Арчер слушает, не перебивая. При каждом упоминании нарушений законов Совета глаза у агента вылезают из орбит. Когда я замолкаю, он прижимает голову к стене и таращится в потолок.

– Мать твою, Ханна! – Его ругательство пугает: рушится ипостась детектива и одновременно агента Совета. Теперь передо мной – старший брат, отчаянно старающийся защитить младшую сестренку. – Почему ты раньше молчала?! – В его возгласе столько эмоций, что мое горло сжимается.

– Я боялась.

– Чего?

– Совета, – выпаливаю я, от дрожи не в силах понизить голос. – Леди Ариана всегда предупреждала, что стоит выйти за рамки дозволенного и нарушить правила, явятся агенты и лишат магической силы.

– У меня есть идея, – заявляет Бентон, прежде чем Арчер успевает хоть что-то сказать, а я замечаю, что взгляд парня погрустнел пуще прежнего. – Я знаю, кто может меня выпустить.

– Флаг тебе в руки! – огрызаюсь я. – Нас-то это не спасет.

Но Бентон качает головой.

– Я возьму вас с собой.

Я аж глаза закатываю: обещание – чистый абсурд.

– Надеяться, что я тебе поверю, – сюр и ненаучная фантастика. Ты нас ненавидишь, – продолжаю я, а сама думаю: «Хотя ты уже дважды защищал нас».

– Я давал клятву не бросать людей в беде, но был наказан, когда пострадала Джемма. – Свободной рукой Бентон осторожно ощупывает бок, куда его ударил Райли. – Не представляю, что случилось с Орденом, пока я сидел в тюрьме, но детектив теперь человек, даже если был ведьмаком. Я не позволю его обидеть. – Бентон тяжело прислоняется к двери, сжимая в кулаке мобильный. – Никому, даже моим родителям.

Что бы ни говорил Бентон, Арчер до сих пор Заклинатель. И всегда будет Заклинателем, но спорить об этом я не считаю нужным.

– А как насчет меня? Я по-прежнему Стихийная Ведьма. – Опасливо тянусь к воздуху, но от долгого неиспользования намеренная магия совсем ослабла.

Бентон мешкает. Он может искренне верить в свой долг защищать Арчера, но ведь самоочевидно, как ему следует поступать с такими, как я.

– Ну?.. – настаиваю я, не дождавшись объяснения.

– Тебе мой ответ не понравится, – предупреждает Бентон, растирая затылок, а я скрещиваю руки на груди и с вызовом смотрю на него, ожидая продолжения. – Я не хочу, чтобы ты умирала, – медленно признается он, наблюдая за моей реакцией. – Ты заслуживаешь исцеления, но, если останешься здесь, тебя убьют.

У меня мурашки бегут по коже от его настойчивого желания исцелять здоровых душой и телом. После всех мытарств и многомесячной дружбы Бентон не видит во мне человека. Это расстраивает меня до неожиданного сильно.

– И ты готов рискнуть, чтобы помочь нам? – спрашиваю я, не в силах скрыть эмоции.

Бентон пожимает плечами

– Меня считают ведьмофилом. По крайней мере, Райли. Организовать побег детективу – ужасно само по себе. Дважды-то меня не убьют, даже если я заодно и тебя вытащу. Если вас не убью я, то это сделает Орден. А потом прикончат меня – за слабость и неспособность выполнить задание.

Странное чувство щемит сердце. Убивай или убьют тебя. Что за родители растят детей, пичкая их таким бредом?

Не дожидаясь моей реакции, Бентон набирает эсэмэску, отправляет ее и прячет мобильный в карман.

Потом парень поднимает голову и перехватывает мой взгляд.

– А теперь мы ждем.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Бентон получает ответ. Читая прилетевшую эсэмэску, он хмурит брови – это явно не ободряющий знак, на который я надеялась.

– Что написали? – спрашиваю я, чувствуя комок в горле.

Бентон отрывается от телефона.

– Прислала лишь эмодзи с закатанными глазами. Нет, погоди! – Телефон пищит снова. – Она сюда идет.

Поднимаюсь с холодного пола и разминаю ноги на тот случай, если спасение (или ловушка… или что там нас еще ждет) подразумевает бегство по коридорам.

– А кто она?

– Та, кто поверит, что Райли вел себя как ублюдок. Она меня выпустит, – уклончиво отвечает Бентон.

Я умолкаю. Хочется добиться правды, но не следует давать ему повод бросить меня здесь. Тем более, велика вероятность, что Бентон лишь корчит из себя спасителя из страха, что я заморожу его до смерти.

Может, эсэмэска и не приходила целую вечность, но ждать ее таинственную отправительницу в сто раз тягостнее. Напрягаю слух, стараясь не пропустить момент, когда кто-то спустится в подвал, и вздрагиваю от каждого звука. Наконец в коридоре со скрипом отворяется дверь.

Я перестаю расхаживать по камере и не могу вспомнить, когда начала мерить тесное помещение шагами.

– Давай вместе встанем подальше от двери, – настойчиво шепчет Арчер. – Желание забиться в угол покажется естественным.

От ожидания – нервы на пределе, но я делаю так, как советует детектив. Шаги приближаются, потом стихают. Металл скользит по камню, снова раздаются шаги. Перед нами предстает Пейдж, Охотница из Бруклина.

Глядя на Бентона, девушка вскидывает бровь и прижимается к прутьям клетки.

– В чем дело, Холл? – Похоже, ситуация ее забавляет. По-моему, это хороший знак.

– Райли ничего не говорил? – осведомляется Бентон, мелодраматично вздыхая, будто происходящее – одна большая хохма.

Пейдж отрицательно качает головой, и Бентон оглядывается через плечо на нас с Арчером.

– Райли решил прикольнуться и запереть меня в клетке.

– Ах, пацаны! – бормочет Пейдж, якобы сильно раздраженная и Бентоном, и Райли.

– Выпустишь меня? – Бентон умоляюще смотрит на Охотницу и хлопает ресницами.

Мне хочется блевануть прямо на него или еще раз врезать.

Пейдж корчит рожицу и вставляет ключ в замок. Потом смотрит в угол камеры, где стоим мы с Арчером.

– Хоть один из вас шевельнется – сильно об этом пожалеете! – грозит она и поворачивает ключ в замке.

Дверь распахивается, и у меня сердце радостно трепещет от шанса выбраться на свободу. Бентон выходит в коридор, а Пейдж все еще не запирает камеру.

Сердце падает, я обращаюсь к магической силе. Если повалить их обоих, пока дверь не заперта, то…

Бентон бросается вперед и плотно обхватывает горло Пейдж, сдавив ее шею сбоку. Ключи со звоном падают на пол. Девушка упирается ступнями в дверь и – раз! – резко отталкивается!

Охотники врезаются в противоположную стену, но Бентон неумолим. Пейдж царапает парню лицо, а он лишь сильнее давит ей на шею.

Пейдж отбивается, но потом раскидывает конечности в стороны и закатывает глаза – она теряет сознание.