А в Питере шёл снег…

Макс не успел на встречу Нового года, но вернулся домой аккурат к Рождеству. Город его детства выгядел сейчас светлым, чистым и словно принарядившимся к празднику. А ещё — каким-то спокойно-торжественным, величественным и одновременно добродушным.

Макс вышел из такси в своём дворе, остановился и, запрокинув голову, посмотрел на окна родной квартиры. Он не стал говорить матери точное время прилёта — не хотел, чтобы она суетилась, беспокоилась и ехала встречать его в аэропорт. Представил, как сейчас она удивится и обрадуется… На душе потеплело.

Таксист уже уехал, а Макс всё стоял и стоял возле парадной, не в силах сдвинуться с места. Чемодан у ног, футляр с виолончелью на спине: всё своё ношу с собой… Постепенно темнело, окна его дома приветливо вспыхивали одно за другим, как огоньки на новогодней ёлке. Впрочем, и ёлки тоже были — их можно было разглядеть в некоторых квартирах даже с улицы, через неплотно задёрнутые шторы.

Ему вдруг вспомнился такой же заснеженный зимний вечер. Макс тогда провожал Леру домой после концерта в музыкальной школе. Впервые они не ругались, не цепляли друг друга обидными словами и не подначивали, провоцируя очередную ссору — а просто разговаривали, с удивлением и радостью узнавая друг друга, будто только что познакомились. На Лерино лицо плавно опускались крупные мохнатые снежинки, таяли на щеках и оседали инеем на бровях и ресницах… Он в тот момент впервые поймал себя на странном желании — приблизиться и осторожно, тихонько, нежно-нежно подуть девчонке в лицо.

Лера… Его любовь. Его непрекращающаяся боль. Сколько бы времени ни проходило, а тяга к ней не ослабевала. Да, постепенно становилось легче дышать, легче вспоминать, легче принимать рассудком всё, что произошло между ними. Но его по-прежнему влекло к ней — до зубовного скрежета, до прикушенных до крови губ, до огня, закипающего в крови в ту же секунду, когда он вспоминал её — обнажённую, в своих объятиях… А может быть, это просто страсть, зов плоти, не имеющий никакого отношения к любви? Он не раз задумывался об этом. У них с Лерой была прекрасная дружба и отличный секс, но, когда они пытались строить отношения, как влюблённая пара… оба терпели полное фиаско. Разве любовь может быть такой беспощадной и уродливой, требовательной и опустошающей до предела?

…Он ведь нашёл её в одной из соцсетей вскоре после возвращения из Индии. Аккаунт был зарегистрирован не так уж давно, если судить по активности Леры в сети. Несколько профессиональных снимков — студийных и с модных показов, пара фотографий с подружками в кафе, котики-цветочки… короче, типичная страничка молодой, привлекательной и жизнерадостной девушки.

Макс долго думал, что ей написать, и с отчаянием понимал, что просто не найдёт, не подберёт сейчас нужных и правильных слов, которые следует произносить, только глядя в глаза своему собеседнику… Поэтому его сообщение вышло кратким, почти тезисным.

“Лера, нам нужно встретиться и спокойно поговорить. Я был неправ. Прости меня, китаёза. Я тебя очень люблю”.

На следующее утро, так и не получив ответа, Макс снова попытался зайти на её страничку и обнаружил, что пользователь Valeria Bogdanova отправил его в чёрный список.

Вот и вся любовь…

Сейчас же Макс снова видел перед собой её лицо, как наяву: не взрослой Леры, успешной красавицы-модели, а той самой девчонки, ближе которой у него не было никого на свете. Девчонка улыбалась — чуть лукаво и даже вызывающе, раскосые глаза смотрели внимательно и тепло…

— Уйди, Лера, — попросил он, сам не замечая, что говорит вслух. — Отпусти меня, пожалуйста.

Отпусти…

В Лондоне он даже сходил один раз к психологу в надежде: а может, случится чудо и ему сумеют помочь? Расскажут, как можно выжить без любимого человека, который больше не хочет иметь с тобой ничего общего?

– Ваша проблема в том, что вы до сих пор мысленно не отпустили эту девушку, — сказал специалист. — На словах — да, сами попросили её уйти. Но отпускать — это отдельное искусство, им сложно овладеть.

— Сложнее, чем научиться играть на музыкальном инструменте? — пошутил Макс.

— Гораздо. Отпустить возможно лишь то, что вы однажды безоговорочно приняли. Запомните, принимать можно только абсолютно и безусловно. Признаваться честно: если было очень хорошо, то оно было. Если страшно, больно, тревожно или стыдно — тоже было. Если некрасиво, мерзко, отвратительно — всё равно, и оно тоже с вами было! Нужно прожить всё это, приняв и проявив: через смех, крик, слёзы…

— Или через игру на виолончели? — хмыкнул Макс.

— В том числе. Поймите, не отпустив старое, невозможно построить новое. Как завязать новые отношения, если мысленно продолжать цепляться за бывших любовников? Как устроиться на новую работу, не уйдя с предыдущей? Отпустить — не значит торговаться или допытываться, кто прав, кто виноват, как теперь с этим жить и что делать. Важен лишь факт, что это было в прошлом. Теперь этого нет. Всё!

Но разве Леры больше не было в его жизни? Да, физически они не остались вместе, но он постоянно ощущал рядом её присутствие. На концертах неосознанно искал взглядом её лицо среди зрителей в зале. Помнил запах её волос, звук её дыхания, вкус её кожи…

— Это и в самом деле непросто, — признался Макс. — Всё-таки, зачеркнуть всё, что было…

— Нет-нет, ни в коем случае не зачёркивать, вы не совсем верно меня поняли, — психолог покачал головой. — Не обесценивать. Не выкидывать в мусорное ведро, не сжигать, делая вид, что ничего не было. Выброшенное и сожжённое оставляет незаполненную пустоту в душе. Ушедшее в прошлое, но не отпущенное до конца болит при каждом прикосновении. Кое-как залатанные пробоины в сердце в конце концов не выдержат и прорвутся вновь.

— Понимаете, я очень её обидел…

— Понимаю. Но ваша реакция была естественной. Вам было больно, вы причинили боль в ответ.

— Разве это естественно? — Макс недоверчиво ухмыльнулся. — А как же — “подставь другую щёку” и всё такое?

— Если вы забиваете гвоздь и нечаянно ударяете молотком по пальцам, какова ваша реакция?

– Ну, какая… стандартная. Швыряю молоток, ору и матерюсь, — он пытался неловко шутить.

– Вот именно. То же самое в отношениях — в ответ на боль вы “отбрасываете” от себя её источник… и ругаетесь.

Макс опустил голову, уставившись себе под ноги, машинально взъерошил обеими руками волосы… дурацкая мальчишеская привычка, от которой он до сих пор не мог избавиться. Затем поднял глаза на психолога.

— Так что же мне делать?

Тот вежливо улыбнулся.

— Учитесь отпускать, это единственный уместный совет в данной ситуации. Зачерпните из себя — вдохом, и выпустите из себя — выдохом. С нежностью. Принятием. Благодарностью. Всё, что было с вами, было важно. Не плохо или хорошо, просто важно. Но оно прошло.

Почему слова психолога вспомнились ему именно сейчас, когда он стоял во дворе родного дома, ощущая, как опускаются на лицо пушистые хлопья снега? Может быть, потому, что Макс впервые почувствовал реальную готовность отпустить?..