А вот дальше шел перечень из кучи непонятных слов. И даже небольшие иллюстрации рядом ни о чем не говорили. Вот она и попалась. Аглая передала бумаги Жермене.

Та нахмурилась:

— Я половину из этих названий впервые вижу. Как мы сможем найти все необходимое?

Аглая даже выдохнула от облегчения. Значит, это нормально не знать здешние растения.

Элори едва слышно всхлипнула:

— Я тоже… А это мой единственный шанс найти мужа. Если я проиграю… Семья уже почти отреклась от меня.

Аглая и сама не знала, зачем в этот момент взглянула на принца. Он смотрел на Элори с таким пренебрежением, как будто видел перед собой что-то мерзкое. Совсем неожиданно вспомнились слова трольхара. Кажется, он говорил о том, что Волчьим сыновьям в жены достаются те, кто не сберег себя до свадьбы. Может…. Может причина того, что он считает ее шлюхой и так смотрит на Элори именно в этом?

Что в ее мире, что в этом, мужчины не сильно различаются. Им нужны десятки любовниц. При этом, они хотят быть первыми.

Но хуже было то, что это испытание проиграть не получится. При всем ее желании вылететь с Отбора она не сможет так подставить Элори. Будет мучиться угрызениями совести, понимая, что своим эгоизмом, возможно, разрушила счастье девушки. К которой сама же и подошла.

— Не переживайте, Элори. Вместе мы справимся. Здесь же есть… картинки.

— Моя задача помочь вам и направить. Это не так сложно, как кажется. — Принц кивнул куда-то в сторону. — Советую взять необходимое и отправляться прямо сейчас. Некоторые из трав нужно собирать на рассвете, чтобы снадобье имело силу.

Аглая не удержалась от вопроса:

— А какую… хворь оно излечивает?

Он ухмыльнулся:

— Лживость.

— Как это? — Элори подергала свои потрясающие косы.

Лицо принца посуровело. Голос звучал угрожающе:

— Если пленник слишком слаб, чтобы выдержать пытки, его поят снадобьем Истины. Ну, или если злодеяние совершила женщина.

Он сказал это так, будто знал ее секрет.

— А как вы поймете, что мы правильно сварили снадобье? — Жермена побледнела еще больше.

Аглая хмыкнула:

— Заставят нас его выпить и будут пытать.

Принц оскалился, демонстрируя острые зубы:

— И начнем мы с вас, княжна.

— Схожу-ка я за корзинкой. — Жермена грациозно направилась к женам послов.

Они стояли в стороне и держали в руках небольшие корзины для трав. Площадь почти опустела.

— Советую поспешить, если не хотите оказаться в числе проигравших. — Принц как-то странно взглянул на Аглаю.

Не может же он знать о ее намерении проиграть? Или может.

— Нет! Не хотим! — Элори трясла головой и судорожно мяла в руках странички с рецептом. — Боги, помогите нам! Что же делать?!

— Видимо, отправляться в лес. — Аглая забрала у нее листы и заставила себя повернуться к принцу. — С чего нам лучше начать, Ваше Высочество?

Он удивился. По-настоящему. Даже не успел это скрыть. Но спустя пару секунд уже смотрел спокойно и холодно.

— Дамазы. Мое имя — Дамазы. Зовите меня так.

Аглая потонула в бирюзовом взгляде. Он затянул ее, как водоворот.

— Мы последние. Все ушли. — Вернулась Жермена с корзинкой.

Аглая отвернулась и невидящим взглядом уставилась в рецепт. Перед глазами все плыло.

Принц встал рядом и тоже заглянул в список. Нахмурился, пробегая глазами по строчкам. Он так долго молчал, что Аглая не выдержала:

— Вы специально тянете время? Чтобы мы проиграли?

Он вполне мог избавиться от недостойных невест таким образом. С его-то отношением к женщинам, не дождавшимся брака.

Принц резко вскинул голову. От его бешеного тяжелого взгляда хотелось спрятаться. И одновременно упасть перед ним на колени. Аглая вдруг поняла, что хочет протянуть ладонь к его лицу, разгладить глубокую складку между бровей, погладить колючую впалую щеку. Прогнать с его лица это жуткое выражение.

— Я думаю, княжна. Как привести вас и ваших… подруг к победе. Мы начнем с цветков утопленницы. Лучше всего в отвар добавлять свежие. А они появляются лишь на рассвете. И раз уж мы будем рядом с рекой, то там же соберем элльскуги.

Аглая честно пыталась запомнить хоть одно слово, но звучало все, как тарабарщина.

— Это еще что такое? — Она поискала в рецепте непонятное слово.

Рядом с названием обнаружилось изображение… мха.

— Похоже на мох.

— Так и есть. Но это не обычный мох.

— Они что, бывают разные? — Элори снова начала мучить косы, безжалостно их дергая.

— Идемте уже. — Аглая кивнула на ворота. — Мы должны выиграть это испытание. А по пути Его Высочество просветит нас в том, какой именно мох нам нужен, чтобы пытать врагов.

Принц снова ухмыльнулся и шагнул вперед, чтобы указывать дорогу.

— На нашем языке «элльскуги» значит «мох любовников».

Жермена закатила глаза. Элори ойкнула и споткнулась. Аглая поддержала ее за руку.

Принц выгнул бровь и чуть замедлил шаг. Он уверенно вел их по пустынной улице, выводя за пределы крепости и города.

Аглая рассматривала почти сказочные домики и лавки со всевозможными вывесками. От вида виселицы с болтающейся веревкой стало немного дурно. Жуткого вида колодки настроения тоже не прибавили.

Расположившийся на другом конце улицы фонтан в виде молоденькой девушки с кувшином воды смотрелся на этом фоне дико и нелепо.

Жермена тоже во все глаза рассматривала виселицу. Она тяжело вздохнула и как-то обреченно спросила:

— И почему же он так назван?

Принц выглядел невозмутимым. Конечно, он наверняка повидал и не такое. Что для палача — виселица? Обыденность и работа.

— Потому что на нем Луна отдалась Снежному Духу — отцу всех оборотней. Ее кровь пролилась на мох, и в некоторых местах он стал алым. Именно его нам и нужно найти.

Элори опять споткнулась:

— Мох с пятнами крови?

Аглая покачала головой:

— Это же легенда. Наверняка он красный по другой причине.

Три пары глаз обернулись к ней. Девушки смотрели недоуменно. А принц — с уже знакомой усмешкой.

— Вы считаете, что это неправда, княжна? — Его голос стал немного хриплым и звучал слишком интимно.

Голос любовника и соблазнителя. Хуже всего было то, что Аглая начинала хотеть быть соблазненной.

Чтобы развеять наваждение, она резко кивнула:

— Конечно. Как это может быть правдой? Несколько капель крови, пролитые в одном месте не сделают алым мох во всем Дамгере.