Старейшина Китинг скрещивает руки на груди.

– Какая ошибка! – В ее голосе – горечь и злость. Сколько раз после гибели брата она пыталась изменить наши правила и шла наперекор Совету?

Джемма кусает нижнюю губу, но потом тоже кивает.

– Значит, я хочу именно этого, – заявляет она и снова сжимает мою ладонь. – Если на карту поставлена безопасность Ханны, я хочу, чтобы мне стерли воспоминания.

Мой мир выходит из-под контроля.

– Не надо, Джемма! – Не позволю им стереть новую часть ее естества! Не желаю опять прятаться! Только не от нее! Только не заново! – Пожалуйста! – умоляю я, хотя кто спасет меня от напасти, не представляю. – Должен быть другой способ. Я не могу потерять еще и Джемму!

Подруга кладет руки мне на плечи и смотрит сверху вниз.

– Ты и не потеряешь меня. Ничего страшного не случится. – Она оглядывается на Китинг. – Мне ведь не будет больно?

Но Старейшина Заклинателей ее вопрос игнорирует: она поворачивается к другим членам Совета.

– Хотите так поступить? Замечательно! Только меня к регрессивным решениям больше не приплетайте. Я возвращаюсь в отель!

Китинг бросается за порог и громко хлопает дверью.

– Не волнуйтесь, мисс Гудвин, больно не будет, – говорит Арчер после демонстративного ухода Старейшины. – Кэл как следует о вас позаботится.

– Мы можем помочь, – предлагает Корал, поднимаясь с кресла. – Если только Лекси не захочет срочно вернуться к работе над записными книжками Дэвида.

Лекси пожимает плечами.

– Если от меня что-то требуется, я готова.

– Значит, мы уже не подозреваемые? – Элис привстает и снова падает на диван. – Или проект «Большие поиски предателя» приостановлены на время разборок с Мисс Маленькое Предательство?

На Элис никто внимания не обращает. Заклинатели ведут Джемму на кухню. Я пристраиваюсь было к ним, но Арчер кладет забинтованную руку на мое плечо.

– Им нужна пара минут, чтобы отмерить дозу снадобья для девушки. Готовиться оно будет несколько часов. Ты можешь ждать вместе с Джеммой.

– Ненавижу идиотскую ситуацию! – восклицаю я с капризной раздражительностью, о которой тотчас жалею.

Арчер на мой тон не обижается.

– Знаю, Ханна.

Вскоре мама и леди Ариана встают по разные стороны от меня, Морган нервно ерзает на пороге гостиной, под аркой, которая ведет в холл. Никто не говорит ни слова. Я чувствую мамину поддержку и бабушкино разочарование, но ни с одной из них отношения выяснять не готова.

Наконец Кэл приводит Джемму к нам.

– Почему бы вам, девушки, не побыть вместе? – предлагает Арчер. – За Заклинательницами я присмотрю.

– А как насчет меня? – встревает Элис.

Леди Ариана холодно глядит на дерзкую Кровавую Ведьму.

– Ты можешь остаться здесь, – говорит она с ледяной невозмутимостью, и бледное лицо Элис становится белее мела.

– Пойдемте! – настойчиво зовет Морган и ведет нас с Джеммой ко мне в комнату. Едва закрывается дверь, Морган заливается слезами. – Это я виновата! Мама не пускала меня к Ханне, а мне не терпелось убедиться, что ты и впрямь в порядке. – Она вытирает слезы. – Я так боялась!

– Не ты одна, – заявляет Джемма. – И виновата не только ты. Я подбила тебя улизнуть из дома, чтобы навестить Ханну.

Я не виню ни одну из них, но сказать это язык не поворачивается.

– Ненавижу идиотскую ситуацию, – повторяю я: очевидно, теперь я не способна выдавить из себя другие слова.

Ненавижу то, что теряю лучшую подругу.

Ненавижу то, что Старейшина Стихийников забирает у меня Джемму, в то время как Китинг ратует за перемены.

Ненавижу, что всякий раз, когда кажется, что хуже просто некуда, вселенная смеется мне в лицо и делает в сто раз хуже.

– Все будет нормально, – успокаивает Джемма. – Я никуда не денусь. Я по-прежнему буду твоей лучшей подругой.

– Мне претило хранить от тебя секреты. – Голос срывается. Страдать не стоит, а я страдаю. К такой потере готова я, точно, не была. – Не могу к этому вернуться.

– Но ты вернешься.

– Дже-е-емма…

– Ха-а-анна… – Джемма копирует мое нытье, растягивая первую гласную. – Ничего страшного с тобой не случится. Я всегда буду любить тебя, ведьма ты или нет.

– Обещаешь?

– Конечно, обещаю!

– А раз сегодня твой последний день, когда ты знаешь про ведьм, есть нечто такое, о чем тебе хотелось бы услышать? – спрашиваю я, пытаясь совладать с эмоциями.

– Кроме «всего»?

Я смеюсь – вяло, невесело – и следующие два часа устраиваю Джемме «полную презентацию» своего клана. Обстоятельно рассказываю, как мы появились, упоминаю о многолетней подготовке, о том, что до тринадцати лет мы носим связывающие кольца. Морган круто отжимается на одной руке и признает, что Кровавые Ведьмы могут регулировать месячные, даже отсрочивать их, если надо. Мы с Джеммой умираем от зависти.

И хохочем. Мы забываем, пусть буквально на пару минут, о том, что нас ждет за дверью.

– Девочки! – Мама стучится к нам, когда Морган демонстрирует стойку на руках, и бедняжка чуть не падает. Голос родительницы звучит серьезно, но, по крайней мере, она к нам не врывается. – Мы все приготовили.

Джемма медленно выдыхает.

– Кажется, пора.

– Я ни на секунду тебя не оставлю, – обещаю я, хотя не уверена, что Арчер это позволит. – И не забуду, как здорово ты держалась. Всегда буду помнить, что ты сегодня для меня сделала.

Джемма сжимает меня в крепких объятиях.

– Ханна, не волнуйся! – Теперь она говорит не так уверенно, а в ее голубых глазах блестят слезы. – Даже если забудешь, а я и не буду знать, почему нужно на тебя злиться!

Смех застревает в горле, и лишь огромным усилием воли я сдерживаюсь, чтобы не разреветься прямо здесь и сейчас.

– Зато ты встретила ведьм и ведьмаков из трех кланов. Наверное, ты единственная из регуляров видела магию во всем многообразии.

– Тебе придется сохранить воспоминания за меня. – Джемма улыбается, но ни капли веселья в ее лице нет. Растянутые губы не скрывают боль в глазах.

Джемма и Морган выходят первыми, а меня мама задерживает.

– Мам, я тоже…

– Понимаю, детка. – Родительница тянется ко мне, и я шагаю к ней в объятия. – Хочу, чтобы ты знала: я не злюсь. Джемма – очень хорошая подруга, я рада, что она у тебя есть. В доме она по-прежнему желанный гость.