Дверь в переговорную открылась, показался Сергей, секретарь моего мужа.

– Простите, что прерываю, – сказал он, – Иван Никифорович, к вам посетитель.

– Я никого не жду, – удивился босс. – Кто там?

– Роман Наумович Моисеенко, – пояснил Сергей.

Мы с мужем одновременно встали.

– Идем, – кивнул Иван и скомандовал: – Валерий, займись Софьей Трофимовой.

Крапивин посмотрел на меня.

– Но будь осторожен, – попросила я, – поговори с невесткой Светланы Эдуардовны аккуратно, не напугай ее.

Мы с мужем вышли в коридор и молча направились к лифту.

– Извини, – сказал Иван, когда мы вдвоем оказались в кабине, – на автомате руководить твоей бригадой начал.

– Да я уж привыкла, что ты постоянно пытаешься отобрать у меня бразды правления, – сказала я. – Лично мне кажется, что пошушукаться с Софьей должна была поехать Аня. Две девушки быстрее договорились бы. Соня может постесняться Крапивина.

– Но ты же согласилась, чтобы к ней отправился Валерий, – удивился Иван. – Почему не возразила?

– Спорить с боссом? – прищурилась я. – Подрывать его авторитет? Это нехорошо. Если шеф решил, что у начальницы бригады нет должного опыта…

– С меня коробка конфет, – остановил меня Иван.

– Большая, – уточнила я, – двухэтажная. Горький шоколад, швейцарский. А в следующий раз духи. Потом скажу какие.

– Следующего раза не будет, – заверил Иван.

Я сделала печальный вид.

– Эх, жаль, что я сразу не догадалась брать подарки за те моменты, когда ты начинал рулить моими подчиненными. Сейчас бы имела склад шоколада, могла бы открыть оптовую продажу.

– Я так часто отодвигаю тебя? – изумился Иван.

– Ты этого просто не замечаешь, – пояснила я. – Хочешь эксперимент? Всякий раз, когда ты примешься дергать за вожжи, я буду тихо кашлять.

Иван не успел ответить, потому что мы подошли к приемной. А там, как зверь в клетке, метался Моисеенко.

– Наконец-то вы пришли! – закричал он, увидев нас.

– Что случилось? – удивилась я, разглядывая порванную грязную одежду посетителя. – Ой, у вас кровь на лице!

– Это от стекла, – объяснил Роман Наумович, – я упал лицом в витрину.

– Сергей, позови Любовь Павловну, – велел шеф.

Секретарь взял трубку.

– Что произошло? – не утихала я.

– Помогите, – простонал Моисеенко, – Семен исчез.

– Павлов? – уточнил босс, открывая кабинет. – Садитесь, пожалуйста.

– Лучше я похожу, – дернулся Роман Наумович и принялся кружить по комнате. – Да, он.

– Екатерина Андреевна была у нас… – начал шеф.

Но был прерван воплем хирурга:

– Дура! Истеричка!

– Семен Кузьмич оставил письмо, – продолжил Иван, – и у меня нет сомнений, что он добровольно…

– Да! – завопил Моисеенко. Однако постарался взять себя в руки. – Да, мы составили отличный план. Но все полетело в тартарары. Сеня исчез. Рита и Егор тоже. Деньги пропали! Да что говорить? Я только что чудом избежал смерти! Отлично подготовились, гаденыши!

В кабинет вошла Люба Буль с чемоданчиком в руке.

– Звали?

– Осмотри, пожалуйста, Романа Наумовича, – попросила я.

Любовь Павловна сразу правильно оценила ситуацию:

– Добрый день. Могу я попросить вас сесть?

– Нет, – топнул ногой Моисеенко. – Ничего мне не надо, я сам врач, челюстно-лицевой хирург. Все о’кей, это просто царапина, ерунда.

– Вы, конечно, намного опытнее меня, – негромко заговорила Любочка, приближаясь к Роману, – я-то простой медэксперт. Но если сейчас покину кабинет, начальник рассердится, и когда вы уйдете, лишит меня за непослушание премии. Поставьте себя на мое место. И так оклад копеечный, а тут еще и прибавки лишусь.

– Я сам начальник, – огрызнулся Моисеенко, – владелец клиники.

– Ой, мне не повезло, вы не поймете меня, – протянула наша Буля. – Но хоть на минутку опуститесь в кресло, я давление померяю. Ну не лишайте меня денежек. Пожалуйста.

Роман Наумович плюхнулся на диван.

– У вас несколько мелких осколков на щеках, – заметила Буля, закрепляя на руке напряженно сопящего гостя манжетку тонометра. – Можно я их вытащу? Аккуратненько. Всегда работаю не торопясь. Поспешишь, испортишь улику, тело повредишь.

– Я пока не умер, – уже тише сказал Моисеенко.

– Так я вас в прозекторскую и не приглашаю, – возразила эксперт. – В моем тревожном чемоданчике есть все необходимое. Не бойтесь, вы ничего не почувствуете. Никто из тех, с кем я работала, не жаловался, что я им больно сделала.

– Мертвецы не склонны к вербальному общению, – почти спокойно заметил хирург.

– Так ко мне и сотрудники приходят, – растолковала Любаша. – Недавно вот Танюша прискакала. Чего делали, не скажу, это врачебная тайна. Тань, было неприятно?

Я подмигнула:

– Я ничего не ощутила. Роман Наумович, у доктора Буль кошачьи лапки.

– У нее острые когти? – ухмыльнулся гость. Похоже, истерика отпустила его.

– Нет, – засмеялась я, – мягкие и нежные лапочки.

– А боссу я на днях пять зубов вырвала, – вдохновенно врала Люба. – Иван Никифорович, ваши ощущения?

– М-м-м, сплошное удовольствие, – пропел шеф. – Можно еще раз повторить.

Буля вынула из чемоданчика упаковку со стерильным пинцетом, надорвала ее.

– Ну? Я быстренько.

– Делайте, что хотите, – сдался Моисеенко.

– Глотните-ка капельки, – заворковала Любочка. – Сладкие, на спирту, прямо ликер, вам определенно по вкусу придутся.

– Вы со мной обошлись, как с маленьким ребенком, – пробормотал Роман Наумович, когда Люба ушла. – Пять зубов за один раз ни один здравомыслящий врач не удалит. Равно как и не поставит вам за пару часов полный рот имплантов. Что у вашего эксперта за микстура успокаивающая? На каких травах? Действует потрясающе, мне такая для сумасшедших родителей нужна.

– Лекарство доктор Буль сама делает, она не жадная, поделится с вами рецептом, – пообещала я. – Вам легче?

– Да, спасибо, – кивнул Моисеенко. – Извините, я вел себя, как баба. Простите, Татьяна, к вам мои слова не относятся.

Я наконец-то приступила к беседе.

– Можете объяснить, что вас так сильно испугало?

– Я вышел сегодня из клиники… – начал Роман. – Всегда в восемь утра хожу в кафе, это традиция, я там завтракаю. В семь делаю обход, через час ем, а в девять начинаю операцию, если она запланирована. Кафе на соседней улочке, она с односторонним движением, узкая, кривая, настоящая старомосковская. Дома на ней не жилые, их разные конторы под офисы приспособили, на первых этажах магазины. Утром там пустынно, прохожие и машины появляются не ранее десяти, когда бутики открываются. Иду себе не спеша, наслаждаюсь тишиной – погода прекрасная, не скажешь, что ноябрь, прямо второе бабье лето пришло, и такое ощущение, будто не по суматошной Москве шагаю, а по уютному провинциальному городку. И вдруг…