Конечно, если братец Зайцева человек с мозгами – а так оно, скорее всего, и есть, иначе не стал бы покойный поручать ему какие-то дела с банками проворачивать, – он не то что их в квартиру не пустит, но даже и дверь-то не откроет. Как бы еще охрану не вызвал. Или собаку на них спустит, если таковая, конечно же, имелась. А вот если глуповат…

Нет, предположение из разряда фантастики. О таком Василисе и не мечталось. Мечталось найти в лице двоюродного брата Зайцева нормального, здравомыслящего, порядочного человека, который бы проникся ее мольбами и рассказал ей все.

Да… Последнее уже даже и на фантастику не тянуло. А тянуло на истеричный бред затюканной обстоятельствами неврастенички, которой до сильнейшего нервного срыва осталось сутки-двое, не больше. До того самого срыва, который обычно заканчивается пеленанием в смирительную рубашку и таблетками, заталкиваемыми в глотку бдительными санитарами.

– Он нас точно с лестницы спустит, – предупредил Игорек, быстро набрав комбинацию на кодовом замке подъезда.

– Ух ты! Как узнал код? – поразилась Василиса.

– Не твое дело, – вяло отмахнулся ее спутник. – Ты лучше подумай, что говорить станешь. «Здрасте, простите нас, пожалста, мы люди не местные, расскажите нам…» Тьфу, даже думать тошно! Зачем идем?

– В глаза его посмотреть хочу! – ляпнула Василиса первое, что пришло в голову.

– Ну посмотри, посмотри… – покивал Игорек, входя в лифт. Не выдержал и заржал: – Ты и впрямь, Василиса, того… скоро свихнешься из-за своего хакера. А еще говорила, что не любишь его! Пойми вот вас, баб, – с одним живешь, по другому сохнешь. Нет чтобы все по-простому, по-человечески: кого люблю – с тем живу, кого не люблю, того пошлю. Нет, вас медом не корми, дай все усложнить! Вам без страданьев, как без синяков и без пряников. Взять хоть Маринку… Оп-па! Что за хрень?

Они только что покинули лифт и дошли до двери, за которой должен был, запершись на все засовы, страдать от неожиданной трагической потери двоюродный брат Зайцева. А дверь-то оказалась не заперта! Мало того – она была приоткрыта и легонько покачивалась от сквознячка на отлично смазанных петлях. Чуть туда, чуть обратно. Снова туда, снова обратно. Будто бумажной была, честное слово, это стильная металлическая дверка, весившая наверняка килограммов под семьдесят.

– Идем отсюда! – прошипел тут же Игорек и, ухватив ее за руку, потащил обратно к лифту. – Идем, идиотка, быстро!

– Нет! Пусти! – Она попыталась вырваться, но не получалось. Тогда ей пришлось пригрозить: – Не выпустишь, заору на весь подъезд!

– Дура! – с трагическим надломом в голосе произнес Игорь. – Ты можешь себе представить, что там увидишь?

– Нет, потому и хочу посмотреть.

И тут она вспомнила свой давний девчоночий прием, которому ее научил Саня, когда давал советы, как отбиваться от хулиганья. Первый удар отвлекающий и довольно-таки болезненный, каблуком туфли по ступне, а второй – коленкой в пах.

Сработало! Как всегда, сработало. Игорек скорчился и осел на пол, застонав. А она помчалась назад к приоткрытой, раскачиваемой сквозняком двери.

В просторной прихожей свет не горел, когда она вошла, толкнув створку носком туфли. Свет пробивался откуда-то из глубины квартиры, оттуда же слышался звук работающего телевизора.

Ну вот! Человек дома, смотрит телевизор. А дверь… Просто хозяин думал, что захлопнул ее, а та, отпружинив, не защелкнулась и приоткрылась. Он же проверить не удосужился. Чего ему бояться, когда на подъездной двери такой кодовый замок? А Игорь напридумывает тоже… Перестраховщик хренов!

Человек в самом деле был дома. И именно в телевизор были уставлены его широко распахнутые глаза. Правда, не видели они ничего, потому что человек был мертв. Лежал на диване, прикрытый пледом. А из-под него, с дивана, на красивый паркетный пол натекла и уже успела покрыться пленкой лужа крови.

– Посмотрела?! – прошипел ей в самое ухо Игорь.

– А? – Василиса отшатнулась. – Что посмотрела?

– В глаза все хотела посмотреть. Посмотрела?

– Н-ну-у, да…

– А теперь сваливаем!

Шаповалов уже с полчаса выслушивал нытье своего начальства, которое и нагоняем вроде не было, но и на снисходительное внушение ничуть не походило. Нытье было этаким легким подзатыльником вроде.

Чего, мол, старый хрыч, дело тормозишь? Есть подозреваемые, которые дважды уже оказывались там, где им быть не надобно. И всякий раз после их ухода в том месте труп обнаруживался. А ты что? Совсем нюх потерял? Или на старости лет рука не поднимается молодую красотку под замок посадить? Или авторитетного бизнесмена боишься?

Так вот приблизительно все выглядело. Так читалось бы между строк, если можно было бы запротоколировать нытье руководства.

И ведь под финал начальство пригвоздил, что-то про старого коня и борозду добавив. Что, мол, борозды он не испортит, но и вспашет неглубоко.

Яснее ясного был намек. Мол, ты, Олег Иванович, дров не ломаешь, спору нет, но и проку от тебя ни хрена нет. Молодые копытом землю роют, а ты им кислород перекрываешь.

Настучал, сученыш! Ясно, что настучал молодой да перспективный. Либо прямо ночью после вызова на происшествие отзвонился кому следует, чтобы передали по инстанции, либо с утра прогнулся. Ну, ничего, мил дружок Сереженька! Ты еще узнаешь старого коняку Шаповалова! Ты еще копыта-то свои в кровь собьешь, попытавшись обскакать старшего коллегу…

– Александр Иванович, – мягко молвил Шаповалов, когда начальство выдохлось и принялось обмакивать пот на обширной лысине, – совсем не в замешательстве моем стариковском дело. Понимаете?

– А в чем тогда, Иваныч, в чем? В том, что боишься молодого наперед себя выпустить? Боишься, что сливки за тебя подберет? Так ты не бойся ничего! Пускай рвется, пускай дерьмо верхнее все разгребает. А сливки и так тебе достанутся.

– Да не в том дело, Александр Иванович.

Шаповалов старательно спрятал взгляд, в котором молнии сверкали в адрес молодого перспективного лейтенанта. Выполз тот, не удержался, с инициативой своей желтоперой. Сволота!

– Дело в том, что, взяв этих троих сейчас, мы можем поставить под удар успех всей операции. Поторопимся – и не добиться вообще никакого результата.

– Не понял! Что ты вокруг да около ходишь? Не темни, выкладывай свои соображения. А то и вчера утром на докладе все мямлил да глаза уводил, и сейчас опять воду льешь. Ну, Олег Иванович, давай!

И Шаповалову, хоть и не хотелось открывать свои карты преждевременно, пришлось выложить все начистоту.

По его соображениям и подозрениям, основанным на имеющихся у него фактах, эти трое ведут отчаянный поиск пропавшего Сигитова. В последнем Игорь Леонидович видит либо убийцу своей супруги, либо человека, способного пролить свет на убийство своей супруги, потому что кто-то его подставил под подозрение, устроив маскарад перед камерами наружного наблюдения. А тот, кто устроил маскарад, впоследствии, возможно, вывез Сигитова из дома и содержал под охраной. Он же, возможно, и причастен к убийству супруги Игоря Леонидовича.