Заказ. Мара взяла пакет, поблагодарив хозяйку.

Майкл подал знак поджидавшему лимузину, а когда машина подъехала, он затолкнул Мару на заднее сиденье. Там, внутри, отгороженный затененными стеклами, он ударил Мару по лицу. Она упала на пол и даже не вскрикнула от боли, так сильно ее это потрясло. Она ожидала возмездия, но не такого.

Прижав ее к полу двумя руками, он прорычал ей на ухо:

— Куда едем?

Из носа Мары ручьем потекла кровь. Она запрокинула голову, чтобы остановить кровотечение, и даже не взглянула в сторону Майкла. Она не знала, что ответить. Он вцепился ей в волосы и повернул голову к себе.

— Я задал тебе вопрос, Мара. Не слышу ответа.

Тут она вспомнила, как ходила в музей, и ее осенило.

— Метрополитен.

— Музей? Разве ты не говорила, что документы находятся в банковском сейфе?

— Когда мы вчера добрались до города, банки уже были закрыты. Я выбрала место с охраняемыми боксами.

— Ты действительно думаешь, что я поверю, будто ты оставила документы в музее?

Она презрительно фыркнула.

— Я оставила их там, где ты никогда бы не стал их искать.

— Лучше бы тебе сказать правду, Мара. Ради себя и ради Лилиан.

Мара поднялась с пола и устроилась на черном кожаном сиденье, забившись в самый дальний уголок. Она смотрела в окно, где разворачивали тенты корейские закусочные и прохожие пробирались сквозь толпы разносчиков. Наступало восхитительное прохладное утро, город просыпался, а она тем временем затыкала расквашенный нос, хлюпая кровью, и чувствовала полную безнадежность.

Но Мара была бойцом, а потому, несмотря на мрачные перспективы, она воспользовалась короткой поездкой, чтобы придумать план. Лимузин подкатил к Метрополитен, перед которым выстроилась длинная череда такси. Майкл грубо выпихнул ее из машины.

— Давай, пошевеливайся.

Мара, спотыкаясь, выбралась из машины на яркое утреннее солнце, отражавшееся в гранитных ступенях музея. На секунду она ослепла, а когда зрение вернулось, она увидела вокруг множество туристов и возблагодарила небеса — чем больше людей, тем лучше, они дадут ей прикрытие.

Рука об руку, как обыкновенная добропорядочная пара, Майкл и Мара поднялись по огромной лестнице. И вращающиеся двери они прошли, разумеется, тоже вместе, так как он ни на секунду не отпускал ее от себя. Оказавшись в Большом зале, Мара, несмотря на угрозы и страх, снова восхитилась парящим под небесами потолком и легким куполом. Где-то там, за пределами ее кошмара, существовал вечный незыблемый мир.

В музее было полно охранников. Мара прошла все турникеты без происшествий рядом с Майклом и направилась к длинной очереди в билетную кассу.

— Придется купить входные, — сказала она Майклу. Майкл увидел по обе стороны от входа в Большой зал вместительные гардеробные и крепче сжал ее руку.

— Что за чушь ты несешь? — прошептал он и ткнул пальцем в сторону гардероба. — Нам сюда.

— Документов там нет, — пробормотала Мара. — Они в хранилище на нижнем уровне, внутри музея.

Майкл потащил ее к информационной стойке и сунул ей в руку план музея.

— Я никуда не пойду, пока ты не покажешь мне на этом плане точное расположение хранилища.

Мара развернула план дрожащими руками и обвела кружок на первом этаже. Она нашла символ, обозначающий хранилище, и указала его на плане. Попасть туда можно было, только пройдя через галереи греческого и римского искусства. Но план не указывал на то, что в этом хранилище посетителям не разрешалось оставлять свои вещи на ночь. Как и на то, что там не было никаких документов Штрассера и в помине.

Успокоившись, Майкл перешел к длинной очереди за билетами, не отпуская запястья Мары. Он покрылся потом оттого, что был вынужден терпеливо и с приятным выражением лица дожидаться в очереди, и Мара едва не улыбнулась. Но как только билеты оказались у них в руках, ей уже было не до улыбок. Теперь ей предстояло действовать точно, безошибочно, рассчитывая на удачу.

Майкл позволил Маре отвести его в греко-римские галереи. Там они не задержались. Прошли мимо туристических групп, окружавших своих гидов подобно лепесткам в бутоне. Особенно много людей собралось вокруг легендарного экспоната первого века нашей эры — римской скульптуры старой рыночной торговки, — и они задерживали движение. Мара и Майкл пробирались сквозь неподвижно стоящую толпу. Несмотря на многолюдье, в зале было тихо, и Мара даже опасалась, удастся ли ей осуществить свой план.

Тишину нарушил мобильник Майкла. Он проверил номер и ответил на звонок, пробормотав что-то. Потом встревожился. Замедлил шаг. Мара напряглась, пытаясь разобрать слова. По обрывкам разговора она поняла, что это звонит Филипп и что с Лилиан случилось что-то серьезное. Новость потрясла Майкла.

Тут к ним подошел охранник:

— Сэр, здесь нельзя пользоваться мобильными телефонами.

Майкл даже ухом не повел.

Охранник настаивал:

— Сэр, мне придется конфисковать у вас телефон, если вы не выключите его прямо сейчас.

Майкл отмахнулся от него свободной рукой, сказав:

— Это не займет и минуты.

На какую-то секунду он ослабил хватку, и Мара проскользнула в толпу, затерялась среди людей, пока Майкл и охранник продолжали препираться. Мара свернула в одну из маленьких галерей, что брали начало в центральном зале. Она знала, что все эти галереи соединяются одна с другой и в конце выводят в коридор с лифтом, которым мало кто пользуется.

Ее так и подмывало пуститься бегом по коридору, соединяющему галереи, туда, где, пульсируя красными буквами, светилась надпись «Выход». Но Мара понимала, что только привлечет к себе внимание. Она снова и снова твердила любимую фразу бабушки: «Тише едешь, дальше будешь». Она как будто даже чувствовала, как бабушкина рука сдерживает ее, заставляя идти размеренно и не спеша.

Мара увидела лифт в парковочный гараж и нажала на стене кнопку со стрелкой вниз. Дверь открылась, но прежде чем войти, Мара оглянулась. Как раз в эту секунду Майкл свернул в коридор, ведущий в противоположную сторону, к гардеробу, который она указала на плане. Она успела разглядеть его профиль, прищуренный взгляд, быструю походку, он напоминал пса во время охоты на лисицу.

Когда она спустилась в гараж, по ее лицу текли слезы. Как бы ей сейчас хотелось забиться в какую-нибудь щель и не вылезать оттуда, но она не могла потворствовать своим страхам. Пробежав гараж, она вышла на Пятую авеню, а оттуда — в Центральный парк.

Показалось свободное такси, и Мара выпрыгнула прямо перед ним. Рывком открыла дверцу и скользнула на заднее сиденье. Водитель осыпал ее неразборчивыми эпитетами, но она сунула через перегородку несколько мятых двадцаток.

— Аэропорт Кеннеди, пожалуйста. Я должна успеть на самолет. Довезете быстро — получите еще денег. — Мара очень волновалась о судьбе Лилиан, но понимала, что для их общей безопасности ей необходимо вначале получить документы.