Он, наверное, собирался меня обидеть неприятным сравнением с обычными змеями, но я уловила другое – потому вскочила на ноги, подлетела к нему, присела рядом и ухватила за локоть.

– Что? – после молчаливого переглядывания спросил он.

– Ты веришь, Нарат… – прошептала я. – Ты сейчас критиковал план так, будто веришь, что он уже запущен!

– Я просто не исключаю, что он может быть запущен, – поправил ректор.

– Но в данном случае мы на одной стороне! Выясним и остановим, если это правда. И плевать, что руководствуемся мы разными мотивами! Когда идем в тюремную башню?

– Никогда. – Я не могла понять, зачем он делает голос таким холодным, если глаза остаются теплыми. И продолжает зачем-то давить: – И мы не на одной стороне, Лорка. У нас тут война видов в самом разгаре, раз ты не поняла. Иди на место и попытайся вздремнуть, ждать еще долго.

Я действительно отошла, не в силах сдержать обиду. Ну почему мой самый сильный союзник всегда – буквально всегда! – отодвигает меня подальше. Боится, что я ему разведывательную операцию испорчу? Да, я могу. Но ведь могу и просто довериться его расследованию – лишь бы он сказал хоть слово, после которого можно довериться. С другой стороны, я могла себя обманывать – Нарат Дикран все же достойный представитель своего семейства и будет выполнять распоряжения совета эйров, если не удастся их переубедить доводами здравого смысла. Он не побежит освобождать осужденных и не бросится грудью на амбразуру в попытке защитить невинных. В этом смысле мы в самом деле никогда не окажемся на одной стороне.

Мне становилось все скучнее, потому я даже обрадовалась, когда через долгое время Нарат подал голос:

– Поесть бы. Может, рябчика убить? Могу магией, не меняя позы, как говорится. Приготовить сможешь?

– Смогу, конечно, – ответила я. – Я ж в селе росла, а не в эйровском замке. Но мне кажется, за нами скоро прилетят, господин ректор.

– Вот так я снова переименован в «господина ректора». Ладно, обойдусь без рябчика. Ты там на солнце не обгоришь? Можем поменяться местами.

Я фыркнула:

– Кажется, меня считают первой сельской девушкой, способной помереть от солнечного лучика. Господин ректор, это больше обидно, чем смешно!

– Да бесы меня упасите тебя кем-то считать. Помолчи уже, я еще раз вздремну.

Ну, все уже обсудили, все обговорили, а повозка все не летела и не летела.

– Господин ректор, – снова завела я разговор. – А это правда, что если бы у вас были сыновья, то ваш дом стал бы первым, поскольку вы сильнее Седата в магии?

– Данна от шока преувеличила, – нехотя ответил он. – Так уже столетиями не делают, иначе распрей не избежать. Так что закатай губу обратно, твой жених никогда не будет главой рода Дикранов.

– Да не очень-то и хотелось, – обрадовала его я. – Но сама традиция выглядит как почва для постоянных ссор – хоть что-то плохое эйры сумели отменить. А если бы у вас были сыновья, то старшего брата это бы не беспокоило?

– Хочешь мне сына родить, что ли? – насмешил он. – Проверить выдержку Седата?

– Нет-нет, я после ваших интересных рассказов решила только дочерей рожать – сразу по сорок штук.

– Меня только что передернуло, если ты не видела.

– Ой, да не притворяйтесь так. Вы обожаете быть отцом – это ведь издали видно. И в Данне души не чаете, и другую дочь бы очень любили. Даже когда вы про выводок маленьких змей шутили – и то улыбались. Такое внутрь не забьешь для поддержания образа равнодушного ректора, которого ничего не колышет.

– Меня снова передернуло. Смени уже тему, Лорка.

– А я это давно за вами заметила, господин ректор, вы очень сильно избегаете личных тем. Будто опасаетесь, что кто-то случайно пробьется под ваш панцирь и что-то там о вас поймет. Так можно это буду я?

– Можно это будет хоть кто, кроме тебя, Лорка? Кажется, за нами летят. Наконец-то.

– Где? – я подняла глаза, но в бесконечной синеве не разглядела даже точки.

– Пока очень далеко, успеем обнаружить еще несколько острых точек в наших отношениях. Я тут подумал, что ты в чем-то права – я на самом деле не люблю пускать посторонних людей внутрь себя. И раз меня все равно отвлекли от дел, тогда долетим уже до твоего села, закончим начатое. Заодно посмотрю, какие люди вырастили из хорошенькой девочки главного мирового монстра.

– А всё и так понятно! – я испугалась и уставилась на него, но мужчина рассматривал верхушки гор в другой стороне. – Деньги пришли от Энрая Светлого, но моей родне ничего пока не грозит. Я в другой раз к ним слетаю, когда точно будет безопасно.

– Как интересно. И почему же моя невеста так не хочет, чтобы я отправился с ней? Чуть глаза от страха из орбит не вылетели.

И как ответить, чтобы и честно, и уж точно собственную семью не подставить? Мои братья уже на стороне заговорщиков – это может быть правдой, поскольку легко представить после нашей-то нелегкой жизни; мои сестры и родители, безусловно, идеи бунтовщиков разделят намного быстрее, чем поймут порядки эйров, которые от них бесконечно далеки. Сколько времени уйдет у проницательного и зашкаливающе умного ректора, чтобы их в этом заподозрить? Да и пока не выяснена ситуация со столичными змеями, я тоже на неопределенной стороне. А то, может, еще вслед за братьями по лесам побегу, чтобы драконьи повозки в небе сбивать… То есть нам гораздо важнее сейчас попасть в столицу и для начала выяснить ответ на главный вопрос, а уже потом определяться, стоит ли Нарата Дикрана к своей родне близко подпускать.

Ответ всплыл сам собой:

– Потому что я не хочу представлять им вас как своего жениха. Особенно после того, как в этом качестве описывала Сата.

– Понятно. Понятнее некуда.

Он ответил слишком беззаботно и еще сильнее заинтересовался горными пиками в стороне. Очень удобно они расположены – особенно если он не хотел, чтобы я разглядела выражение его лица. Я прикусила язык. Не хотела снова впечатывать это сравнение, не собиралась уже в который раз подчеркивать, что он старше своего племянника, а просто ввернула правдоподобный аргумент. Но почему мне кажется, что каждый новый такой разговор становится для моего жениха все более неприятным?

К моему удивлению, все ждали нас в замке Дикранов. Оказалось, что Сат не позволил никому расходиться, пока они вместе не решат, о чем именно будут докладывать в совет. Эта предусмотрительность была очень показательна: Нарат и его племянник, похоже, и сами не считали всех эйров без исключения своими близкими друзьями, которым непременно надо сообщать любую новость.

После нашего возвращения они сразу же вместе ушли в кабинет, прихватив с собой и надутую Данну. Меня даже не пригласили, но я и не настаивала. Если некоторым эйрам нужно срочно воспроизвести микроскопический совет, то пусть проводят. То, что ректор передаст Сату все мои слова, я даже не сомневалась. И в той речи я выгляжу скорее защитницей преступников, чем их обвинительницей. Не пожалеть бы после о своей откровенности.