Валя хотела начать разбирать вещи, но тоже не понимала, с чего начать. Всё валилось из рук. Поймала себя на том, что думает об этом Денисе. Вспоминает его внимательные глаза из-под очков и густые светлые волосы.

Не то чтобы влюбилась, как когда-то в Горяева, а что-то другое. Словно сознает неотвратимость отношений, которая внешне не из чего не следует и в то же время следует из всего.

Вспомнила, как ездила в Берёзовую рощу на зимние каникулы. Девки гадали на женихов, ходили по улице, стучали ложками по воротам, приговаривая:

– Гавкни, гавкни, собачка, где мой суженый?

На них гавкали все собаки подряд, а они с хохотом валились в снег и кувыркались, как малые дети.

Гнала от себя ощущение, что не просто вспоминает о Денисе, а словно живёт в соседней комнате, прикидывает, сейчас он уже спит, а сейчас на работе.

На следующий день набрала его сотовый, картонным от волнения голосом представилась:

– Это Валентина Лебедева.

– Привет, Валентина! Не надо ли ещё куда-нибудь подвезти? – обрадовался Денис.

– Ещё как надо, – подхватила она его тон. – Должна залог за квартиру вносить, а пойти не с кем.

Положила трубку, застыла, закрыв глаза. От его голоса было ощущение, что знакомы сто лет.

В пять Валя стояла перед подъездом, надев самое правильное платье. В ужасе поняла, что забыла очки и панаму, но возвращаться было плохой приметой. Денис опоздал на пару минут.

– Предупреждаю, я выдающийся специалист по покупке квартир и король ремонта, – объявил он, когда поехали. – Студентом ездил реставрировать монастыри.

– Не верю, что мне так повезло, – ответила Валя.

– Не так повезло, как кажется на первый взгляд, – предупредил он. – Я страшно занят, ревнив и ужасно нуден.

– Так и я не подарок, оба моих бывших мужа спились, – подыграла Валя.

– Лошадин и Горяев? – спросил Денис.

– Плохо подготовился. Соломкин и Лебедев.

– Опять у нас на кафедре от жизни отстали!

И им было так легко и весело, словно давно катаются в этой машине и подшучивают друг над другом.

У подъезда квартиры на Пречистенке ждала крупная дама лет пятидесяти с допотопным начёсом и в огромных золотых серьгах.

– ЗдравствуйтеяЕленаПетровнаквартируещёразпробила посвоимканаламквартирачистаяхозяйкамутнаялегкопередумаетнадеюсьденьгипривас? – одним куском выпалила дама, не пользуясь паузами.

– При нас, – кивнул Денис, опередив Валю.

– Авыкакмужнатрубысмотритетрубытамтрухаиковёр поднимитезнаюяэтиполывременрусскояпонскойвойныковровнавалятаподнимидыркивподвалпрямотакберитековёриподнимайтемыпокупатьпришлианеглазкистроить! – велела Елена Петровна.

– С любыми полами куплю, – возразила Валя. – Я в неё влюбилась.

– Влюбиласьтаквлюбиласьтолькопродавцупроэтозачем знатьнашаработапродавцанапонтвзятьчтоникомуегоквартира даром ненужна.

– К подъезду вечером тут идти темно, фонарь повешу, – заметил Денис, разглядывая подъезд и двор. – И машину ставить негде!

– Этотожебьётценувнизтакейпрямоискажитечтостоянки нетамашинаувасиномаркадорогаятогоглядиугонятвнашето время! ВыВалентинамолчитесамабудуговоритьязаэтоденьги получаю!

Дверь открыла хозяйка. Глаза у неё были опухшие, а голова завязана шарфом в мелкую клеточку:

– Заходите, пожалуйста. Детей оправила. Всю ночь плакала по квартире.

– Дачтоплакатьголубамоя? – певуче накрыла её поставленным голосом Елена Петровна. – Выжнамтакуюстаруюквартируможносказатьрухлядьзатакиеденьжищипродаёте-асамидетейотправитевквартирысиголочкисынвпримакинепойдетчегоплакать?

– Я ж тут корни пустила, – всхлипнула хозяйка.

Елена Петровна наработанным жестом обняла её за плечи, подмигивая Вале с Денисом, мол, не спите, разглядывайте кубометры.

– Ядушамоякаждыйденьотлюдейэтослышуапосле-сделки меняврестораныотблагодарностизовутскольколишнеговеса набраланаоднихэклерахспасибоговорятчтопомоглиперепрыгнутьвновуюжизнь, – сладко кудахтала Елена Петровна.

Валя поняла, что сделка под угрозой срыва, кинула умоляющий взгляд на Дениса, и он вступил со своей партией:

– Ну, хозяюшка, показывайте апартаменты!

Хозяйка обернулась и засуетилась, словно присутствие такого видного мужчины её отрезвило:

– Вот, проходите, кухня. Перед ней туалет с коридорчиком.

– Кухня на такую семью маловата. Придётся стену ломать и коридор включать в кухню, – заметил Денис и начал простукивать стены.

– АмилчеловекуменяещёквартираестьнаМаломИваньковском вособнячкекартинканеквартирадаикухнятамогромнаяхотьбалыдавай, – вступила вторым голосом Елена Петровна.

– Сколько метров там кухня? – откликнулся Денис.

– Даметровшестнадцатьпотолкивысоченныеантресоль сделатьиграючикоммуналкабыламожносейчаспрямисъездить посмотреть! – упивалась Елена Петровна парным конферансом.

– Так вы покупаете или не покупаете? – От обиды у хозяйки просохли слёзы. – Вот сюда комната одна. Окнами в сад – птицы по утрам поют. Спальню сделать. Собака была жива, с открытыми окнами спали! А вы, Валентина, говорили, что мужа у вас нет.

– Она меня народу не показывает, – пожал плечами Денис, да так искренне, что Валя прыснула. – Стесняется!

– Как же можно стесняться такого респектабельного мужчину? – поразилась хозяйка. – А вот и самая большая комната. Для гостей.

Распахнутая дверь предъявила почти зал.

– Приёмы делать. Артистов звать, – предположила хозяйка. – С большими людьми когда передачи снимают, они в креслах, и вся семья, кошка, собака. А я бы смотрела и радовалась! Вон ещё две комнаты, маме да дочке.

– А ванная где? – не унимался Денис. – Туда ж трубы тянуть.

– До вас покупать приходили, тоже богатые, говорили, два санузла делать будем. Один с ванной, другой с душем. Потом передумали, – развела руками хозяйка.

– Дакакголубанепередумать? – вспомнила о своей работе Елена Петровна. – Трубыстарыеполыткниногойпровалишься первыйэтажнеликвидныйяжВалентинуотговариваюаонанивкакую!

– А что ж вы её отговариваете? Смотрите, Валентина, какие потолки! Лепнина какая! Стены толстые! Зимой тепло, летом прохладно! – настаивала хозяйка. – Мне ж важно не абы кому продать!

Минут через пять деньги были переданы, расписка получена, и они с трудом отказались от чая, хотя хозяйка уже нарезала соблазнительную татарскую катламу с маком.

Елена Петровна спешила на очередную сделку с квартирой, а Валя нервничала, не зная, как вести себя дальше.

– Тактолучшеатотырыпырывосемьдырыночьпроплакала – думаласорвалось! – прокомментировала Елена Петровна, когда вышли на улицу. – ВыДенисмолотокятеперьсдокументамипорысачуавыпакуйтесьпомаленьку!

И двинулась в сторону метро широкобёдрым шагом завоевательницы.

Валя и Денис остались около машины в пустом летнем дворе.

– За спектакль отдельное спасибо, – с напряжением сказала Валя.

Стояли в метре друг от друга, и она снова чувствовала, что платье сползает с неё как пена.

– Приличный ресторан поблизости знаешь? – спросил Денис.

Валины глаза упёрлись в стену ресторана «Тамерлан», где недавно была с Горяевым.

– В ресторан не хочу.

– Тогда ко мне, – предложил Денис. – Я повидал твою будущую квартиру, теперь посмотришь мою. Правда, дома только вино и в заморозке пицца «Маргарита». А сын у бабушки с дедушкой.

– И что ты обо мне подумаешь, если соглашусь? – спросила Валя языком и тоном своей матери.

– Мы с тобой уже всё друг о друге подумали и вряд ли передумаем, – улыбнулся он и распахнул перед ней дверь машины.

Ехали молча, боялись говорить, слушали музыку. Валя была как на иголках. Денис затормозил у большого нового дома неподалёку от Профсоюзной улицы.

Когда подошли к подъезду, у мамаш, гуляющих с детворой, и у бабушек на скамейке от вида живой Валентины случился шок. Они хором поздоровались, переглядываясь и толкая друг друга в бок.

– Издержки производства, – поморщился Денис словами, которыми Горяев объяснял, почему не даст денег на квартиру до конца выборов.

– Это только начало издержек, – усмехнулась Валя.

Большая светлая квартира была заставлена книжными стеллажами, завешана расписными и резными донцами прялок, простенькими иконами и прочими славянофильскими трофеями.

Вале стало так комфортно, что от страха стала искать в этой бочке мёда ложку дёгтя. Вспомнила слова Семёна, возившего в Берёзовую рощу,