Пока я мялась и тупо таращилась на Стоуна, он сам забросил мои руки себе на плечи. Потом ловко подтянулся на руках и мы начали спуск. Желание жить, все же реанимировало часть моего сознания, и я обняла инквизитора сильнее. А потом он опять принялся страховать мне, придерживая за талию. И у меня сердце опять заколотилось где-то в горле, ладони вспотели, а тело начало трясти от волнения. Как невинная девица, ей богу.

— Не бойтесь, Тори, — мне на ухо шепнул Стоун, — еще немного и мы на земле. Потерпите.

Его дыхание щекотало кожу. А казалось жгло огнем. И хотелось побыстрее спуститься вниз и убежать. Где-то рядом с моим, неровно колотилось еще одно сердце, словно подпевая моему. Под пальцами дрожали от напряжения мышцы мужчины. Мягкие волосы щекотали щеку. Я отрешенно удивилась, ведь ожидала, что они у него жесткие. Хотя, какое мне дело?

На последнем шаге, Стоун подбросил меня в руках и сиганул вниз. Я с визгом прижалась к нему всем телом, хотя держали меня так, что и всеми силами из рук не выдернуть. Через миг я решилась открыть глаза. Не убились. Стоун стоял на лужайке, держа меня на руках, как какую- то героиню дешевого кино.

Рядом стоял Каэл с мячом и Зори с лимонадом. Гоблин радостно оскалился, стоило мне на него глянуть, и весело подняв графин, поинтересовался:

— Лимонаду, мисс?

Лед в графине мелодично звякнул, заиграв на солнце острыми гранями. Я судорожно кивнула и осторожно отлепилась от инквизитора. Мне нужно выпить. Много! И не лимонада.

— Я нашел нам вратаря! — довольно заявил Каэл, обнимая Зори за плечи.

Зори оскалился еще шире и вручил мальчику стакан с лимонадом.

— А вы, мисс? — обратился ко мне Стоун, все так же держа меня на руках. — Сыграете с нами?

Впервые у меня не было слов. Одни эмоции. И их отражение я сейчас читала в чужих глазах. В полном нежности и надежды взгляде моего врага.

Ну что вам сказать. В этом футбольном матче я больше мешала, чем участвовала в игре. Бегать по траве в чулках дело неблагодарное. А учитывая мое разболтанное душевное состояние — невозможное. Я то и дело ловила на себе внимательный взгляд Стоуна, от чего постоянно спотыкалась и норовила окопаться прямо посреди лужайки. Зато Каэл и Зори были вне себя от радости. Зори перешел на бег всеми своими «четырьмя», словно не разумное существо, а дворовой пес. Каэл ловко подбрасывал мяч на ноге, гонял его по полю, дразня отца.

Вскоре из активных участников процесса, я плавно перебазировалась в сторону «зрительских трибун», незаметно отбежав к тенистому клену. Здесь было прохладно и свежо. А еще открывался прекрасный вид на беснующихся футболистов. Стоун двигался грациозно и ловко, слегка подыгрывая сыну, но не поддаваясь полностью. Ветер трепал светлые волосы инквизитора, тени обрисовывали статную фигуру, под легкой рубашкой. Мне было тошно.

Даже не так. Мне хотелось умереть. Упасть замертво прямо здесь, под этим треклятым кленом, став удобрением для местной флоры. Как? Когда? В какой момент этот невыносимый мужчина трансформировался для меня из эксплуататора в героя девичьих грез? Когда я настолько забылась, что впустила его в свое сердце? А ведь мне совершенно очевидно, что все мои «припадки» рядом со Стоуном не от банального воздержания. Я могу отличить зов плоти от чего- то большего.

Только у этого «большого и светлого» нет ни одного шанса на жизнь. Даже надежды на жизнь. У нас с инквизитором нет ни шанса. Чудес не бывает — проверено жизненным опытом. Когда-то, в те дни, когда я была лишь сосудом для силы, я верил в сказки. В любовь до гроба и в то, что в моей жизни возможно счастье.

Тогда я встретила Фредерика. Того, в ком увидела защиту и поддержку. Мне было шестнадцать. Ему двадцать. Студент, прилежный сын почтенных родителей. Он стал для меня всем миром, лучиком счастья в моей безнадежной жизни. Он обещал беречь меня, сделать своей женой, увезти далеко, где мы будем жить в собственном доме, с оравой детишек.

Родители Фреди были против нашей связи. Они прямо в лоб заявили, что не о такой невестке мечтали, и что их сын достоин лучшего, чем проклятый маг. Я была слишком юной для заключения брака и мы решили ждать моего совершеннолетия. Фреди снял квартирку на окраине и я переехала к нему. Мне было плевать на пересуды и смешки за спиной. Я любила, только это имело значение. Увы, когда помимо любви есть еще и мнение общества, жизнь становится сложнее.

Родители Фреди постоянно твердили ему, что мы не пара, что быть со мной губительно для его будущего. Что я испорчу ему жизнь. Фреди старался. Он боролся до конца, но в один день не выдержал. Сдался. Это было еще до того, как мои силы проснулись. До того, как я стала прокаженной для друзей и знакомых. Фреди просто ушел и не вернулся в нашу с ним квартирку на чердаке. Я прождала его месяц. Увы, он так и не нашел в себе силы вернуться. И вправду, одно дело обещать, а другое дело связать свою жизнь с такой как я. Порченная кровь. Кто захочет марать свою родословную такой связью.

Я не осуждала и не таила на него зла. Мне было все равно. В душе умер тот свет, который грел меня изнутри. Дни стали длинными и серыми. Жизнь бессмысленной. Я жила только мечтой, что мой любимый опомнится и вернется ко мне. Что мы будем вместе.

Я встретила Фреди спустя два года. Нас с подругой занесло в парк аттракционов, где мы с визгом катались на каруселях, хохотали в комнате кривых зеркал, объедались сахарной ватой.

И вот тогда я увидела его. Не одного, а с маленькой девочкой на руках. Год от роду, не больше. Она была в милом платье в горошек и кружевной панамке. А потом к Фреди подошла эффектная девица, обнявшая его за талию. Они смеялись и наблюдали за фокусником, веселящим толпу посреди улицы.

А я стояла как прибитая молнией, чувствуя как сироп от сахарной ваты стекает на пальцы. Стояла и смотрела как эти трое разворачиваются и проходят мимо меня. Он даже не оглянулся. Не узнал. Вычеркнул меня из своей жизни и начал се с нуля. А я, давясь слезами, смотрела ему в след. Не как любимому, растоптавшему мое сердце. Нет. Как мечте, что уходила от меня, теряясь в толпе прохожих. Мечте, у которой не было шанса сбыться. Тогда я ушла не простившись с подругой, спряталась за ларьком с попкорном и прорыдала битый час, зажимая рот ладонью. А потом, когда село солнце, пришла на тот злополучный мост. Тогда даже погода мне подыгрывала, разразившись проливным дождем. Но я все же сумела собрать свое сердце из осколков. Только второго такого удара оно не выдержит. Там на мосту меня спас случайный прохожий… Но, после второго удара судьбы, мне не поможет даже целый взвод спасателей. А Стоуна ждет конец карьеры.

— Мисс, у вас что-то болит? — голос Зори выдернул меня из размышлений о прошлом.

С удивлением отметила, что по щекам текут слезы. Надо же. Опять реву.

— Вы плачете? — заволновался мой ушастик, присаживаясь рядом со мной на траву.

Я продолжала смотреть на резвящихся на траве отца и сына. Эван Стоун не из тех мужчин, которые пасуют перед опасностью. Такие как он прут напролом, добиваются своих целей. А еще, такие мужчины держат данное слово, даже если это приведет их жизнь к краху. А я не хочу быть той, что разрушит его жизнь снова… Я не смогу пережить этого, теперь мне это кристально ясно. Двум мирам не стать единым, не стоит надеяться изменить порядок вещей.