– Ах ты старая сволочь! Ах ты… Сволочь! Убить мало!

Страшное слово его вдруг отрезвило. Глеб дернулся всем телом и затих. А потом медленно поехал. В голове родился коварный план разоблачения настоящего убийцы. Нет, он, конечно же, не станет с него требовать денег. Не было у убийцы средств, способных компенсировать его личные затраты. Он просто отыграет весь свой гнев. Он просто получит глубокое моральное удовлетворение, наблюдая за страхом человека, который считался близким.

В офисе было малолюдно.

– А где весь народ? – спросил Глеб у охранника, делая пометку, что вернулся, в журнале регистрации.

– Субботник. Почти всех выгнали.

– Понятно. А мой помощник?

– Он на месте, Глеб Сергеевич. И Юлия Владимировна тоже, – зачем-то добавил охранник, тут же смутился и пробормотал: – Извините.

Надо же, даже этот малый знает об их романе. Неужели так заметно? Они вроде не афишировали, шифровались. А секрет-то и не секрет вовсе? Может, Юля языком болтает направо и налево?

И он притормозил, обернулся.

– Скажи, а откуда ты знаешь про меня и Юлю?

Охранник дернул плечами, неуверенно пробормотал:

– Говорят.

– Понятно. А кто говорит? Кто конкретно говорит?

– Бабы. Простите. Женщины, – поправился он и отвернулся, схватившись за трубку внутреннего телефона.

– Понятно, – повторил Глеб и пошел к лифтам.

Юлька наверняка разболтала кому-нибудь. Кому-то одному, самому болтливому. А дальше пошло по цепочке. Ей не нужен подобный секрет. Уже не нужен. Дины нет. Он свободен. Она может действовать. А все ее рассказы о богатом женихе, подготовленном ей папенькой, наверняка ложь. Даже если когда-то он и существовал, то теперь надобность в нем отпала. Глеб свободен. И теперь невероятно богат. Поскольку средствами, унаследованными Тарасом, он станет распоряжаться по собственному усмотрению до его совершеннолетия. Он читал копию завещания, нашел ее в сейфе тестя, знает, что никаких ограничений на этот счет в завещании нет.

Он богат и свободен.

– Добрый день, Глеб Сергеевич. – Игорь вскочил с рабочего кресла, замер, взгляд его был изумленным.

– Добрый день, Игорек. Что таращишься? Не ожидал меня увидеть? Думал, что я уже в кандалах? Правильнее, надеялся, что я уже в кандалах?

Игорь потрясенно молчал. Глеб прошел до своей двери в кабинет, открыл ее, покачал.

– Доводчик ты испоганил?

– Нет, не знаю кто. Я не трогал ничего, – на бледное лицо помощника поползли алые пятна. – Так изначально было.

– Ну-ну… Ты зайди ко мне минут через пять. Дело есть.

– Хорошо, Глеб Сергеевич. Чай, кофе?

– Спасибо, ничего не надо, – отказался Глеб.

А про себя подумал, что в данной ситуации не помогут ни чай, ни кофе. Нужно что-нибудь покрепче.

Он повесил пиджак делового костюма в шкаф, распустил петлю галстука. Достал флешку, швырнул портфель под стол, из нижнего ящика вытащил бутылку коньяка, налил себе в стакан.

Когда Игорь зашел, Глеб сидел, забросив ноги на стол и что-то внимательно рассматривая в мониторе компьютера.

– Я слушаю вас, Глеб Сергеевич.

Игорек старался говорить с достоинством, вид лепил невозмутимый, но было видно, что он трусит.

– Не надо меня слушать. Лучше посмотри. У меня тут интересное кинцо имеется. Давай, давай, сюда, поближе. – Глеб развернул компьютер в сторону Игоря. – Сейчас я с самого начала поставлю. А ты присаживайся, присаживайся. Минут десять фильм идет. Устанешь.

Следующие десять минут он внимательно следил за каждым движением своего помощника. Он наблюдал его агонию. И это не могло ему не нравиться. Это и было то самое моральное удовлетворение, о котором он мечтал всю дорогу. Которое хоть как-то компенсировало его материальные затраты.

Когда видеосюжет закончился, Глеб спросил:

– Мотив, Игорек? Я хочу знать мотив?

– Я не понял, – блеющим голосом отозвался Воинов, зажав коленями ладони.

– Мне важен мотив. Почему ты убил моего тестя? Что тобою двигало?

– Я не убивал! – острым, как игла, голосом взвизгнул Игорь, сотрясаясь всем телом. – Я никого не убивал! Эта запись – лажа полная!

Глеб пропустил его слова мимо ушей.

– Мне важен мотив, Игорек, – произнес он нараспев, рассматривая на свет янтарную жидкость в стакане. – Ты хотел подставить меня? У меня же мотив есть. Тесть мечтал оставить меня с голым задом. Мечтал отобрать сына. Мечтал лишить меня отцовских прав. Всем, подчеркну, всем об этом было известно. Уже шустрили адвокаты. Слушок по городу пополз. И вот после того, как я тебя попросил быть моим свидетелем, после того, как я попросил тебя подтвердить в суде то, что я хороший отец, ты его взял и убил. Чтобы подставить меня. Ты же знал, что на тот вечер у меня с ним назначена встреча. Мы говорили по телефону при тебе. И ты отпросился в тот день. Уехал с работы пораньше. Опередил меня. Чтобы… Чтобы подставить.

Глеб сделал глубокий глоток, поморщился, снова спросил:

– В чем причина? Зависть?

– Нет, я не… – Игорь с силой замотал головой, зажмурившись. – Я не… Юля, она…

– Ах, вот в ком причина! Юлька! – перебив его, Глеб грустно рассмеялся. – Бабы. Во всем виноваты бабы. Ищите женщину, как говорится. Ты спал с ней?

Игорь замер, будто забыл дышать.

– Отвечай! – с силой стукнул каблуками ботинок по столу Глеб. – Ты спал с ней?!

– Да, – еле выдавил его помощник.

– Ну, тогда все становится на свои места. – Глеб скинул ноги со стола, поставил пустой стакан на место. – Ревность! Один из страшных пороков, который заставляет людей совершать страшные вещи. Ревность? Так ведь, Игорек?

– Совершенно верно, вы правы, Глеб Сергеевич. – Игорек расслабил колени, вытащил ладони, потер ими друг о друга, разминая. – Ревность. Только не я ревновал Юлю к вам, а Юля ревновала вас.

– Юлька? Ревновала? И к кому же?

Он не верил ему. Конечно, не верил. Просто было интересно, как этот дурак станет изворачиваться.

– Она ревновала вас к вашей семье. К жене, к сыну. Тестя вашего ненавидела за то, что доставлял вам хлопот.

– То есть ты хочешь сказать, что это Юля уговорила тебя совершить преступление?

– Меня не надо было уговаривать. Я не собирался никого убивать, хотя она меня подбивала на это. И не убивал никого. – Игорь поднял на него холодные злые глаза. – Когда я вошел в дом, чтобы поговорить с вашим тестем, как вы меня об этом просили, она уже была там. Она не видела меня, а я ее видел! Отлично видел.

– Кто? – Глеб замер. – Кто был там?

– Юля… Юлия Владимировна уже была в доме вашего тестя.