class="p1">— Можно посмотреть только с 234-го места в рейтинге. До него все участники находятся в режиме инкогнито, — заметил я.

— Открой наугад! — сказал Кирас. — Например, бой 707-го номера!

— Он тоже инкогнито. Открою 2005-ый, он доступен для просмотра.

На экране развернулась симуляция, в которой проходило сражение. Мы все дружно подались к экрану виртбука.

— Мне отсюда не видно! — пожаловался Закарий, стоявший за спинами Сано и Кираса. — Ник, переключи на галограммный уровень.

— Сейчас сделаю! — отозвался я, нажимая нужную кнопку на экране. — Рассаживайтесь поудобнее! Посмотрим, на что способен этот олух 2005-ый!

Глава 46. Боль и надежда

Рикен

Второй и третий отборочные туры оказались для меня слишком лёгкими. Военные стратегии и тактики боевых действий на территории врага я знал в совершенстве. Несколько лет своей жизни я провёл в космосе, сражаясь с врагами Лиандрии. Кроме теории у меня имелся солидный опыт, который вселял уверенность в своих действиях. Благодаря этому боевую операцию я спланировал за пару часов, а её реализация на третьем туре заняла всего полсуток. В остальное время я отсыпался. Очевидно, из-за расслабленного режима дня на меня напала повышенная сонливость. Постоянно хотелось спать.

Из номера я по возможности не выходил. Чем меньше претендентов знают о старейшине, участвующим в отборе с ними на равных, тем лучше для меня. Соперничество со старейшиной — особый уровень престижа и крутости для лиарийцев.

Задание четвёртого тура меня даже не удивило, хотя заставило немного понервничать. Претендентам поручили продемонстрировать свои навыки управления звездолётов среднего класса. А я не летал со времён окончания военной академии. Иными словами, очень-очень давно я не садился за штурвал космического корабля.

Насколько я знал, у Арсена дела обстояли ещё хуже, чем у меня. Султан вообще даже близко не подходил к рубке звездолёта, никогда не прокладывал курс для полёта, и был абсолютно незнаком с принципами управления космическими кораблями. Поэтому первые сутки четвёртого тура я провёл в номере Арсена, объяснял ему основы космических перелётов. Пока обучал султана и сам всё вспомнил. Не зря говорят — учи других и сам поймёшь.

Во второй день мы вдвоём засели за тренажёры. После первого тренировочного полёта я получил оценку мастерства на уровне 75 %, а Арсен — все 89 %. После этого султан довольно долго посмеивался надо мной. Я уж не стал ему говорить, что отвык от самостоятельных полётов, да и расслабился. Моя самоуверенность и привела к низкому результату. Но уже к вечеру этого дня на тренировочных полётах любой сложности я получал оценку в 100 %. Арсен также поднаторел в лётном деле, и уже не выглядел таким потерянным, как в начале тура.

Я помог Арсену, так как не хотел оставаться один среди неизвестных соперников. С временным другом я ощущал себя более комфортно. И к тому же Арсен за последние дни показал себя с хорошей стороны, на него вполне можно положиться. Арсен оказался хорошим компаньоном, и я уже был не против его вхождения в семью Тениры. Мы подружились, я лучше узнал его характер, и стал считать его личностью, заслуживавшей уважения. А главное — Арсен, как и я, сильно влюблён в Тениру. Султан приехал на отбор ради чувств воительницы, в стремлении получить возможность подарить ей свою любовь. И если Тенира его примет, я буду рад. Даже если она будет любить Арсена больше чем меня, я не почувствую ревность или обиду.

В отличие от некоторых я уверен в себе. В том, что моя женщина, находясь в моей постели, в моих объятиях не будет думать о другом. Умом, сердцем и телом она будет только моей и неважно, сколько у неё других мужчин. Их число не имеет значения, когда чувства чисты, взаимны и прекрасны. Когда оба супруга любят, погружены друг в друга, и между ними нет никаких тайн.

Знаю, на других планетах, в других культурах, мужчины стремятся жениться на девственницах. Культ непорочности женщины возведён в основу их общества. Его же истоки лежат в страхе воспитать чужого ребёнка, как своего собственного. А также в страхе оказаться более худшим любовником, чем тот, что был у женщины до него. Бояться они сравнения с другими мужчинами.

Мне не понять эти страхи. Для меня ребёнок любимой женщины не может быть чужим. Женившись, я породнюсь с ней, значит и каждый её ребёнок будет мне родным. Ведь у ребёнка энергетика любимой, её кровь, частичка её души.

Оказаться худшим любовником я тоже не боюсь. Дело ведь не в том, сколько поз я сменю за ночь, и как агрессивно буду брать свою женщину. Любовь физическая, также как и духовная, зиждется на взаимности, умении получать и отдавать. А я умею дарить и принимать дары. И оба эти действия ценны для меня одинаково. Почти у всех мужчин-лиарийцев одна цель — счастье любимой и довольство жизнью.

На третий день, после завтрака я, наконец, приступил к выполнению задания. Свои навыки пилота я восстановил, вспомнил всё, что нужно для успешного полёта. И, тем не менее, я оказался не готов к агрессивности проверочной симуляции.

Почти сразу после взлёта с палубы военной базы мой звездолёт угодил в поле астероидов. Камни величиной с дом закрыли весь обзор. Врезались в мой корабль, царапали обшивку. Лавируя между ними, я так вцепился в штурвал, что у меня побелели костяшки пальцев. Выворачивая штурвал до максимума, и поворачивая корабль в пространстве на все 360 градусов, мне удалось отлететь от астероидов. Камни, как нарочно, до последнего, продолжали налетать на мой звездолёт.

Отерев пот со лба, я немного расслабился. Направил звездолёт на дикую планету Агирус. Там среди тропических лесов, согласно заданию, я должен был забрать груз и вернуться на базу. Задание — раз плюнуть для опытного пилота.

Проверил правильность проложенного курса, и летел себе на автопилоте, даже задремал немного. А когда обратил внимание на планету, к которой мчался мой звездолёт, стал лихорадочно менять курс. На месте планеты зияла чёрная дыра. Мне едва хватило времени развернуть звездолёт, не попав в западню. Я помнил, что нахожусь в симуляции и всё происходящее со мной, лишь воздействие программы на кору головного мозга. И всё же сердце стучало от волнения. Выброс адреналина в кровь превысил привычную отметку. Организм воспринимал опасность, как реальную.

Заново проложив курс, я таки добрался до дикой планеты. Приземлился в обозначенном на карте месте. Забрал груз. А затем минут десять вытягивал звездолёт из зыбучего песка, которого раньше на месте приземления и в помине не было.