Гилберт Кит Честертон

1874–1936

Честертон окончил художественную школу в Лондоне. Публиковался как литературный критик и эссеист, много лет вел колонку в журнале «Иллюстрейтед Лондон Ньюз». Автор романов «Перелетный кабак», «Человек, который был Четвергом» и детективных рассказов об отце Брауне. В 1922 году Честертон перешел в католичество; ему принадлежат книги о Франциске Ассизском (1923) и Фоме Аквинском (1933). Стихи Честертон сочинял всю жизнь. В молодости он дебютировал двумя одновременно изданными книгами: одной «серьезной» и одной абсурдной («Шутки седобородых», 1900). Стихи из романа «Перелетный кабак» (1914) были опубликованы отдельным сборником под названием «Вино, вода и песня» (1915).

Другу

Посвящение к роману «Человек, который был Четвергом»

Клубились тучи, ветер выл,

                        и мир дышал распадом

В те дни, когда мы вышли в путь

                        с неомраченным взглядом.

Наука славила свой нуль,

                        искусством правил бред;

Лишь мы смеялись как могли

                        по молодости лет.

Уродливый пророков бал

                        нас окружал тогда —

Распутство без веселья

                        и трусость без стыда.

Казался проблеском во тьме

                        лишь Уистлера вихор,

Мужчины, как берет с пером,

                        носили свой позор.

Как осень, чахла жизнь, а смерть

                        жужжала, как комар;

Воистину был этот мир

                        непоправимо стар.

Они сумели исказить

                        и самый скромный грех,

Честь оказалась не в чести, —

                        но, к счастью, не для всех.

Пусть были мы глупы, слабы

                        перед напором тьмы —

Но черному Ваалу

                        не поклонились мы,

Ребячеством увлечены,

                        мы строили с тобой

Валы и башни из песка,

                        чтоб задержать прибой.

Мы скоморошили вовсю

                        и, видно, неспроста:

Когда молчат колокола,

                        звенит колпак шута.

Но мы сражались не одни,

                        подняв на башне флаг,

Гиганты брезжили меж туч

                        и разгоняли мрак.

Я вновь беру заветный том,

                        я слышу дальний зов,

Летящий с Поманока

                        бурливых берегов;

«Зеленая гвоздика»

                        увяла вмиг, увы! —

Когда пронесся ураган

                        над листьями травы;

И благодатно, и свежо,

                        как в дождь синичья трель,

Песнь Тузиталы разнеслась

                        за тридевять земель.

Так в сумерках синичья трель

                        звенит издалека,

В которой правда и мечта,

                        отрада и тоска.

Мы были юны, и Господь

                        еще сподобил нас

Узреть Республики триумф

                        и обновленья час,

И обретенный Град Души,

                        в котором рабства нет, —

Блаженны те, что в темноте

                        уверовали в свет.

То повесть миновавших дней,

                        лишь ты поймешь один,

Какой зиял пред нами ад,

                        таивший яд и сплин,

Каких он идолов рождал,

                        давно разбитых в прах,

Какие дьяволы на нас

                        нагнать хотели страх.

Кто это знает, как не ты,

                        кто так меня поймет?

Горяч был наших споров пыл,

                        тяжел сомнений гнет,

Сомненья гнали нас во тьму

                        по улицам ночным;

И лишь с рассветом в головах

                        рассеивался дым.

Мы, слава Богу, наконец

                        пришли к простым вещам,

Пустили корни – и стареть

                        уже не страшно нам.

Есть вера в жизни, есть семья,

                        привычные труды;

Нам есть о чем потолковать,

                        но спорить нет нужды.

Песня Квудля

Из романа «Перелетный кабак»

О люди-человеки,

Несчастный, жалкий род!

У вас носы – калеки,

Они глухи навеки,

Вам даже вонь аптеки

Носов не прошибет.

Вас выперли из рая,

И, видно, потому

Вам не понять, гуляя,

Как пахнет ночь сырая,

Когда из-за сарая

Ты внюхаешься в тьму.

Прохладный запах влаги,

Грозы летучей знак,

Следы чужой дворняги

И косточки, в овраге

Зарытой, – вам, бедняги,

Не различить никак.

Дыханье зимней чащи,

Любви укромный вздох,

И запах зла грозящий,

И утра дух пьянящий, —

Все это, к славе вящей,

Лишь нам дарует Бог.

На том кончает Квудль

Перечисленье благ.

О люди, вам не худо ль?

На что вам ваша удаль —

На что вам ваша удаль

Безносых бедолаг?

Баллада театральная

Пускай гремят критические пушки,

Колебля театральный небосклон,

Пусть явно низковата дверь избушки

И замок из холста сооружен,

И толстой феечки полет смешон,

И нитки белые видны в сюжете,

Пусть механизм иллюзий обнажен, —

Есть вещи неподдельные на свете.

Поверьте, и в игре – не всё игрушки,

На сцене общий действует закон,

Порой средь театральной заварушки

Вдруг осенит: вот тот паяц, буффон

Под старость будет, нищетой сражен,

Смотреть на солнце сквозь дыру в штиблете.

Агностик, вот тебе еще резон —

Есть вещи неподдельные на свете.

Увы, никто не избежит ловушки,

Наступит и последний наш сезон:

Шуты, герои, примы и простушки —

Мы все уйдем с подмостков этих вон,

Покинув пестрой жизни шум и звон,

И все толпой промаршируем в нети.

Пускай подделок в мире – миллион,

Есть вещи неподдельные на свете.

Посылка

Мой принц, хоть меч у вас – простой картон,

И задней стенки явно нет в карете,

И слишком шаток бутафорский трон, —

Есть вещи неподдельные на свете.

Джеймс Джойс

1882–1941

Родился в Дублине, откуда иммигрировал в Европу в 1904 году. Жил в Триесте, Цюрихе и Париже. Его знаменитый роман «Улисс» – классика европейского модернизма. Но начинал Джойс как поэт-символист, во многом подражавший Йейтсу, опубликовав первый сборник стихов «Камерная музыка». Второй и последний сборник