– Сашуля, но все же мы с тобой сидим в кафе, как тридцать лет назад. Не повод ли это начать все сначала?

– Тридцать лет назад не было таких кафе. Тогда и слова «капучино»-то не знали.

– Хорошо, Саша, если это так необходимо тебе услышать, я признаю, что очень виноват перед тобой. Признаю, что мне следовало помнить о том, что я женатый человек, и даже не смотреть в сторону других женщин.

– А тут нет никакого «но», – засмеялась Александра. – Не трудись искать, его тут просто нет.

– Саша, я сейчас с тобой говорю откровенно и просто хочу, чтобы ты поняла меня. Да, я изменил, да, сделал на стороне ребенка, но любил я только тебя одну. Ну есть у мужчин потребности, да, низкие, да, животные, да, такие, которых тебе настолько не хочется признавать, что ты лучше будешь думать, что я разлюбил тебя, чем что поддался банальному зову плоти. Неужели ты не помнишь, как я не хотел с тобой разводиться? Как умолял тебя подумать и по крайней мере остыть, прежде чем принять окончательное решение? Но в тебя словно бес вселился!

Александра развела руками и скорчила рожицу.

– Господи, как же ты изменилась, роднуленька! Но я все равно люблю тебя. Саша, я так тебя люблю, что даже не хочу вспоминать о том, как ты бросила меня в самый трудный момент жизни, когда я оказался под следствием. Почему, ты думаешь, с тобой не общается никто из друзей семьи?

– Ну наверное, потому, что это все были твои друзья, твои коллеги. Им было интереснее с тобой и с твоей новой женой, которая, кстати, занимала большую должность и могла оказаться полезной. А я кто такая? Домохозяйка, детская писательница средней руки.

– Нет, Саша, они все считают, что ты меня предала. Пока я был успешный человек, ты была со мной, а как попал под следствие, так сразу стал не нужен.

– Что ж, я не осуждаю тебя за то, что ты не озвучил им истинных причин нашего развода. Мне вообще мало с кем из них было интересно, так что я ничего не потеряла.

Виктор залпом выпил свой кофе и царственным жестом поманил официанта, чтобы заказать еще. Александра осмотрелась, увидела в витрине возле стойки очень аппетитный чизкейк и попросила Виктора заказать его.

– Ты же не ешь такое.

– Это Грише. Пусть упакуют в коробочку, и знаешь что, возьми ему еще кофе в термокружке.

– Может, еще Вите рожок с эспрессо закажем?

Александра засмеялась и сказала, что от латте ребенку вреда не будет, зато Гриша поймет, что отец все время думает о нем.

– Саша, знаешь что, – сказал Виктор, когда официант отошел, – а мы не можем просто решить, что у нас была затяжная ссора? Что мы немножко слишком углубились в конфликт, но одумались и теперь начинаем все сначала? А? Забыть, конечно, не получится ничего, но давай хотя бы простим? Или пусть не простим, но захотим простить, поверь, это уже много!

Александра покачала головой:

– Это как в пошлом анекдоте, Витюша. Со звуком мы справились, таки что будем делать с запахом?

– Фу!

– Таки с запахом что будем делать, Витя? У тебя двое детей, потерявших мать. Один из них – подросток, который, заметь, рос без отца. Если бы ты нашел в себе мужество признаться мне сразу, что у тебя родился внебрачный ребенок, если бы проводил с ним время, как другие приходящие отцы, сейчас было бы легче и тебе, и ему. И мне тоже, потому что не нужно было бы контролировать каждое слово в страхе, что Гриша подумает, будто я хочу отобрать у него только что обретенного отца. Прошу тебя, Витя, как бы дальше ни сложилось у нас с тобой, уделяй Грише больше времени. Например, сегодня ты мог бы взять его, а не меня: он знаком с Катей и с удовольствием помог бы выбрать для нее стиралку. А то что это, даже с похорон родной матери ребенка привез чужой человек, а не отец.

– Вот этот упрек не приму! – вдруг разозлился Виктор. – Эта гнида Колдунов вечно всюду лезет! Никто его не просил крутиться возле Гриши, просто он давно меня ненавидит и ищет любой способ мне нагадить. Ты в это даже не вникай.

– Ладно. Но ты все равно общайся с ребенком побольше. Катя у нас отрезанный ломоть, а Гриша, может, рядом будет.

Она улыбнулась, и Виктор улыбнулся в ответ просто и искренне.

– Надеюсь, он будет не только со мной, а с нами обоими.

– Смотри дальше, Витя: допустим, мы снова сойдемся. Где мы будем жить? В доме Инги? Пока я там на правах экономки-домоправительницы, это допустимо. Странно, немного неловко, подозрительно, но допустимо. А если я войду туда хозяйкой, это как? Что скажут твои друзья, такие щепетильные в вопросах морали? Это настолько гнусно, что я даже слов не подберу объяснить.

– Можем переехать к тебе.

– Ага, и вырвать детей из их родного дома? Витя еще маленький, ему пока без разницы, где жить, а Гриша? Для него каждая щепочка в доме пропитана воспоминанием о матери, и я скорее соглашусь сгореть от стыда, занимаясь с тобой любовью в Ингиной постели, чем лишу его права жить там, где он родился.

– Сашенька, мне кажется, ты преувеличиваешь. Ничего нет такого уж особенного, когда вдовец женится снова. Гриша к тебе прекрасно относится, и думаю, что если мы с ним поговорим, как со взрослым, он все поймет.

– Или сделает вид, что понял, чтобы не лишиться благосклонности отца, – буркнула она. – Послушай, сейчас у нас довольно стабильная ситуация. Дети под контролем, хозяйство тоже. Мамаша твоя свободна. Идеально! Секса только нет, ну так ты всегда умел найти его на стороне.

Виктор покачал головой, но потом засмеялся, давая понять, что принял упрек как шутку, и подозвал официанта. Заказ для Гриши был готов, термокружка ослепительно блестела никелировкой, на коробочке с чизкейком завивался бантик, и Александра обрадовалась, что парнишка получит такой приятный пустячок.

Они расплатились и вышли на эскалатор, ведущий к парковке. Она вдруг вспомнила, как в юности, пока у них еще не было машины, они катались в метро, и Виктор вдруг встал так же в точности, как тогда – на ступеньку ниже, обернулся к ней и обнял.

– Слушай, – вдруг прошептал он, – а у тебя квартира-то свободна!

– Что?

– Пустая хата стоит, может, заедем?

Александра усмехнулась:

– Ты меня перепутал с кем-то из своих девок, Витя. У нас первый секс был после свадьбы, и проблема свободной хаты перед нами никогда не стояла.

– Ни с кем я тебя не путал. Просто очень захотел быть с тобой и не знал, как намекнуть поделикатнее. Может, вместо того чтобы размышлять и прогнозировать, нам надо просто оказаться в одной постели, и все придет само?

«О нет, тут у тебя не найдется аргументов», – подумала Александра, а вслух сказала, что не надо торопиться, в конце концов, всем известно, что секс проблем не решает, а только создает.

Виктор не настаивал.

Когда они сели в машину, Александра прикоснулась к его руке, лежащей на коробке передач, как делала всегда перед стартом, пока они были вместе.