— Достаточно будет этим «лягушатникам» бросить один взгляд на наше сокровище, и — поминай, как звали. Мы никогда его больше не увидим.

— Для этого им понадобится победить, Габриэль, а я почему-то не думаю, что капитан Латтимер собирается проиграть эту битву, — отозвалась Тэмсин, не в силах скрыть волнения.

Габриэль что-то проворчал и вытащил из ножен палаш.

Он повернул его к свету, плюнул на лезвие и начал протирать платком, потом снова спрятал в ножны.

— Готовьтесь к бою, мистер Коннот. — Голос капитана был таким же спокойным и размеренным, как всегда, но его зеленые глаза сверкали, и свет этот отражался в ярко-синих глазах полковника.

— Пока что морским пехотинцам не показываться — цвет их мундиров может нас выдать. Он покосился на полковника, и тот с усмешкой начал стаскивать с себя ярко-красный мундир.

Палубы были надраены и густо посыпаны песком. Орудия выкатили в полном молчании. Были приготовлены пушечные ядра и картечь. У орудий выстроились артиллерийские расчеты по шесть человек в каждом, хирург и его помощники переместились к рубке, разложили свои инструменты на рундуках, которые должны были стать импровизированными операционными столами.

— Девушке лучше бы спуститься вниз, — заметил Хьюго полковнику, указывая на Тэмсин, которая все еще как зачарованная стояла у левого борта.

— В таком случае, прикажите ей, — сказал Джулиан с суровой усмешкой. — Она — прирожденная воительница и не так-то легко согласится уйти.

Хьюго нахмурился и пристально посмотрел на девушку, застывшую у дальнего поручня. Она стояла, как моряк — ноги на ширине плеч, — борясь с качкой, голова ее была высоко поднята, и ветер ворошил короткие волосы.

Тэмсин почувствовала взгляд и отважно направилась к Латтимеру.

— Вы хотели мне что-то сказать, капитан?

— Я размышлял, не приказать ли вам спуститься вниз. Палуба фрегата в разгар боя — неподходящее место для девицы.

— Возможно, сэр. — Она твердо выдержала его взгляд, понимая, что на этом корабле слово капитана — закон. Если он прикажет ей спуститься вниз, то у нее не будет выбора — ей придется подчиниться. По крайней мере сначала. Как только начнется пальба, она сможет вернуться на палубу, и никто этого не заметит.

— Но я сомневаюсь, что вы там останетесь, — продолжал он задумчиво, потом рассмеялся, увидев по ее глазам, что она потрясена.

— Ведь вы об этом думали, верно?

— Да, — согласилась она, не в силах побороть досаду.

— Конечно, можно было бы приказать задраить люки и держать вас там во время боя насильно, — размышлял Латтимер. — А вы как думаете, полковник?

— Вам решать, капитан, — сказал Джулиан официальным тоном. — Здесь ваше слово — закон.

У Тэмсин возникло безошибочное впечатление, что мужчины разыгрывают ее, хотя они казались торжественными, как дьяконы.

— Ладно, пусть ответственность падет на вашу голову, — сказал Латтимер. — Но, если вы, девушка, будете путаться под ногами, кто-нибудь из пехотинцев отнесет вас вниз.

— Вам не стоит беспокоиться, — сказала Тэмсин с таким достоинством, на какое только была способна, и вернулась на свой пост.

Французский корабль теперь приблизился, и его уже можно было разглядеть. Хьюго не сомневался, что с французского корабля «Изабеллу» разглядывают столь же внимательно. Они должны были заметить американский флаг и на какое-то время успокоиться. Америка готовилась объявить войну Англии и, стало быть, не считалась врагом Наполеона. Но французы наверняка обратили внимание, что корабль готов к бою. Это противоречие должно было озадачить их, но как долго могло продолжаться замешательство? Даст ли этот выигрыш во времени «Изабелле» возможность подойти достаточно близко, чтобы сделать первый выстрел по борту?

Теперь их разделяло расстояние не более чем в милю.

— Сделать поворот на шесть румбов, мистер Харрис, и стать к ним правым бортом, — давал капитан указания штурману. В полной ожидания тишине его голос звучал особенно ясно и громко.

«Изабелла» медленно развернулась правым бортом к вражескому фрегату. И тут, кажется, французы начали понимать в чем дело.

На палубах их корабля теперь можно было заметить лихорадочную активность, противник готовился к бою. В люках появились тупорылые пушки.

— Все в порядке, мистер Коннот, — сказал Хьюго тихо, и на мачте «Изабеллы» подняли английский флаг. — Огонь!

Залп, данный из орудий «Изабеллы», обернулся таким грохотом, какого Тэмсин и представить не могла. Град ядер и картечи обрушился на французский фрегат, поразив его по всей длине, и Тэмсин увидела, как паруса его обвисли, а когда дым рассеялся, в борту, прямо по ватерлинии, стала видна огромная пробоина. Воздух зазвенел от криков, и затем послышался грохот ответного залпа. Тэмсин в ужасе смотрела на огромную дыру, образовавшуюся в палубе, где разорвалось пушечное ядро и откуда взметнулся дождь смертоносных осколков, неся боль и гибель тем, кто оказался поблизости. И она бросилась бежать по сходням, на ходу отстегивая юбку, чтобы ринуться в самую гущу событий.

Лейтенанты ревели команды бомбардирам, силясь перекричать вопли раненых. Пушки, стоящие по правому борту «Изабеллы», снова дали залп, и она медленно повернулась, чтобы задействовать орудия в люках, пока пушки с правого борта перезаряжали.

Мимо Тэмсин молнией проскочил матрос, нагруженный зарядами. Он носил их с внутренних складов, где они хранились и ждали своей очереди быть пущенными в дело. Осколок угодил ему в лицо и он уронил опасный груз на палубу.

Помощник боцмана бросился к нему, размахивая концом веревки и вопя, как баньши[17].

Парень скорчился на палубе, кровь лилась по его щеке. Тэмсин нагнулась, собрала заряды и помчалась к ближайшей пушке, чтобы передать свою ношу пятому из артиллеристов расчета, лицо которого уже почернело от дыма. Лейтенант, отвечавший за Это орудие, бросил на нее изумленный взгляд, но тотчас же забыл о необычном помощнике. Он отдал приказ выдвинуть орудие на позицию и наклонить под нужным углом.

Тэмсин, на ходу отметив, что все-таки оказалась полезной в этой игре, помчалась назад, спустилась в недра корабля по крутым трапам, ведшим от одной палубы к другой, на склад, где набрала целую охапку зарядов, и двинулась в обратный путь.

Теперь шум стал настолько оглушительным, что казалось, он поселился у нее в голове. Она не могла различить его составные части, но иногда крики выделялись из общего шума. Только что человек стоял рядом с ней, а в следующую секунду он уже корчился возле нее. Ноги его превратились в кровавое месиво, и жуткие, полные муки крики пронзали ее насквозь.

Тэмсин упала рядом с раненым на колени, не в силах ему помочь и не способная бросить, но кто-то рядом грубо сказал: