– И ты говоришь об этом только сейчас? – сдавшим голосом выдавил Орин.

– Понимаешь, я не уверена… Видела кого-то похожего в хижине, где мне предлагали присоединиться к их кругу… Я же отказала – и пинком полетела обратно к вам… не было возможности…

Сат свел черные брови, как если бы сомневался в моих словах. Но уточнил вкрадчиво:

– Ты уверена?

Странный он какой-то. Ведь я как раз на этот вопрос и ответила недавно. Похоже, ему просто было необходимо чуть больше доводов для принятия решения. Их я и дала:

– Нет, но мы не можем сбежать, не проверив!

– О, мы тут всё проверим, – вдруг ответил Сат с леденящей душу улыбкой, от которой так и разило убийствами и допросами. – Как только вернем магию.

– Об этом я и говорю! – я зашептала судорожно. – План-то какой? Убить всех за то, что они – может быть! – собирались убить нас? А если на секундочку предположить, что они и не собирались нас уничтожать? Или собирались, но не всех из нас? Или…

– Перестань.

Сат перебил меня этим тихим словом, затем вдохнул резко и заговорил совсем бегло:

– Знаю, Лорка, что ты не хочешь смерти своего отца. Презираешь его, ненавидишь, но вряд ли мечтаешь увидеть его гибель. Но пора признать, что он достиг слишком большого размаха. Он опасен – не только для тебя, меня или других пленных, он опасен для мира. С другой стороны, я могу легко представить, насколько трудное решение перед тобой сейчас ставят…

– Нет! – перебила я уверенно. – Дело не в нем. Не в отце дело…

Я сбилась с мысли и перевела спонтанный взгляд на бледного мужчину, за локоть которого ухватилась Оли. Хороший актер. А может, и кашевар тоже, по совместительству. На выходе из сарая охраны нет, она там не нужна, все организовано, но на лице мужчины все больше и больше страха – он уже понял, в какой глубокий колодец провалился, но из последних сил пытался не думать, что в тот же колодец провалились все его товарищи. По обрывкам фраз он верно догадался, что сюда идет подмога – и ту подмогу уже не сдержат предохранительные меры. Хватит одного обратившегося эйра, чтобы больше некому было разбираться, кто прав, а кто виноват в этом конфликте. При таких спорах всегда выигрывает эйр.

Дело точно было не в отце и даже не в этом мужчине – он просто стал олицетворением сотен и тысяч похожих на него. Мои братья могут сейчас сидеть в таких же лагерях в глуши других лесов – но они не убийцы, никогда ими не были. Каждый второй здесь оказался либо в желании добиться хоть какой-то справедливости, либо поддавшись на умелую ложь Энрая Светлого – самого хитрого из бесов, ходивших по этой земле. Но мой вздрагивающий палец указал именно на кашевара:

– Потому что там есть такие же, как он. Человек рискнул, пошел против друзей, чтобы спасти пленниц, а это дорогого стоит, Сат. Он оказался на стороне твоих врагов, но когда встал перед выбором – выбрал остаться человеком. Но только эйры могут уничтожать любого лишь за одну мысль против них! Так пойдите и покажите в очередной раз всем своим ненавистникам, насколько они правы.

После этой отповеди я саму себя ощутила достойной наследницей самого хитрого из бесов. Но ведь дело было не в том, что конкретно этот человек соврал! Сколько там тех, кто представления о нас не имеет? Сколько в общежитии змеиного корпуса было тех, кто не собирался участвовать в академическом бунте? На такие вопросы никакой математикой не ответишь, но притом именно эта математическая вероятность является самой важной.

Сат от неожиданности отступил, как будто сам себе подобного вопроса никогда не задавал. И все вокруг притихли, ожидая его решения. Даже по глазам Оли было понятно, что в этом случае она на моей стороне – лисьи кланы признают лисий долг перед тем, кто собой ради них рискнул, потому кашевар автоматически был вписан в перечень людей, достойных их ответной услуги. Мия с Карином смотрели на профиль Сата еще внимательнее – они даже шеи вытянули. И их звенящие нервы было легко объяснить: они прекрасно осведомлены, что промежуточного варианта нет – напавшие на эйров должны поплатиться жизнью. И просто уйти, как если бы всем преступникам было даровано прощение, невозможно. Разбираться, кто же из них преступник, а кто – вот такой же кашевар, не принято. Никогда, во всей истории этого мира за его последние несколько тысяч лет, принято не было! Так и какое решение выбрать?

Голос осторожно подала Данна, будто бы выкраивая для кузена еще минуту на размышления над этим сложным вопросом:

– Ребята, а знаете, что странно? Возле сарая, похоже, нет охраны… Как так? Они не боятся, что мы сбежим?

Так самые продуманные заговоры и раскрываются – на банальных мелочах. Но Орин сразу метнулся к двери, объясняя свое движение:

– Я за Клариссой. Туда и обратно.

– Стоять! – приказал Сат. – Не спеши. Спасение идет с другой стороны, нам надо решить – мы уходим тихо или сносим лагерь с лица земли!

Но Орин даже шага не сбавил:

– Решайте, достопочтимые господа Дикраны, а я за Клариссой.

Сат от такого неповиновения даже дар речи потерял, но вслед за лисом в открывшийся проем кинулась Оли, бросив своего пленника.

– Я с ним. Брат не имеет права вляпаться в беду без меня.

Мы даже охнуть не успели, как исчезла и она. Оставалось надеяться, что юркие лисы действительно найдут Клариссу и смогут доставить ее сюда, вот только я очень сомневаюсь, что в той хижинке никто не спит – вполне возможно, там же отдыхает сам мой отец. А у моего отца должна быть прекрасная охрана, раз он все еще жив с его-то характером.

Мы, разинув рты, так и разглядывали друг друга, пока тишину не разрушил хрустальный голос Данны, в последние несколько минут наконец-то отошедшей от шока и ставшей самой здравомыслящей:

– Какую еще Клариссу побежали спасать лисы, если вот она – тут стоит? И какой еще отец какой Лорки? Что, кикиморы вас раздери, тут вообще происходит?! Нас ловили из-за Великой Змеи на борту или двух эйров? Тристан Реокка организовал какой-то переворот?! И куда мы вообще летели?

– Скромно присоединяюсь к вопросам, – нетипично вкрадчиво добавила Мия и по-ученически подняла руку.

Выступил и Карин, хотя ему стоило бы промолчать:

– А я вообще после взлета повозки у академии понимать перестал. Так что вы это, просто говорите – куда бежим и кого бьем.

Мы с головой отвлеклись на эту болтовню и совсем забыли о необходимости отслеживать изменение магического фона, когда блокирующие знаки будут стерты со стороны. Ректор нам об этом некультурно напомнил – оглушительным грохотом со спины. Подскочив от ужаса, я развернулась и уже почти даже не удивилась размаху – он просто снес в сторону всю стену сарая. Среди клубов пыли появилась его фигура в черном, разглядев которую я нервно сглотнула. Нарат Дикран даже драконью форму пока не принимал – возможно, опасался задеть своих или настолько был уверен в своем магическом преимуществе перед целым лагерем змей и ведьм, что не посчитал нужным напрягаться. Однако, судя по выражению лица, он все-таки напрягался, поскольку никакой радости от встречи оно не выражало – лишь облегчение, перемешанное со злостью.