим. Пока не понял. Так вы будете покупать эту запись? – Он резво убрал телефон в карман.

– А у меня есть выбор? Разумеется.

Панкратов влез в карман дорогого пиджака, сидевшего очень плотно. Угадать во внутреннем кармане конверт с деньгами было невозможно, но он там был. Сумма крупными купюрами, оттого и незаметно было вознаграждение.

– Можете не пересчитывать, – пробубнил он, принимая из рук следователя флешку с записью его поминутного алиби. – И… Спасибо, наверное. Вы снова меня выручили.

– Всегда рад помочь. – Иван Степанович аккуратно сложил конверт пополам и убрал его в сумку. – Ну-с, засим прощаемся?

И, отдав флешку с записью, он даже привстал, чтобы уйти наконец. Чтобы вернуться домой к жене, чтобы снова попасть в ее заботливые руки.

– Погодите, – повелительно махнул пальцами Панкратов. – Сядьте.

Он послушно вернул свой зад на стул.

– Послушайте, Иван Степанович, я тут подумал. – Панкратов уставился на него и, прищурив глаза, проговорил: – Раз вы сумели снять мое алиби, то, возможно, сумели снять кого-то еще? Кого-то, кто…

– Кто побывал в доме вашего тестя до вас?

– Да.

– Я не успел. Я не смог бы это сделать, следуя за вами по пятам, Глеб Сергеевич.

Он улыбнулся ему одними губами, поймал разочарованный вздох. И вдруг решился. Понял, что это шанс. Шанс продать информацию, которой он еще пару часов назад совершенно точно не знал, как распорядиться.

– Но мне кое-что известно, – пробормотал он, и снова его тонкие губы растянула вялая улыбка.

– Что?!

Глеб напрягся. У него на правом виске даже жилка забилась.

– Вам так уж необходимо знать, кто убил вашего тестя? Желаете наградить человека, который избавил вас от проблем?

– О чем вы, не пойму, – он нахмурился. – Намекаете, что я желал смерти старику, потому что тот вознамерился отобрать у меня сына?

– Да-с, намекаю-с, – не хотел, но снова гаденько хихикнул. – И считаю вас косвенно причастным.

– Вы точно сумасшедший, – выдохнул Глеб и гадливо передернулся. – Ничего, что Альберт Вадимович был дедом моему сыну? И Тарас никогда бы и ни за что не простил мне его смерти. А мальчишка… Он так много для меня значит!

И очень дорого стоит! Иван Степанович попытался отогнать прочь нехорошие мысли, но они стучали и стучали в мозг, как в запертую дверь непрошеные гости.

– Это все, что у меня осталось от семьи, – не совсем уверенно проговорил Панкратов.

Поднял на следователя глаза, в которых прочесть ну ни хрена невозможно было. Просто две дырки, заполненные чем-то холодным и серым.

– Вот с чего вы решили, что я мог быть причастен к смерти своего тестя? Раз вы знали, что у меня есть алиби, как вы могли меня заподозрить в причастности?

– Потому что вы знаете человека, который его убил.

– Что?!

Панкратов некрасиво открыл рот, перестав на какое-то мгновение себя контролировать.

Он ничего не знал, тут же понял Иван Степанович. И не готовил убийство. И не платил за его организацию.

– Вы знакомы с убийцей, Глеб Сергеевич.

– Не-ет! Нет, нет, нет!

Минуту ничего не происходило. Панкратов замер. Думал. Потом в груди его странно всхлипнуло, он сильно побледнел и принялся с силой мотать головой.

– Это не может быть он! Это не Тарас! Он не мог! Вы сумасшедший. Вы совершенно точно сумасшедший. Эксперт сказал, что убийца был высоким, как я! А Тарас – он же мальчишка. Он не мог! – бормотал Глеб быстро, тихо, дыша со странным присвистом. – Если он… Он не мог! Это не он! Вы сумасшедший, продажный мент. Что вы себе позволяете? Он не мог.

– А он этого и не делал, – спокойно отреагировал на все оскорбления Иван Степанович. – Как вы вообще могли подумать, что это совершил ваш сын?

Панкратов не ответил. Он сгорбился на стуле, уткнув взгляд в скатерть сомнительной чистоты. Потом прохрипел, будто его душили:

– Кто? Кто это сделал? Вы ведь знаете?

– Да. Знаю.

– Кто это?

– Хм-м… – Иван Степанович положил руки на стол, сцепив пальцы, легонько постучал ими. – Глеб Сергеевич, вы же понимаете, что эта информация…

– Стоит денег, я понял.

Панкратов продолжил буравить взглядом скатерть в пятнах.

– Сколько? – спросил он через пару минут, подняв на следователя тяжелый взгляд.

– Столько же.

Иван Степанович замер. С ценой он сымпровизировал. Он ведь даже не собирался продавать запись. У него на этот счет имелись серьезные сомнения. Вон даже давление поднялось именно по этой причине. Но Панкратов сам подвел его к этому.

– Хорошо. Как раз совершенно случайно у меня с собой есть такая сумма, – произнес Глеб не совсем искренним тоном. Помолчал и вдруг признался: – Если честно, то чего-то в этом духе я от вас и ждал. Поэтому подстраховался и запасся дополнительными средствами. Итак, прежде чем мой конверт перекочует в ваш карман, Иван Степанович, я хотел бы знать, каковы гарантии?

– Но вы же меня знаете! – с улыбкой развел он в стороны руки.

– Знаю. Но вы сказали, что не могли следить за двумя людьми одновременно. И…

– Я не мог. А вот камера с соседнего дома очень даже.

– Так в полиции заявили, что никаких свидетелей, никаких записей нет!