Вдруг из душа хлестнул форменный кипяток! Гныш отшатнулся, завизжал, ударился об стену, снова попал под жутко горячую. Он как-то вылетел наружу, страшный, орущий, красный как рак. Все его тело горело нестерпимым жаром. Касьян носился по кафельному полу, словно объятый пламенем, матерился на весь белый свет, запинался о какие-то лавки.

Подчиненные насторожились, оставили веселье. Гныш продолжал орать, извиваться. Боль не стихала. Парни сообразили, в чем дело, стали недоуменно переглядываться.

– Персонал! – взревел Касьян. – Мать вашу, что за хрень?! Почему кипяток идет?! – Он схватил за грудки паренька в белой рубашке.

Тот испуганно лепетал, что он не сантехник, отвечает только за еду и напитки. Гныш отвесил ему пинок, и парень полетел через весь зал.

Зварыч выметнулся вон, его крик какое-то время разносился по банному комплексу. Остальные тоже стали галдеть, учинять вокруг командира ритуальные пляски. Тот уже успокоился, огрызался. Боль становилась терпимой, сильных ожогов не было.

Зварыч втолкнул в помещение небритого мужчину в робе. Тот тащил с собой чемоданчик с инструментом и скрученную проволоку для прочистки канализации. Дядька почему-то не поднимал голову, надвинул кепку на глаза.

– Ты, кретин, что за хрень?! – взвился Гныш. – Жить надоело?

– А я-то что? – равнодушно пробубнил мужик, раскрывая чемоданчик. – Я тут человек пришлый, по вызовам хожу, от меня ничего не зависит. Потерпите, господа хорошие, сейчас все сделаем. – Он откинул крышку своего рундука.

Молния сверкнула в голове Гныша! И как он сподобился сообразить? Беглый взгляд исподлобья, которым одарил его мужик! Знал он этот взор, на всю жизнь запомнил!

– Стоять! – заорал Касьян, кидаясь к вешалке, на которой висел его халат. – Мужик, ни с места!

Проникнуть в заведение, вскрыть подсобку сантехника оказалось не так уж и сложно. Вадиму пришлось всего лишь связать одного человека, перекрыть в подвале пару вентилей, дождаться, пока поднимется визг. Но капитан Овчинин не думал, что обожженный Гныш окажется таким наблюдательным.

Гныш сорвал с вешалки халат, выхватил «беретту» из обширного кармана. Вадим чуть замешкался, спуская предохранитель. Два выстрела слились в один. Оба мимо – переизбыток эмоций, минимум внимания!

Гныш, вереща, как пилорама, покатился к душевой, нырнул за выступ. Вадим подскочил к массивному дубовому столу, с грохотом перевернул его. На пол посыпалась посуда, недоеденная снедь, недопитые бутылки. С воплями разлетались в разные стороны диверсанты.

Бритый парень с выпученными глазами, тот самый, который втолкнул его в помывочное отделение, схватил свой халат, покатился в противоположную от Гныша сторону. Звякнул металл. Вадим уже был на ногах, выпустил две пули и повалился обратно. Вопль, хрип! Бритый тип извивался, зажимал рану на животе.

Пистолет катился по полу. Им завладел какой-то представительный малый в купальных плавках, совершил прыжок, покатился под вешалку, сдергивая все, что там висело. Загремели выстрелы.

Кричали девицы в бассейне. В воде остались еще двое хлопцев, они хотели выбраться, но передумали, когда в стену рядом с ними стали биться пули.

– Софрон, лови! – закричал представительный малый, швыряя к бассейну пистолет.

Он загремел по полу, высунулась рука, схватила его. Показалась голова, Вадим выстрелил и попал.

Но это был не стрелок. У того хватило ума не высовываться. Он бил с хромированной лестницы, скрючился на ней так, что наружу торчала только рука. О прямом попадании можно было не беспокоиться. Но вот шальная пуля совершенно непредсказуема.

Их оставалось трое, все при оружии. Но диверсанты были перепуганы, лупили наобум, не считая патронов. Вадим скорчился за перевернутым столом, набирался терпения. Бабы не уставали орать, срывались на фальцет.

– Падла, получай! – взвыл модельный парень и бросился вперед.

Этот выпад можно было предугадать. Вадим уже лежал на спине, упираясь плечами в стену. Последовал мощный толчок ногами, согнутыми в коленях. Стол со скрежетом поехал вперед, ударил парня по ногам. Тот от неожиданности выпустил оружие, отшатнулся и грудью поймал пулю.

Вадим не смотрел на результат проделанной работы, оттолкнулся правой пяткой, поехал, лежа на боку, по скользкому полу. Несколько выстрелов прямо, потом по бассейну. Пули ломали плексигласовую стенку душевой. Там кто-то матюгался, хрипел.

Ну да, ясное дело, кто именно!

Он перегнулся через кафельный бортик бассейна, выстрелил диверсанту в голову. Прыжок направо по диагонали. Вадим вставил полную обойму и опять пальнул по душевой. Его давний противник уже не матерился, но еще ворочался.

Капитан поднялся, вытянул руку с пистолетом, медленно подходил, огибая душевую. Он затаил дыхание от волнения, жирный пот катился с его лба. Показались трясущиеся волосатые ноги, сползшие плавки, живот, испачканный красным.

Капитан не отпускал палец со спускового крючка. Гныш лежал на спине и давился кровавой рвотой. Глаза его блуждали. Он задыхался. В откинутой руке негодяй сжимал пистолет. Пуля попала ему в живот, не оставила шансов.

Вадим навис над ним. В мутных глазах врага появился какой-то смысл. Пистолет оторвался от пола, дрогнул и начал совершать разворот. Овчинин не стал тянуть, выстрелил в голову Касьяна.

Несколько секунд он тупо смотрел на мертвого врага. Сзади что-то шевельнулось. Он развернулся, вскинул пистолет.

– Не стреляйте! – завизжал испуганный парень в белой рубашке, припавший к стене. – Я здесь работаю, не стреляйте!

Так работай! Какого хрена ты ноешь? Вадим выразительно повел стволом, и работник заведения пулей умчался.

Капитан двигался на полусогнутых, плавно пританцовывая, контролируя боковым зрением дверь. Все кончено. В бассейне плавали два трупа. Еще один валялся в районе вешалки, другой – за перевернутым столом. Вот, пожалуй, и вся хваленая диверсионная группа.

Из бассейна на него смотрели десять перепуганных глаз. Девицы жались друг к дружке, плакали.

– Не убивайте, а? – попросила обладательница волос странного цвета и головокружительного бюста.

– Вам обещали заплатить? – спросил Вадим.

– Обещали, – прошептала рыжая барышня. – Мы просто работали.

– Когда уйду, обыщите их одежду, возьмите деньги и валите отсюда на хрен, – сказал Овчинин, развернулся и двинулся к выходу.

Он прошел по коридору и полутемному тамбуру. Кругом стояла тишина, персонал заведения благоразумно попрятался.

Недалеко от входа валялось еще одно тело. Вадим столкнулся с этим человеком, когда вошел в сауну. Фотографию данного типа он видел еще в Донецке. Полковник Овчарук Федор Харитонович, предположительно куратор и духовный наставник группы диверсантов Касьяна Гныша.

Капитан прижался к стене рядом с дверью. С потолка свисала тусклая лампочка. На улице тревожно перекликались люди. Это были охранники полковника. Десять минут назад Овчинин забыл предупредить парней о том, что их шеф мертв.