Кажется, такое называют «последней каплей». После которой море выплескивается из берегов. Именно так нежданно выплеснулась капля за каплей набиравшаяся внутри злость. Какого фиолетового тролля? Вначале его обвиняют в изнасиловании несовершеннолетней — вот больно надо! Даже если бы это не было равносильно самоубийству! Что за кайф совокупляться с недоразвитым существом, в самом деле? А теперь, бонусом, значит, хотят навесить не меньше, как посягательство на коронованную персону? Это, чтобы уже ощутимо костром запахло, что ли?

— Конечно! — дрожа от ярости, выплюнул Нёлди. — И первый Мор — тоже моих рук дело! И второй, чего уж там. И Гальтвирский лес тоже я сжег. И королеве Аинэке череп проломил. И… что там еще? А, да, Кеннеди застрелил тоже я. И Цезаря заколол, двадцатью с чем-то там ударами кинжала. В прошлой жизни, конечно, но как сейчас помню! И этой их, деве Марии живот надул. Она все, дуреха, думала, что от святого духа! И башни-близнецы…

Узкая ладонь королевы Эйтлинн голубой молнией мелькнула в воздухе. В голове загудело так, точно там раскололся знаменитый котел Достохвального Брана. Нёлди машинально пощупал зубы прокушенным языком. Шатаются. Однако затрещина его несколько отрезвила. Ты точно рехнулся, никс! Ничего лучше не придумал, кроме как злить фомора?

— Ну-ка прекрати паясничать! С меня одного паяца вот так достаточно! — Бледная от гнева Эйтлинн черкнула себя по горлу. — Будешь говорить по-хорошему или мне слетать к твоей подружке-викканке за ее замечательным стальным страпоном и поговорить с тобой так, как ты понимаешь?

— Не надо. — Нёлди проглотил сгусток крови. — Я впервые слышу о похищении. И нет, я не имею к нему никакого отношения. Прости, на меня что-то нашло.

Он осторожно потер пульсирующую от боли щеку. Самому себя лечить — дело безнадежное, все равно что воду из колодца черпать и обратно лить. Эйтлинн встала и через минуту вернулась с пакетом льда. Нёлди благодарно кивнул и осторожно осведомился:

— Его что, и правда похитили?

— Подменили.

Тут и здоровый с ума сойдет!

— А что с Глейп-ниэр?

— Она у Киэнна.

Нёлди снова непонимающе потряс головой:

— Тогда почему не он меня допрашивает? Не то, чтобы я жажду встречи с Плетью, но, если все так, как ты говоришь… Или...? — Вопрос повис в воздухе: «…или король мертв?» — Где он сейчас?

Ему на мгновение показалось, что реальная Эйтлинн — всего лишь искаженный фетч. Ломанный, ползущий по швам. Когда странный спазм, перекосивший ее черты, прошел, фоморка отвернулась, едва заметно кусая губу.

— Полагаю, где-то… развлекается.

— В смысле?.. — начал было Нёлди и тут же испуганно замолчал. Даже не за свои зубы испугался. «Тот, прежний Киэнн, — вспомнилось ему. — Может статься, он вовсе не умер. Он просто спит».

Эйтлинн сердито поморщилась:

— В том смысле, что шляется невесть где, выделывается перед местной шпаной и пытается доказать не знаю кому, вероятно, самому себе, что очешуенно крут. А заодно, полагаю, смалит траву, нюхает кокс, глотает ЛСД или, может быть, ширяется героином. Исключительно в благих целях!

Нёлди счел наиболее разумным промолчать. Все равно он не знал, как на это реагировать.

В этот момент откуда-то из-за стены вдруг долетел мальчишеский крик. Вернее даже — перепуганный визг.

— ¡Lobo! — послышалось Нёлди. — ¡Nagual!*

* (исп.) Волк! Нагваль!

Нёлди недоуменно поднял брови, но Эйтлинн уже сорвалась с места и опрометью вылетела за дверь. Подменыш, догадался Нёлди. Ну, логично же. Правда, с чего бы королеве так переживать за какого-то там подменыша? Дурья твоя башка! Нёлди снова хлопнул себя ладонью по лбу. Если подменыш умрет, то вернуть истинный облик и природу фейри юному Дэ Данаану уже никак не выйдет. Немудрено…

Он выполз из постели и, шатаясь, поковылял вслед за фоморкой. Как знать, вдруг помощь не лишней окажется. Ноги, правда, все еще еле слушались. Кое-как добравшись до двери, Нёлди повис на дверном косяке, тяжело дыша. Потом собрался с силами и переступил порог (для фейри порог и без того — сложное подпространство, где легко оступиться и увязнуть в силках чужого мира, а уж для едва живого фейри и подавно). Сделал еще полдюжины шагов, отзывавшихся пронизывающей до костей болью, и наконец заглянул за вторую дверь.

Так и есть. Вот он, точный слепок Ллевелиса Дэ Данаана. Зачем-то липнет к оконному стеклу, сверкая голыми ягодицами, всматриваясь в сетку червонного золота на черном платье ночного города. И Эйтлинн липнет рядом с ним, испуганно прижимая мальчишку к себе. А подменыш ли? Никогда не замечал плавников у маленького полуфомориана… Вот хвост у него точно всегда был. Длинный змеиный хвост, с погремушкой, как у кобры…

Комната закружилась, стекло лопнуло, точно высушенный рыбий пузырь, черное на червонно-золотом полезло в проем извивающейся каракатицей…

Мне нужно сосредоточиться. Собраться с мыслями. Вспомнить, как все должно быть по-настоящему.

Златокудрая Лола в белье наизнанку склонилась над ним с тревогой в незабудковых глазах. Почему она такая великанша?

— Ты зачем вставал? Вот не было печали…

Вставал откуда? Я ведь и сейчас лежу… Точно, лежу на полу в прихожей. Или, кажется… На пороге. Надо поосторожнее с порогами. Пороги коварны.

Лола подхватила его на руки. Кивнула кому-то еще. А она хорошая. Почему я решил, что она плохая? Лола? А кто она такая вообще?

Сознание прояснилось так же резко, как померкло. Эйтлинн уже укладывала его обратно в постель, рядом стоял смуглый черноволосый латинос лет десяти. Ни плавников, ни хвоста, ни даже золотых локонов Ллевелиса Дэ Данаана у него в помине не было. Опять галлюцинация, что ли? Ведь так не должно быть! Конечно, хвост и плавники — это было куда похлеще, и ведь казалось таким нормальным. Но подменыш, он же… Здесь что-то точно не так. Только что именно? Да нет, как будто все в порядке, подменыш на то и подменыш… Что-то должно быть иначе. Или нет? Кому должно?

Нёлди едва не расплакался. Мысль ускользала, как жидкотелый моллюск, таяла, расползалась, точно мертвая медуза в ладони, оставляя лишь липкий, неприятный след от прикосновения.

— Rico, could you stay around for a while please? I need to talk with my fairy friend. — обратилась к подменышу Эйтлинн. Похоже, ее изрядно знобило. — Just take a seat somewhere and… Well, kinda play with something, anything. I don’t want you to stay alone again, okay?*

* (англ.) Рико, мог бы ты немного побыть рядом? Мне нужно поговорить с моим другом-фейри. Просто сядь где-нибудь и… Ну, вроде как поиграй с чем-то, что угодно. Я не хочу снова оставлять тебя одного, ладно?

Подменыш кивнул и послушно примостился на пуфике поблизости. Но играть ни с чем не стал. Эйтлинн тоже села, нервно заламывая пальцы.

— Слушай, Нёл, — снова перешла на шилайди она, — я, безусловно, ценю твою готовность прийти на помощь, но…